Любовь во время Зимы

      Покупка корабля для Бейлиша оказалась настоящим развлечением. Несколько дней к ряду он выбирал между большим медленным судном и тем, что было куда как меньше, но зато быстрее в четыре раза. Жизнь научила Пересмешника перелетать с места на место, не таща за собой груз ненужных вещей. Поэтому, в итоге он приобрёл небольшой корабль и тут же принялся обустраивать в нём всё под себя, а так же составлять список грузов.               Тем временем Маргери с энтузиазмом влилась в роль великодушной Леди, готовой помочь любому нуждающемуся. Кто-то другой, возможно, начал бы издалека, а она бесстрашно выходила в трущобы, кормила голодных, помогала слабым, и даже потрудилась подстроить всё так, чтобы Джоффри увидел её в момент щедрости. Как говорили его соглядатаи, она шла по нечистотам, будто не замечая того. Погубленное платье не смущало ни капли. А глаза горели азартом. Она не собиралась проигрывать, так как прекрасно знала – бабушка рассчитывала на неё, а значит и будущее дома Тиреллов зависело от того, насколько крепко она сможет запустить коготки в юного короля.              Весьма тонким ходом с её стороны было посещение приюта для детей. Мизинец не мог не признать того, насколько умно с её стороны было влюбить в себя маленьких сирот, подкупив их хлебом, игрушками, добрыми словами и обещанием заботы. Ибо бедняки в Блошином Конце видели, что дети полюбили цветущую розу, и не решались причинить ей вреда. Пища, одежда, кров – всё это она обещала дать им по одной лишь просьбе, причём настаивала, чтобы обращались к ней лично, хоть и приплетала ко всей этой благотворительности имя короля.              Маргери вообще оказалась очень умелой притворщицей, мастерски изображая любую эмоцию. Единственным её недостатком была излишняя самонадеянность, способная привести к беде. Однако перед самим собой Петир признавал, что не будь он так увлечён местью Старкам и Пташкой Сансой, вполне вероятно, обратил бы внимание на изворотливую и амбициозную Тирелл.              Его союз с Лордами и Леди Хайгардена мог бы быть долгим и прочным. Его не пошатнули ни идеальная партия львов с розами, создав которую те хотели сокрушить северян, ни умелые попытки Маргери манипулировать Джоффри, ни её желание быть единственной королевой. Если бы Тиреллы хотели только этого, Пересмешник ещё долго забавлялся бы с ними, оставаясь другом. Но, увы, она пожелали то, что он никогда и ни за что не был готов отдать в чьи-либо руки.              Решение выдать Сансу замуж за Лораса стало поворотным для их отношений и повлекло за собой цепь событий, которая не могла привести ни к чему хорошему ни для Тиреллов, ни для Ланнистеров, ни для самой Старк. Разгневанный, Мизинец готов был резким движением руки сбросить всех их с шахматной доски, свернув партию. Никто даже представить себе не мог, насколько густой и мощной была тьма, разворачивающая в нём огромные крылья.              О, он прекрасно представлял себе, как легко оказалось Оленне и Маргери расположить к себе запуганную одинокую Пташку. Несколько комплиментов Лораса, честь быть представленной старой интриганке, ложная искренность, доброе отношение и, конечно, лимонные пирожные – вот и всё, что для этого понадобилось.              Обещали ли они никогда не предавать её доверия? И как могли обещать это, когда не сумели сохранить в тайне намерение спрятать девушку за стенами Хайгардена? А она, наивная, верила, выкладывая всю правду о Джоффри, которого считала настоящим монстром, не ведая того, какого демона пробудила в Бейлише, вероятность того, что она упорхнет в Простор.              Ей стоило бы прислушаться к шлюхе Тириона, выдающей себя за служанку, когда та говорила, что от прелестных девушек мужчинам нужно только одно. Стоило бы перенять у неё хоть несколько капель подозрительности и недоверчивости, ведь заморская девка даже карлику умудрилась рассказать о своём беспокойстве о Леди Старк. Вот только глупая девчонка продолжала верить в сказки о его любви к Кэт, и о том, что от неё самой ему ничего не нужно.              На самом же деле всем им нужно было что-то друг от друга. Джоффри хотел видеть рядом с собой достойную пару, ту, что смогла бы убить кого-то без раздумий и сожалений. Серсея отчаянно желала избавиться от Тиреллов, чувствуя в них угрозу семье, и ради этого готова была даже обратиться к беспринципному хозяину борделей. Оленна планировала прекратить войну и вернуться к сытой мирной жизни, укрепив позиции своего дома. Все они не считались с помехами и потерями на пути к своей цели, и все они лгали. Вот только у него получалось это лучше всех, ибо только человек, способный надеть чужое лицо, мог по-настоящему стать кем-то другим.              И только мальчишка, способный менять лица, словно перчатки, мог видеть во сне, как вниз по течению быстрой Камнегонки плывёт ладья с телом Хостера Талли. Того человека, по вине которого жизнь маленького Петира однажды разделилась на "до" и "после". Именно он, пообещав свою старшую дочь Брандону Старку, стал виновником череды печальных и ужасных событий, тянувшейся до сих пор.              Стоя на берегу той же реки, у которой когда-то играл с Кэт, плетя венки из цветов, он с ухмылкой на губах наблюдал, как Эдмур одну за другой пускал огненные стрелы, но никак не мог попасть ими в цель и поджечь ладью. Позор Талли витал в воздухе, становясь почти материальным, до тех пор, пока Бринден не отобрал у него лук. С первого же выстрела, почти не целясь, Чёрная Рыба попал в погребальную ладью, заканчивая нелепое представление.              Глядя на Старков и Талли, Бейлиш вдруг понял, что больше не пытается выискать лицо Кейтилин среди прочих, не ловит её взгляда и ничего не чувствует, видя её перед собой. Спустя столько лет, она превратилась в давно отжившую тень прошлого, которую пришло время оставить позади.              Облегченно вздохнув от осознания этого, в следующее мгновение он замер, услышав низкий спокойный голос за спиной:              — Винтерфелл предан огню и разрушен, прах Хостера скоро станет кормом для рыб, юный волк, не сдержавший слова, лишится всего, что имеет, львы злятся на розы, за то, что у тех есть шипы, а неопалимая топчется на месте, тратя драгоценное время и людские ресурсы. — Он был полон скуки во время всех этих перечислений, но, когда незнакомец обратился к Петиру, от него повеяло теплом и лёгкой иронией: — ты доволен, мальчик мой?              — Когда-то я думал, что всё это способно сделать меня довольным, — осторожно начал Бейлиш, опасаясь того, кто мог с лёгкостью проникнуть в чужой сон и показать события, происходящие за сотни лиг от Королевской Гавани, — но теперь…              — Хочешь большего? — с усмешкой подсказал незнакомец.              — Хочу другого, — признался Петир и едва не вздрогнул от приятного смеха, которым разразился мужчина за его спиной.              Вознамерившись обернуться и посмотреть на того, кто нарушил его уединение, он вдруг ощутил руку на своём плече. А через миг тот же голос уже совершенно серьёзно предупредил:              — Никому не дозволено видеть мой истинный облик до срока, мальчик, выросший в птицу, но так и не ставший никем. — Словно смягчившись перед своим любимцем, произнёс: — твой наступит ещё очень не скоро.              И прежде чем Бейлиш что-либо успел сказать, добавил:              — Я всегда за тобой приглядываю. Всегда слева от тебя на расстоянии вытянутой руки.