Любовь во время Зимы

      В связи с отправлением в Орлиное Гнездо и списанием красавицы Роз со счетов, Бейлишу пришлось подыскивать нового управляющего. Стоило признать, многие его работники были смышлены, находчивы и не раз доказали свою верность. Но подослать к Лорасу Петир смог только одного – молодого и смазливого Оливера, специализирующегося на работе с мужеложцами. Статный молодой человек с лёгкостью смог притвориться новым оруженосцем, после чего попасть в кровать Рыцаря Цветов было уже делом техники.              Белокурый проститут стал глазами и ушами Петира, чем обеспечил себе повышение. Именно он рассказал Бейлишу о появлении Паука в саду и о союзе отсутствующего с отжившим, созданном между Варисом и Оленной. Оливер поведал, что тот признавал Мизинца одним из самых опасных людей Вестеросса, так как, не унаследовав ни земель, ни богатства, Пересмешник уже получил их, и дело оставалось лишь за армией. Он знал Бейлиша лучше остальных и восхищался им, но так же знал и то, что он превратит страну в пепелище, чтобы им править. Так же Оливер отметил равнодушие Мастера над Шептунами и главы дома Тиреллов к Сансе. Для них она была никем, наивным дитём, чьим отцом они восхищались. Однако они боялись, что женившись на ней, он положит ключ от Севера к себе в карман, и искренне негодовали о том, что столь прекрасная невеста достанется человеку с дурной славой.              Наливая вино в чашу, Бейлиш забавлялся тем, что они видели в нём не больше, чем владельца борделей, плетущего интриги. Но ему это было на руку, ибо пока они верили, что могут обыграть его, осторожно выбирая союзников и ещё осторожнее врагов, он становился всё ближе к титулу Лорда Долины.              Вырвавшись из плена своих мыслей, Петир довольно улыбнулся, похвалив Оливера:              — Это не заняло много времени.              — Достаточно много, — мягко возразил молодой мужчина, пока Бейлиш обходил маленький столик и опускался на другой конец уютного диванчика. — Похоже, нашего Рыцаря Цветов собираются женить.              — Правда? — позволил себе каплю сомнения Бейлиш, на что тут же получил полный уверенности кивок собеседника. — И, — вмиг отбросив веселье, он отклонился спиной на ворох подушек и мрачно спросил: — кто же эта счастливица?              Прозвучавшее имя отозвалось в нём лёгким уколом боли, раздражением, которое выплеснулось в том, как он поджал губы, хмуро глядя поверх плеча Оливера. Но уже через несколько мгновений, он поймал взгляд молодого мужчины и поинтересовался:              — Тебе она кажется привлекательной?              — Простите, милорд, но нет, — без сомнений и задержек мотнул головой тот.              Бейлиш прекрасно знал, что хитрый проститут, хоть и считался лучшим мужеложцем в его борделях, не отказывался и от женской компании. Вскинув бровь, он выразил сомнение в искренности собеседника, на что тот легко повёл плечом и, отпив вина, признался:              — Мне слишком дорога моя жизнь, чтобы я оценивал Леди Сансу.              — Что ж, хорошо, — удовлетворённо кивнул Петир. — Завтра я уеду. В моё отсутствие управляющим будешь ты.              — А как же Роз? — прищурился Оливер.              — Она расстроила меня, — небрежно отмахнулся Бейлиш. — Забудь о ней.              Приказывая забыть, он как раз рассчитывал на обратное, так как хотел, чтобы все его подчинённые помнили о наказании за предательство. Впрочем, помимо борделей, у него были дела поважнее. К примеру, Пташка Старк, обещавшая быть готовой к отплытию из Королевской Гавани в любой момент.              Когда Бейлиш шёл к ней, он размышлял над тем, насколько заманчивой для неё была перспектива стать женой молодого привлекательного парня, который ненавидел столицу так же сильно, как и она. Он был идеальным рыцарем, способным увезти её в замок, где на урожайную луну они бы одевались в маскарадные наряды и веселились днями напролёт. Вот только спали бы в разных комнатах. Санса – всегда одна, а он – в объятиях очередного любовника.              Он обнаружил её в укромном уголке королевского сада, наблюдающей за его кораблём, на большом парусе которого красовался чёрный пересмешник. Незамеченный, он остановился за её спиной и несколько минут любовался стройной фигурой, затянутой в строгое платье. Закрытостью наряда оно могло бы соревноваться с теми, что обычно носила Оленна. Северяне были до жути консервативными в некоторых вопросах, и если обычно это раздражало Бейлиша, то сейчас он был рад тому, что Старк старается не выделяться и по возможности не обращать на себя внимания.              Понимая, что в любой момент она может заметить его, Петир с долей иронии заговорил:              — Пусть это не самый большой в мире корабль, — поймав на себе взгляд встревоженных синих глаз, он улыбнулся и подошёл ближе, — и не самый быстрый, но он мой.              Видеть, как она успокаивается в его компании для Бейлиша было настоящим наслаждением. Мало кто в Королевской Гавани был настолько наивен или самодоволен, чтобы считать его не опасным. Санса же ещё не растеряла остатки наивности, по-прежнему видя в нём всего лишь доброго друга матери. Присаживаясь вместе с ней на каменную лавочку над обрывом, он находился ближе, чем требовали того правила, но дальше, чем хотел бы. Своеобразный компромисс между желаемым и доступным забавлял.              — Я всегда хотел иметь корабль. Теперь я хочу дюжину, — признался он, не в силах оторвать глаз от девушки. — Странно, правда?              — Что именно? — не уловив иронии, уточнила своим восхитительно нежным голосом она.               — Чего бы мы ни хотели, — пристально глядя в её глаза, философствовал он, — получив это, мы хотим чего-то ещё.              Не зная как реагировать на подобные слова, Старк смутилась. Бейлиш чётко уловил то мгновение, когда ей вдруг стало неуютно и, опустив глаза, она уставилась вниз. Меньше всего ему хотелось бы, чтобы она зажималась в его присутствии, поэтому, дабы отвлечь её, он скользнул взглядом по её волосам и тонко подметил:              — У вас другая прическа.              — Правда? — с очаровательной улыбкой вскинула она на него пронзительно синие глаза, в которых плескалась детская надежда, с долей неловкой непосредственности.              Изнеженный ребенок, оставленный на расправу львам и гиенам. Как часто она слышала от кого-либо в столице комплименты после казни отца?              — Леди Маргери носит такую, — проницательно уточнил он.              Поёрзав, Санса пыталась зацепиться взглядом за что-либо, пока не выдохнула:              — Такую носят многие леди, — неловкая попытка отрицания, даже не лжи, заставила её нервничать.              Бейлиш отметил сей факт, но не стал заострять на этом внимания. Всему необходимому рано или поздно он научит её сам, а пока что полюбуется на девчонку и испытает на прочность её обещания.              — У меня хорошие новости, — будто бы собравшись с силами, поведал он. — Скоро я покину город.              — Вы ещё хотите взять меня с собой? — посерьёзнела Санса.              Но в этой её серьёзности он уловил тень сомнений, некую неловкость, порождённую тяжестью несказанного.              — Вопрос не в том, чего хочу я, — с лёгкостью солгал он, предчувствуя дальнейшее и предостерегая, — а в том, чего хотите вы. — То, как она вновь опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза, постепенно начинало раздражать. У девчонки хватало глупости просить его о помощи, дать обещание, но не хватило смелости признать, что она готова была отречься от всего этого, погнавшись за посулом свадьбы с Лорасом. И, тем не менее, он продолжал подводить её к нужному ответу: — вы хотите домой, не так ли?              — Конечно! Больше всего на свете, — с горячестью заверила она, но, наткнувшись на чересчур внимательный взгляд серо-зелёных глаз, осеклась. — Но, возможно, стоит подождать? — помедлив, она надеялась, что он даст ей подсказку, подхватит начатое. Но Бейлиш молчал и, чуть склонив голову на бок, неподвижно смотрел на неё без единой эмоции. И тогда ей пришлось на ходу подбирать оправдания. — Я думала, как опасно это может быть, — тихо начала она. — Не для меня, для вас, — поспешно поправила саму себя. — Вы так добры, и мне страшно думать, что с вами может что-то случиться.              Будь её забота искренней, его бы это тронуло. Но Санса не думала об опасности, угрожающей ему, когда просила увезти её из Королевской Гавани. Теперь же, когда у неё появились новые друзья, она, прикрываясь эфемерной заботой, отталкивала его руку помощи. И Бейлишу не оставалось ничего, кроме горечи разочарования. В точности, как и её мать, Санса общалась с ним, когда рядом никого не было, но стоило появиться Тиреллам, как он стал не нужен.              — Вы не представляете, как я тронут вашей заботой обо мне, — медленно произнёс он, запоминая её такой, какой видел в эти минуты. — Вы же знаете, что я ваш друг, Санса. Ваш верный друг.              — Я знаю, Лорд Бейлиш, — с мягкой улыбкой на губах кивнула она.              — Петир, — тут же поправил он, желая слышать, как звучит его имя, произнесённое ею.              И Санса тут же покладисто кивнула, робко зовя его по имени:              — Петир.              — Если вы хотите остаться, — вкрадчиво уверял он, убаюкивая её осторожность, — вы, разумеется, останетесь.              Изображать добродушие и спокойствие после игры лиц, было не сложно, но всё же Бейлиш едва не сорвался, зло дёрнув крылом носа в момент, когда коснулся её руки. Сколько раз он мечтал об том моменте? Как давно хотел коснуться и ощутить её тепло? Эти мгновения должны были быть окрашены ярким наслаждением, но вместо него Петир чувствовал только желание разрушать всё вокруг. Тем не менее, взяв её руку, он поднёс тонкие пальцы к губам и оставил на нежной коже лёгкий поцелуй.              — Мы поговорим снова, когда я вернусь.              Никогда ещё его улыбка не была настолько фальшивой, как в те мгновения, когда он вкрадчиво пообещал новую встречу и новый разговор. Вот только в отличие от Пташки он знал, что, когда они увидятся, она будет уже другой.              Оставив её, Бейлиш шёл по саду, сбросив опостылевшую улыбчивую маску. В голове, сквозь гул бурлящей крови, звучали слова наставника. Браавосиец был прав, когда говорил, что сердце солжет, голова одурачит, и только глаза различат правду от лжи. Нужно только открыть их и смотреть ими. А так же слушать, пробовать и ощущать, не доверяя домыслам. Любые мысли стоило оставлять на потом, когда эмоции заглушали логику.              После встречи со Старк у Петира больше не осталось никаких сомнений о том, сообщать ли Серсее о заговоре Тиреллов или нет. Он хотел, чтобы Санса в полной мере прочувствовала, какую ошибку совершила, отказавшись уплыть вместе с ним в Орлиное Гнездо. Женитьба на карлике должна была сбить с неё спесь, а отдаление от Тиреллов открыть глаза на то, что кроме него она вообще никому по-настоящему не нужна. Если она способна была учиться лишь тогда, когда погружалась на самое дно, то он готов был помочь этому случиться.