Любовь во время Зимы

      После того, как Пташка спела свою песню для Лордов Долины, ему оставалось только предложить им остаться в Орлином Гнезде, а после отказа проводить. В замерзающем замке, в котором вовсю властвовала зима, им было не уютно, тогда как внизу в разгаре была тёплая осень.              Всё, о чём мог думать Бейлиш после допроса – это то, почему Старк решила солгать ради него. Она прекрасно слышала всё, что выкрикивала тётка в припадке отчаяния и злобы. Благодаря этому тайны, которые должны были быть унесены Лизой в могилу, стали известны Сансе. За одно только письмо с обвинениями в сторону Ланнистеров, которое Леди Аррен послала сестре, волчице стоило бы ненавидеть его. Однако вопреки всему, она почему-то рискнула ради него головой. Опасалась ли она других из-за того, что не имела о них представления? Или предпочитала остаться на стороне того, кто умело лавировал между Лордами и Леди, стравливая Великие Дома Вестероса?               Пересмешник в нём был доволен тем, как девчонка научилась смешивать правду и ложь в единое целое. Он не видел в Пташке сильного игрока, но признавал, что это выступление далось ей на славу. Врать в лицо самолюбивым Лордам, да так, чтобы они об этом даже не додумались, обычно мог он один. Это восхищало и будоражило.              Петир же с грустью понимал, что такими темпами Санса может отрастить преострые клыки, и тогда уже не будет никакой речи о том, чтобы стать к ней ближе. В её глазах он ничем не будет отличаться от всех остальных, что станут для неё лишь инструментами достижения целей. И тогда он упустит из своих рук ещё одну рыбку Талли.              — Вы бы видели, как она воспитывает ребёнка! — возмущённый голос Ройса резко прервал его размышления, заставляя вернуться к не терпящим отлагательств проблемам. — Он сосал её титьку до десяти лет.              — Лорд Ройс, — осадила его Анья, намекая на то, что стоит выбирать слова, — сейчас явно не время!              — Простите меня, Миледи. — Неохотно обронил Бронзовый Джон, а затем вынужденно добавил: — и вы, Бейлиш. Мы грубо обошлись с вами.              Спускаясь вместе с ними по лестнице, Бейлиш с пониманием отметил:              — Вы искали справедливости, Лорд Ройс. Как я могу жаловаться? — без тени ухмылки задал он риторический вопрос. — Я искал того же.              — В случае самоубийства справедливости не так уж и много, — сурово отрезала Уэйнвуд, которой оказалось сложнее всего поверить в то, что Лиза сама выбросилась через Лунную Дверь.              — Для Лизы – нет, — с лёгкостью согласился Петир, — но для её сына… — Сделав паузу, он задумался над тем, как подвести их к правильным выводам, а когда продолжил, то почти не сомневался, что они поймут всё именно так, как ему нужно. Он напомнит им о днях, которыми они гордились. Намекнёт насколько сейчас всё иначе. И этого окажется достаточно. — Всего двадцать лет назад рыцари Долины последовали за Джоном Арреном, Нэдом Старком и Робертом Баратеоном. Они сражались вместе и побороли безумного короля. Но с тех пор Аррены и Ройсы, Корбреи и Уэйнвуды, как Великие Дома Долины смотрели на мир из угла, как робкий мальчик на драку в таверне.              — Вы сомневаетесь в нашем мужестве? — с угрозой и вызовом спросил сир Ройс, остановившись на небольшой площадке за троном Арренов, через которую вёл спуск.              Легко и изящно развернувшись к нему, Бейлиш с трудом удержал усмешку, наползающую на губы, когда увидел, как старик гордо задрал подбородок и выпятил грудь. Вместо неё, он серьёзно посмотрел в глаза Лорда и смело заявил:              — Я хочу знать, на чьей вы стороне. — Окинув взглядом и Анью, он развёл руками и колко предположил: — быть может, вы за Ланнистеров, казнивших вашего друга Нэда Старка?              — Конечно, мы не поддерживаем проклятых Ланнистеров, — твёрдым голосом опроверг дурацкое обвинение Джон.              — Нет? — вскинул бровь Петир. — Кейтилин Старк молила сестру о помощи, но Лиза отказала, — едко напомнил он, чем привёл Леди Уэйнвуд в уныние. Похоже, старушка чувствовала за собой вину. И это могло сыграть ему только на руку. — Отстранившись от войны, вы позволили Тайвину Ланнистеру уничтожить своих врагов повсюду. Кто выступит против него?              — Но за кем нам идти, Лорд Бейлиш? — хмуро спросила Анья, опустив глаза в пол, а потом, подняв взгляд неожиданно жёстко, что выдало её не безразличие, произнесла: — Робб Старк мёртв.              Если они думали, что он настолько глуп, чтобы назвать себя, то глубоко ошибались. Как было сказано ранее, для них на подсознательном уровне он всё ещё был иноземным захватчиком, чужаком, за которым никто не пойдёт. А вот у мальчишки, оторванного от материнской груди, были все права для того, чтобы сесть на трон Арренов и раздавать оттуда приказы вассалам. И уже не важно, кто именно будет нашёптывать ему какие именно слова и кому говорить.              — Сплотитесь вокруг Робина Аррена, — убеждённо предложил он, — Лорда Долины.              — Робин Аррен – болезненный мальчик, — с долей презрения и скептицизма заметила Анья.              Конечно, она предпочла бы видеть своего подопечного тем, кто возглавит Лордов Долины. Вот только Бейлиш не был склонен делать упор на молодого, красивого и полного сил юношу, которого совершенно не знал. У него в руках был обожающий его соколёнок. Этого было достаточно, чтобы обвести их всех вокруг пальца.              — Из болезненных мальчиков порой вырастают могучие мужи, — выразил надежду он, после чего продолжил путь к выходу.              — Чаще они умирают в детстве, — уже в спину ему фыркнула Уэйнвуд.              — Я любил Лизу всем сердцем, но она так горячо любила сына, что слишком, — помедлив, чтобы подобрать подобающие слова для одержимости ею сыном, он повёл рукой, — оберегала его. Он должен научиться владеть мечом. И ездить верхом.              О том, что в один прекрасный день он может себе свернуть шею, Бейлиш додумал уже про себя.              — Да, давно пора, — довольно кивнул Бронзовый Джон, в отличие от Аньи, ему эта идея пришлась по душе.              — Да, пора, — задумчиво повторил Пересмешник. — И ему следует объехать Долину и посетить все замки своей вотчины. Робину пора покинуть Гнездо.              Учитывая то, какие у мальчишки были проблемы со здоровьем, списать его со счетов будет не сложно. Но пока в этом нет необходимости, никто лучше Ройса не справится с задачей воспитания капризного маменькиного сыночка в достойного юношу. Лорды Долины будут довольны доверием, оказанным им Лордом-Протектором Долины, в то время как сам он займётся объединением Севера, Долины и Речных земель.              Остаток дня ушёл на ознакомление с десятком писем с вестями из разных уголков Семи Королевств, а так же парочкой из-за Узкого Моря. Из Железного Банка Браавоса ему писали о Станнисе и о том, сколько дали ему в долг. Из Миэрина о бесконечном потоке просителей, идущих к Таргариен, о недовольстве и страхе людей перед драконами, и об её связи с предводителем Младших Сынов, на которую Мормонт отреагировал болезненной ревностью. А с Севера пришли вести о признании Русе Болтоном бастарда своим сыном и нападении одичалых на Чёрный Замок. В остальном, всё шло так, как и было задумано. Оберин портил Ланнистерам жизнь, Маргери постепенно прибирала к рукам Томмена, а Серсея тихо свирепела от всего этого, истово желая смерти собственному брату. Год от года, век от века, мало что менялось в извечном стремлении Лордов и Леди насолить друг другу.              Ответив на некоторые письма и раздав указания, Бейлиш откинулся на спинку кресла и уставился на огонь в камине. Его тревожил предстоящий поединок Мартелла с Горой. Не раз в письме дорнийскому принцу он упоминал о необходимости быть осторожным со свирепым противником. Но где осторожность, а где Мартеллы? С досадой поморщившись, Бейлиш перед самим собой признал, что неожиданно, дела на севере у него шли куда лучше, чем на юге. Северяне были предсказуемы, в то время как в крови южан с рождения были растворены склонность к интригам и коварство. В случае если Оберин победит, Мизинец будет иметь сильного союзника и объединённые земли Ланнистеров и Мартеллов. Если же нет, придётся на ходу придумывать новый план. Но при любом раскладе куда важнее ему было разобраться с тем, что само плыло в его руки. С Речными землями, хозяин которых когда-то вышвырнул его на улицу. С Севером, которым веками правили Старки, отобравшие у него надежду. И с Долиной Аррен, где к нему относились с насмешкой и пренебрежением. Маленький браавосиец без сильного Дома за спиной, для всех них он был грязью под ногами. Если Петир о чём-то и жалел, то это о том, что ни Хостер, ни Брандон, ни Джон не увидят того, как всё, что им принадлежало, он возьмёт в свои руки.              Дождавшись когда весь замок уснёт, Петир пришёл к покоям Сансы и постучал в дверь. Он ещё не додумал, с чего именно начнёт разговор, как уверенное дозволение войти долетело до слуха. Когда он переступил порог и закрыл дверь на замок, Старк ничем не выдала своих эмоций. Не глядя на него, она продолжала шить, умело действуя тонкой иглой. Подойдя ближе, он с удивлением отметил, что она пришивала к ткани чёрные перья.              — Когда я впервые вас увидел, вы были ребёнком, — задумчиво начал он, сложив перед собой руки, — девочкой с севера, впервые приехавшей в столицу. — Окинув её взглядом, он заключил: — а теперь вы уже не ребёнок.              Сансе нечего было ответить на эти слова. Да и ответ её никому не был нужен. Она действительно перестала быть ребёнком. Вот только когда не знала сама. Было ли это в тот миг, когда топор палача отрубил голову её отца? Или когда она хотела столкнуть с высоты Джоффри и прыгнуть следом? Или тогда, когда её чуть не изнасиловали? А может после известия об убийстве брата и матери? Одно она знала точно – отравление жестокого ублюдка и её похищение из Королевской Гавани стали лишь толчками, заставившими раскрыть глаза. Теперь она куда чётче видела происходящее вокруг.              Сейчас она понимала, что лучшим будет продолжать нашивать перья на платье, давая Бейлишу возможность дойти до сути его визита без никому не нужных лишних слов на отвлечённые темы.              Подойдя к ней, сидящей на кровати, ещё на несколько шагов ближе Петир тихо, вкрадчиво спросил:              — Зачем вы помогли мне?              Всё же Пересмешник умел задавать нужные вопросы. Пусть иногда им предшествовали путанные размышления вслух и ничего не значащие фразы. Именно это умение добираться до сути, помогало ему лучше узнать своих противников и временных друзей. Ведь никогда не знаешь, против кого придётся выступить завтра или через неделю, или через месяц.              — Вас бы сбросили в Лунную Дверь, если признали бы виновным, — вытягивая нитку, спокойно пояснила Старк.              — Это не ответ, — бархатный голос смешался с завыванием ветра за окном.              — Если бы вас казнили, что бы они сделали со мной? — всё так же не глядя на Петира, выгнула бровь девушка, окидывая взглядом плод своих трудов.              Пересмешник внутри Бейлиша довольно улыбался, оценивая ход Пташки, тогда как Петир ощутил болезненный укол между третьим и четвёртым ребром. Мысль о том, что она лгала, защищая его, только лишь для того, чтобы спасти свою шкуру, являлась чертовски досадной.              — Я не знаю, — едва уловимо пожал плечами Бейлиш, не сводя с неё глаз.              — Я тоже, — сразу же за этим выдохнула она.              — Лучше сделать ставку на человека, которого знаешь, чем на чужих? — Лукаво поинтересовался Пересмешник, в глазах которого застыл расчётливый интерес. А затем, стерев с лица улыбку, он поинтересовался уже другим голосом, в котором холодной сталью прозвучал вызов: — вы думаете, что знаете меня?              — Я знаю, чего вы хотите.              Самоуверенность ответа стала её ошибкой. Вместо того чтобы сгладить сгустившееся между ними напряжение, Санса осмелилась бросить ему вызов, указывая на то, что якобы разгадала его замыслы. Никому и никогда не удавалось добраться до истинных мотивов его поступков, ибо мальчик из Браавоса знал: ты неуязвим до тех пор, пока ты непредсказуем.              — Вы уверены? — сухо прозвучало последнее предупреждение, облачённое в вопрос.              Когда она подняла взгляд невыносимо синих глаз, в зрачках которых отражалось пламя свечей, и посмотрела ему в глаза, его разум словно заволокло туманом. Будто бы маленькая волчица могла одурманить его одним лишь взглядом. Вряд ли она понимала, что играет с огнём, когда небрежно пожимала плечом.              — Железный Трон, — тихо, едва слышно предположила она. — Вы хотите все Семь Королевств, не так ли?              Он хотел уйти. Ему следовало сделать это, как только контроль над собой стал ослабевать. Годами он стойко реагировал на вызовы и насмешки, обращая каждую из ситуаций на пользу себе. Но сейчас ему впервые захотелось пустить всё на самотёк. Глядя на то, как она откладывает шитьё, а потом поднимается на ноги и оказывается непозволительно близко, словно желая испытать на прочность его выдержку, он не шелохнулся, замерев, словно ядовитая змея перед прыжком.              — Не имеет значение ни то, насколько я плохо знаю других, ни то, насколько успела узнать вас, — прошептала она, нервно сцепив пальцы рук от своей внезапной дерзости. — Потому что, как бы там ни было, — вновь посмотрела она в его глаза, — лучше сделать ставку на вас, Лорд Бейлиш.              Петир не был уверен, что она до конца осознавала свою провокацию, но ему было наплевать. Подавшись вперёд, он обвил одной рукой тонкую талию, а другой провёл по хрупкой шее назад и запустил пальцы в волосы на затылке.              — Я просил называть меня Петиром, — хрипло выдохнул он, пьянея от осознания вседозволенности.              Однако при всём этом, он до последнего оставлял ей шанс вырваться. Оттолкнуть его, остановить, отвернуться. Вот только вместо этого Пташка опустила взгляд на его губы и несмело произнесла непривычное для себя:              — Петир.              Собственное имя, слетевшее с её губ, послужило спусковым крючком. Не медля более, он накрыл её губы своими, целуя жадно, почти грубо. Какая-то часть его желала наказать девчонку за не вовремя проклюнувшуюся смелость, в то время как другая, нашёптывала о том, что её нельзя спугнуть. Слишком просто было опрокинуть Сансу на кровать за её спиной. Слишком просто было воспользоваться моментом и сделать её своей. Вот только тяжело будет после чувствовать разочарование Старк, когда в её голове прояснится, и желание поиграть в смелую волчицу схлынет.              Удерживая себя на краю этой пропасти, Петир нехотя прервал поцелуй, развернул их и, сделав несколько шагов, вжал Сансу в ледяную стену. Поймав затуманенный взгляд синих глаз, он упёрся одной рукой в неровную каменную поверхность возле её головы, а большим пальцем другой провёл по едва приоткрытым губам.              — Ты даже не представляешь, насколько опасно играть со мной, — в потемневших серо-зелёных глазах плясало странное пламя. — Даже не представляешь, — шёпотом повторил он, прежде чем вновь впиться в её губы и, неожиданно для себя ощутив несмелый ответ, усилить напор, задохнувшись от желания, рвущегося наружу.