Глава 56. Что-то не то
6 апреля 2021 г. в 17:08
Ощущение неправильности происходящего не давало Бейлишу покоя. Сейчас, как никогда, он понимал, что слишком мало ему было известно о Болтонах. Пожалуй, кроме того, что они смело сражались за Старков, пока не перерезали их на Красной Свадьбе, и легко сдирали с врагов кожу, никто ничего не знал о семействе Русе. И тогда, и сейчас это настораживало Пересмешника, привыкшего знакомиться с кем бы то ни было, в том числе и посредством чужих глаз и ушей. Но дело было сделано, и всё, что ему оставалось – это с улыбкой на губах наблюдать, как Санса становится чужой невестой.
Раз за разом гоня от себя мысль о том, как она выйдет замуж за Болтонского ублюдка, Бейлиш напоминал себе, что восстановление Рва Кейлин и Винтерфелла требовало немалых денег. А он, увы, не умел доставать их из воздуха, хотя и скопил гораздо больше, чем некоторые могли себе представить. Огромная часть его золота уходила на то, чтобы привести в божеский вид развалины Харренхолла, в котором он даже жить не собирался. Посему, Петир планировал со стороны наблюдать, как люди Станниса и Русе поубивают друг друга, а после уже без труда взять желаемое.
Вот только отчуждённость Сансы после отъезда из Рва Кейлин и странная решимость, застывшая на её лице, настораживали. Он велел своим людям узнать о том, что она просила у мейстера, и был немало удивлён, что этим оказалось Маковое молоко. Насколько он помнил, девушка ни разу не воспользовалась им ни в Королевской Гавани, ни на его судне, ни в Орлином Гнезде. Зачем тогда оно понадобилось ей сейчас? Для отвода глаз? Но что тогда ей нужно было на самом деле?
Краем глаза заметив, как младший Болтон с жадностью смотрит на Старк, идущую по двору, Бейлиш оставил свои догадки при себе. Все остальные не знали о Сансе и сотой доли ведомого ему. И его это более чем устраивало.
— Она и в правду красотка, — задумчивый тон Рамси не нравился Петиру. Словно почувствовав это, юнец торопливо исправился: — надеюсь, со мной она будет счастлива.
Пересмешнику стало смешно от этих слов. Он верил, что только в его силах было дать Пташке всё, чего она захочет. Верил, что может сделать её счастливой. И он был на пути к этому. Вот только методы порой выбирал жестокие и непонятные ей. Но только с ним она была бы в безопасности. Он спрятал бы её за спинами всех рыцарей Долины, если бы только это могло что-то изменить в её чувствах.
Но ставки были сделаны. Поэтому Бейлиш позволил себе лишь скупые слова, в которых не чувствовалось угроза:
— Я тоже надеюсь. — Помолчав с несколько секунд, он проследил за ней до поворота и добавил: — я привязался к Леди Сансе за время наших путешествий. Хватит с неё страданий.
— Я никогда её не обижу, — поспешно заверил его Рамси. — Даю вам слово.
Ложь острой иглой кольнула Петира в висок. Неискренность и фальшь ощущались им, как гнилостная вонь. Ублюдок никогда ничего не знал об игре лиц, а вот ему о ней было известно всё. В том числе то, как враньё ощущается кожей, когда собеседник едва уловимо меняется, прежде чем наигранно заверить в чём-то.
Медленно повернувшись к Рамси, Бейлиш смерил его взглядом. Вновь натягивать маску любезности, когда хотелось раздавить наглеца, посмевшего лгать ему в глаза, было сложно.
— О вас ходит мало слухов, — беспечно заметил Петир, только ради того, чтобы увидеть, как тот меняется в лице, — а это большая редкость для Лорда.
— Я стал Лордом не так давно, — явно занервничав, выдавил из себя Рамси. — Я был бастардом.
— Но теперь уже нет, — сухо отрезал, как нельзя вовремя, подоспевший на помощь сыну Русе. — Позволь нам поговорить с Лордом Бейлишем.
— Да, отец, — с лёгкостью согласился Рамси, после чего со странной улыбкой посмотрел на Петира. — Благодарю вас, Лорд Бейлиш. Я навечно у вас в долгу.
Прежде чем едва склонить голову в ответ на его поклон, Бейлиш уловил нездоровый блеск в глазах юнца. Нечто, что было слишком похоже на безумие. Тщательно скрываемое от чужаков, оно горело у него внутри. И именно в этот момент Пересмешник понял, насколько просчитался.
— Похоже, он доволен, — самодовольные слова сами собой слетели с его губ, когда юноша оставил их.
— Разве напрасно? — цепкий взгляд Русе не давал расслабиться, а голос был полон стали, словно Бейлиш чем-то провинился перед ним, а не привёз ему самую лучшую невесту на Севере.
— Это вы мне скажите, — изогнув уголок губ в усмешке, Петир сложил перед собой руки.
Чутьём ощущая опасность, он готов был в любой момент выхватить стилет из рукава и вонзить его в шею Русе. Но когда тот молча пригласил следовать за собой, пошёл за ним.
— Вы готовы к тому, что будет, когда Ланнистеры узнают, что я выдал её за Рамси? — прямо спросил Болтон, выйдя на крытую переходную галерею во внутреннем дворе.
Если бы он только знал, какую песенку Пересмешник готовился спеть в уши Серсеи, убил бы его на месте. Эта мысль позабавила Бейлиша, но вслух он небрежно произнёс совсем другое:
— Имя Ланнистеров уже не так страшно, как прежде. Тайвин мёртв. Их дом был у власти благодаря его воле. А без него у Джейме одна рука и нет союзников. Томмен – тихий мальчик, а не грозный король.
— Королева будет в ярости, — скупо заметил Русе.
— Королева Маргери обожает Сансу, — словно не понимая о ком говорил Болтон, улыбнулся Мизинец. Через пару секунд он уже другим тоном добавил: — Серсея – королева-мать. И с каждым днём её влияние сходит на "нет".
— Но у неё остались друзья. Влиятельные люди, которых она может призвать, — колко произнёс Лорд, останавливаясь возле лестницы. Не спеша спускаться, он достал из перчатки маленький клочок бумаги и показал его Бейлишу. — Вам послание от Серсеи Ланнистер. — Мизинец едва скользнул взглядом по письму и посмотрел прямо в мутные глаза Русе. — Гонец привёз его из Гнезда перед рассветом, — пояснил Хранитель Севера, передавая послание. Не сводя глаз с Мизинца, он следующие слова он произнёс так, словно ждал объяснений: — она считает, что вы ещё в Долине.
Безразлично посмотрев на письмо, Петир провёл указательным пальцем, затянутой в перчатку руки, по сломанной королевской печати. Гонцов Серсее нужно было выбирать половчее. Впрочем, эта ситуация проясняла кое-что о том, как Болтонам удавалось держать ситуацию под контролем.
— Говорите, что послание для меня? — перестав улыбаться, хмыкнул Пересмешник, протягивая письмо Русе, будто вынуждая глянуть на него ещё раз. Как только Болтон сделал это, он едко обронил: — странно, что печать сломана.
— Войдите в моё положение, Лорд Бейлиш, — без тени раскаяния едва уловимо улыбнулся Русе. — Если вам пишет королева-мать, я вынужден сомневаться в нашем союзе.
Угрозу в тихом спокойном голосе не заметил бы только идиот. Бейлиш не был идиотом. И ему не нравилось, что мясник с Севера указывает ему на неискренность. Впрочем, учить его манерам он тоже не собирался, посему молча слушал, жалея, что не может позволить себе роскоши забрать жизнь этого северянина своими руками.
— Ланнистеры сделали вас одним из великих Лордов Вестеросса, — как ни в чём не бывало, продолжил тот. — Но вы на Севере и подрываете их власть. — Чувствуя себя хозяином положения, Болтон пытался надавить на Бейлиша и вызнать у него правду. Он думал, что Пересмешник будет бояться за свою жизнь, совсем один, окружённый людьми Русе. — Зачем рисковать положением?
«Потому что скоро и ты, и Станнис, и Серсея станете всего лишь пеплом истории», – Петиру хотелось бросить эти слова в лицо Болтону, а потом наблюдать за тем, как изменится его выражение. Но делать этого было нельзя.
Убрав послание королевы-матери в перчатку, он вскинул голову и посмотрел на Русе. Затем поднялся обратно на те пару ступеней, на которые успел спуститься, и встал вровень с ним.
— Каждый смелый ход – этот риск, — пространно отозвался он, наконец. — Вы рискнули, всадив кинжал в сердце Робба Старка, — напоминая об этом, он смотрел в глаза собеседнику, позволяя увидеть, что в них нет ни капли страха. Когда Болтон уловил это, Петир окинул взглядом внутренний двор Винтерфелла. — И, похоже, ваш риск окупился. Вы – Хранитель Севера.
Упоминание о предательстве пришлось Русе не по вкусу. Он едва заметно прищурился, глядя на Бейлиша.
— Меня поддержал Тайвин Ланнистер, — холодно напомнил он. — Но кто поддержит теперь? Вы?
Явная усмешка и скептицизм были ему к лицу. Вот только зря он так разговаривал с Петиром. Будь он чуть менее самоуверен, мог бы задуматься, почему Пересмешник не побоялся идти против короны. Почему его не страшила перспектива оказаться в логове Болтонов, где любой был бы рад спустить с него шкуру? Но нет. Русе не стремился заглянуть под маску Мизинца, полагая, что там и нет ничего.
Он так рьяно желал заполучить Старк в невесты для сына, а как только это случилось, начал недовольно хмуриться. Словно только сейчас задумался о последствиях.
Не желая больше тратить драгоценное время на пустые разговоры, Бейлиш привалился спиной к балке и, не скрывая самодовольства, ухмыльнулся:
— Орлиное Гнездо – моё. Харренхолл – мой. — Стерев с лица улыбку и даже малейший намёк на неё, он напомнил: — когда в прошлый раз Лорды Долины заключили союз с Лордами Севера, они свергли величайшую династию за всю историю. — Без единой эмоции глядя в глаза Русе, он не просил, а скорее подытоживал: — одолжите мне птицу. Серсея будет ждать ответа.
— Я хотел бы его прочесть, — тихо уточнил Болтон, прежде чем удалиться.
Оставшись один, Петир раздражённо развернул письмо и спешно прочёл короткое, но весьма доходчивое послание. Серсея требовала, чтобы он немедленно явился в столицу. Не сложно было догадаться, как сильно она осложнила бы ему жизнь, реши он проигнорировать её приказ. Впрочем, помимо этого, в Королевскую Гавань стоило вернуться и из-за того, что оттуда пришла пора вытаскивать Тиррелов. Оливар должен был уговорить Ланселя уехать в Дорн ещё с несколько недель назад. Вот только мальчишка не справлялся со своей ролью, а время утекало сквозь пальцы, как песок.
Серсея сама не ведала, что творила, когда позволила Воробьям войти в город. При Тайвине эти фанатики не посмели бы в него сунуться. Киван Ланнистер предупреждал племянницу о том, как они опасны. Вот только она, как и всегда, пропускала советы мимо ушей. Единственное, чего она боялась, это, что однажды на её место придёт другая. Что она будет моложе, прекрасней. Что она свергнет её и заберёт всё, что ей дорого. В Маргери Серсея видела именно такую девушку. Вот только ошибалась, так как погибель её должна была прийти от той, от которой, пока что, Ланнистер отделяло Узкое море.