Любовь во время Зимы

      Петир больше не понимал, что происходит между ними. Куда проще ему было каждый день бороться за свою жизнь и доказывать, что достоин принадлежности к Чёрно-Белому дому. Тогда всё было легко. Убивай, пока тебя не убили. Лги, безошибочно определяя чужую ложь. Стань кем-то другим, чтобы никто не смог разобрать кто ты на самом деле. Сейчас же всё вокруг летело в пекло. Планы, которые он так долго вынашивал, могли разрушиться, подобно замкам в облаках. Быстро и безвозвратно.              Стоя у камина в просторной комнате, выделенной ему Сансой, он совершенно не представлял, что делать со Станнисом и как найти общий язык со своенравной Дейенерис. Что сделает Таргариен, когда узнает, о коронации Старк? Как отреагирует на то, что Север, Долина Аррен и Речные земли объединятся в одно королевство? Если слухи о её непримиримости и кровожадности правдивы, то Винтерфелл, Орлиное Гнездо и Риверран будут мало отличаться от Харренхолла. Драконьему пламени плевать, что уничтожать. Сможет ли общий враг примирить дракона и волка? Он сильно сомневался в этом. Но и остановить Старк у него вряд ли получилось бы. Не после того, на что она пошла, дабы вернуть себе дом. Не после того, как она потеряла всю свою семью в затянувшейся войне.              Ситуацию осложняло ещё и то, что между двумя королевами вклинился Баратеон. Для Сансы он был бы удобен в качестве правителя, так как не стал бы оспаривать её права называться Королевой Севера. Помня верность Нэда, он был бы снисходителен к его дочери. Но признать его права на Железный Престол, означало стать врагом Таргариен, у которой была большая армия из безупречных и дотракийцев, а так же три взрослых дракона.              Бейлиш боялся за Сансу. Отныне она стала той, за кого готовы были биться насмерть. Завтрашний день должен был подтвердить это. Впервые в жизни её слово станет весомым. Впервые она перестанет бояться насилия, которое столько лет окружало её. Но вместе с тем игра набирала обороты, ставки становились выше, и риск выходил на новый уровень. Раньше всё, что у неё было – её собственная жизнь. Завтра же за ней станет весь Север. И когда это случится, кем он будет ей? Предателем и соучастником в одном лице?              Терзаемый мрачными мыслями, Бейлиш сам себе не отдавал отчёта, куда направлялся, когда вышел за порог. Ноги уверенно несли его к покоям Леди Винтерфелла. Впервые за долгое время, он не знал, о чём заговорит, когда поднимал руку и стучал в её дверь. Впервые он вообще не был уверен, что переживёт следующий день. И впервые ему хотелось послать в пекло все планы настолько сильно, что, казалось, от этого острого желания порвутся жилы.              — Лорд Бейлиш? — открывшая дверь слишком быстро, недоуменно выдохнула она.              А Петир поднял на неё тяжелый взгляд и не нашёл что сказать. Да, это был он. Да, он сам не понимал, почему пришёл к ней. Боги, да ему вообще не следовало оставаться с ней. Но он всё еще задерживался в Винтерфелле. Застрял в этом большом замке, в котором скоро станет слишком много северян. Маленький пересмешник, которому вполне могли свернуть шею. Должен ли он был сделать что угодно, дабы избежать расплаты? Хотел ли он этого? Глядя в пронзительно синие глаза, у него не было ответа.              — Уже очень поздно, — придерживая дверь, сухо заметила Старк. — У вас что-то срочное?              — Я не хотел бы говорить об этом на пороге, — криво усмехнулся он уголком губ.              Санса ещё несколько секунд медлила, борясь между нежеланием впускать его в свои покои и любопытством. Победило второе, ибо вести Пересмешника могли оказаться куда важнее любых прихотей. Отступив в сторону, она шире открыла дверь и тут же закрыла её за мужчиной.              — Так что за новости вы принесли? — поинтересовалась она, спешно отходя к камину и подбрасывая в огонь пару поленьев.              Она не видела, как Петир выгнул бровь, уловив её неприкрытое желание побыстрее от него избавиться. Человек, приносящий новости – вот кем он для неё стал?              Не давая уязвлённому самолюбию поднять голову ещё выше, он нарочито медленно приблизился к, стоящей возле кресла у камина, Сансе. А она тут же отступила, чем ещё больше обозначила колоссальную разницу между собой теперешней и той, что пару недель назад сама села к нему на колени в богами забытом постоялом дворе Викендена. Тогда она не побоялась открыто проявить свои желания, а сейчас стремилась оказаться как можно дальше, сдерживаемая лишь тем, что Леди Винтерфелла не приличествует прятаться от своих же гостей.              — Я хотел увидеть тебя, — признание тихо слетело с губ. Откровеннее чем он думал. Легче, чем можно было представить. Тут же прикрыв его усмешкой, он добавил, насмешливо вскинув бровь: — не знал, что для этого мне теперь нужна веская причина.              — Когда я была беглянкой в ваших руках, не нужно было её искать, — с едва уловимой горечью отозвалась Старк. — Но теперь я дома, — будто бы самой себе напомнив это, она горделиво выпрямилась. — И я – Леди Винтерфелла.              — Да, — кивнул Петир, задумчиво скользя взглядом по её фигуре, — многое изменилось. — Отбросив перчатки на край столика, он расстегнул подбитый чёрным соболиным мехом плащ и небрежно повесил его на спинку кресла. А после цепко поймал её взгляд и заключил: — но вот я, и вот ты.              — И что с того? — с деланным безразличием пожала плечом Старк.              Петир молча смотрел в её синие глаза и почти физически чувствовал пропасть, что разрасталась меж ними с каждым несказанным словом и невыраженным чувством, сдержанным в угоду мнимой выгоды. Он понимал, что там в крипте, когда она просила, должен был остаться. Должен был послать всё в пекло уже тогда, или не находиться рядом с ней теперь, но всё летело в бездну.              В одно мгновение он решительно преодолел несколько шагов между ними и, запустив руку в её волосы, придерживая за затылок, дабы не отшатнулась, накрыл губы требовательным, агрессивным поцелуем. Здесь и сейчас он готов был послать весь мир в бездну, ради того момента, когда она окажется слабой к влечению, что уже давно изводило обоих. Но вместо желаемого ощутил, как она отчаянно упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть. Вот только вряд ли в эти минуты существовал кто-либо, кто мог бы оторвать его от неё. Резко притянув Сансу за талию вплотную к себе, он углубил поцелуй, жадно выпивая её судорожный вздох.              Это было настоящим наваждением. Жаждой, с которой не хотелось бороться. Ведомый ею, Петир опустил руку ниже положенного, вжимая Старк в своё тело.              — Позволь мне остаться, — исступлённый шёпот обжёг припухшие губы, когда он отстранился от них на короткий миг.              А в следующий, одно единственное холодное слово, произнесённое ею, заставило его застыть:              — Нет.              Без сомнений и промедлений высвободившись из его объятий, Санса отошла на шаг назад и насколько могла равнодушно напомнила:              — Мне нужно отдохнуть перед завтрашним днём.              Протянув руку, Бейлиш опустил её на тонкую шею Старк и чуть сжал пальцы. Задумчиво глядя на то, как перстни смотрятся на фоне бледной кожи и ярких волос, он погладил подушечкой большого пальца ярёмную вену и словно очнулся от забытья, когда она вновь заговорила.              — Вам пора, — судорожно сглотнув, Санса указала взглядом на дверь.              И Петир, не заставляя её повторять дважды, спешно набросил плащ на плечи и ушёл. Позже он сам себе не мог объяснить, что это было. Что толкнуло его на дурацкое и неуместное проявление страсти, а после заставляло его, словно зверя, метаться от стены к стене, не находя покоя до глубокой ночи? И что съедало живьём, когда он проснулся с тяжёлой головой, мрачнея с каждым мигом в предвкушении совета северян?              Что бы это ни было, когда в дверь постучал слуга мальчишка, менять что-либо было уже поздно, ибо ему передали, что все приглашённые собираются в большом чертоге.