Любовь во время Зимы

      Когда все потянулась из зала, Санса уловила момент, прежде чем Петир направился к выходу, и окликнула его:              — Лорд Бейлиш.              — Да, миледи, — будто ожидая этого, он остановился.              — Мне нужно обсудить с вами несколько вопросов. — Обведя взглядом так и не опустевший до конца Великий Чертог, добавила: — но не здесь. Пройдемте в мой кабинет.              Поднявшись из-за стола, она стремительным шагом подошла к нему, держа в руке кинжал, из валирийской стали. Но возвращать его была не намерена.              Перестук каблуков по каменным плитам отдавался пульсацией крови в висках. Казалось, она погружается в странное медитативное состояние, и всё становится не важным. Но так было ровно до того момента, пока они не вошли в её комнаты, и пока Петир не закрыл за собой дверь. Ибо обернувшись к нему и наткнувшись на изучающий взгляд серо-зелёных глаз, она шумно сделала вздох и прикрыла глаза. Чувствуя, как начинают дрожать пальцы от осознания совершенной казни, она меньше всего хотела предстать слабой перед Пересмешником. Но выгнать его тогда, когда сама же позвала за собой, не могла.              — Так что вы хотели, миледи? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, подходя к ней на пару шагов ближе.              — Ножны, — выдохнула она первое, что пришло в голову. А потом, распахнув ресницы, усмехнулась. — Для кинжала, которым пытались убить моего брата. Того самого, который вы приставили к горлу моего отца, предав его. Того, с которого начались все беды. — Глядя на то, как Петир молча отстегнул ножны, она обманчиво-ласковым тоном спросила: — быть может, мне стоило перерезать им сегодня ваше горло?              — Если бы вы хотели этого, то уже сделали бы, — неожиданно хрипло отозвался тот и вызывающе вскинул бровь. — Разве не так?              Их пальцы соприкоснулись в миг, когда она забирала ножны. Бейлиш отчаянно хотел продлить это случайное касание, но Санса, с силой загнав в них кинжал, отбросила его на стол, заваленный бумагами. Следом за этим она достала из рукава письма и, подойдя к камину, швырнула в огонь. Смотря на то, как пламя пожирает бумагу, она тихо заговорила:              — Есть то, о чём я не стала говорить Лордам. — Глубоко вздохнув, она обернулась к Петиру, с которым их разделял тяжёлый дубовый стол. — Сноу предупредил о том, что к Винтерфеллу выдвинулся Баратеон вместе со своим войском. — Резко отодвинув кресло, она села в его и положила руки на подлокотники, но почти тут же стала нервно перебирать ногтями по дереву. — И ещё каким-то чудом до Винтерфелла долетел ворон Станниса, в письме которого говорится о снежной буре, в которую он попал по дороге к нам. — Раздражённая, Старк метала взглядами громы и молнии, недовольно поджав при этом губы. — Замёрзшая деморализованная пехота Станниса примерно в четыре тысячи человек.              Петир понимал тревогу Сансы. Более того, он даже разделял её. Но внешне оставался спокойным. Они что-нибудь придумают. Выкрутятся. Уверенность в своих силах и способность держать себя в руках, не раз помогали ему выбраться из ситуаций, казавшихся тупиковыми.              Успокаивая себя этим, он тихо обратился к Старк, оперевшись руками на спинку кресла за которым стоял:              — Что вы будете делать, когда Станнис окажется здесь?              — Когда он будет здесь, а королева Таргариен в Королевской Гавани? — злая усмешка искривила губы Сансы. — Вы это хотели спросить?              Короткий утвердительный кивок неожиданно помог ей взять себя в руки. Напомнил, что у неё нет права на слабость и ошибку, пока опасность всё ещё угрожает её жизни и спокойствию. Сложив бумаги на один конец стола, она расчистила часть карты Вестероса, находящейся подо всем, что на неё навалено. И указала на замок восточнее Винтерфелла.              — Дредфорт теперь мой. И я на время отдам его Станнису, — уловив в глазах Петира одобрение, она горделиво приподняла подбородок. — Пусть располагается там. И пусть они с Дейенерис решают между собой, кто достоин занять Железный Престол. — При воспоминании о троне, она помрачнела и уже без оптимизма добавила: — отличие между ними лишь в том, что Станнис, вероятно, не стал бы объявлять войну Северу из-за того, что мы отделились. А вот как поведёт себя драконья королева никому не ведомо.              Молчание Бейлиша говорило больше любых слов. Оно давало понять, что и у него нет никакой уверенности в том, что касалось Таргариен. А Сансе хотелось бы снова видеть его таким, какой он был все эти годы: умным, коварным, опасным, знающим что и когда делать, ни разу не проигравшим.              Поднявшись на ноги и отстегнув тяжёлый плащ, который тут же повесила на крючок у входа, она подошла к столику с напитками и наполнила вином две чаши. Стоя спиной к Петиру, она боролась с желанием подсыпать в его чашу яд и посмотреть, как он будет себя вести, когда поймёт, что отравлен. Никогда раньше не замечая за собой жестокости, Санса сама себя не понимала, когда испытывала подобные порывы. Но игнорировать их становило всё сложнее.              — У меня для вас тоже есть новости, моя королева, — не предполагая даже в какой опасности находился здесь и сейчас, улыбнулся Петир. Он принял чашу от Сансы и тут же сделал глоток. — Мои люди добрались до Близнецов. Вот только то, что они там увидели...              Бейлиш не знал, как лучше описать то, о чём ему поведали наёмники. Четыре повидавших жизнь мужчины были бледнее мела, когда рассказывали Пересмешнику о кровавом зрелище, представшем их взгляду.              Санса же поняла по-своему заминку Петира. Она чуть склонила голову к плечу и настороженно поинтересовалась:              — Что-то, что помешало им выполнить работу?              — О нет, — торопливо заверил он Старк и изогнул уголок губ в мрачной ухмылке, — они сделали её безупречно. Вот только Фреи…              Стоило ему на секунду запнуться, как Санса предположила худшее:              — Поймали их?              — Нет, — поморщился Бейлиш так, словно она предположила глупость. А потом, не став тянуть, признался: — они оказались мертвы до того, как мои люди проникли в Близнецы. — Тревога Сансы ударила по нервам, когда она вскинула на него испуганный взгляд. Дабы унять её, он подошёл ближе к замершей у камина девушке и вкрадчиво заговорил, успокаивая и будоража одновременно: — говорят, они собирались праздновать скорую победу над Бринденом. Говорят, Уолдеру скормили пирог из его сыновей, а все остальные кашляли кровью, пока не умерли. Говорят, главный зал оттирали ещё несколько дней. Говорят, что всё это сделала одна невысокая, юная девушка, приказавшая, когда спросят, что произошло, ответить: «Север помнит. В дом Фреев пришла Зима».              При последних словах Петира, Санса пошатнулась. На миг ей показалось, что земля ушла из-под ног. Побледневшие губы, едва слышно шепнули:              — Арья. — Схватившись за предплечье Бейлиша, будто пытаясь устоять, она, сквозь шум в ушах, выдохнула: — это, наверняка, была Арья.              — Ваша сестра? — вскинул бровь Петир. — Но её давно не видели в Вестеросе.              — Эти слова могли принадлежать только кому-то из Старков, а невысокая, юная девочка – это наверняка она, — Санса ни на миг не сомневалась в правдивости своей чудовищной догадки. Однако она сумела взять себя в руки и вернуться к тому, о чём они говорили. — Вы послали часть рыцарей к Близнецам? Пустующий замок нужно занять как можно быстрее.              — Конечно, миледи, — кивнул Петир. — Две тысячи рыцарей Долины расположились в замке.               Глядя в серо-зелёные глаза, Санса горько усмехнулась и отпустила его руку.              — Ваши люди в Долине, в Речных Землях и на Севере. Куда ни глянь, всюду они, — синие глаза потемнели от тяжёлых мыслей, заполняющих её голову. — Пожелай вы предать меня, лучшего расклада и представить нельзя.              Тихие слова больно ударили по Бейлишу. Склонив голову к плечу, он негромко хмыкнул, а затем вдруг заговорил о том, что тлело внутри.              — Удивительное дело, Санса. Ради тебя я пожертвовал планами, которые вынашивал годами. Ради тебя послал в пекло свои амбиции. Отправил убийц, дабы они устранили твоего дядю и закололи его ребёнка. Прискакал в этот заснеженный замок, который ненавижу. Я дал тебе армию, а ты упрекаешь меня, — поставив чаши на стол, он шагнул ближе к Старк, протянул руку и обнял её за талию. В его глазах штормило серо-зелёное горькое море печали. — Тебе мало всего этого?              — Всё это, — подчеркнула Старк его же словами, не пытаясь отстраниться, — не гарантирует вашей верности, Лорд Бейлиш.              — Если это не верность, то я не знаю, как ещё тебе доказать её, — с отчаянием выдохнул он слишком близко от её губ.              — Не уверена, что вам хватило бы жизни, чтобы доказать её, — с вызовом прошептала Санса, а в следующий миг подалась вперёд и накрыла губы Петира поцелуем.              Ни о чём не думая, она позволила тугой пружине внутри себя резко распрямиться, не в силах больше выдерживать этого напряжения. Отчаянно впиваясь в его губы своими, она обвила его шею рукой и коснулась тонкими подрагивающими пальцами седых волос у виска. Его близость рождала в ней странное ощущение. Томление, которое требовало чего-то большего, нежели жаркие взгляды и мимолётные касания. Она желала почувствовать каково это – плавиться в умелых руках, растворяться в другом человеке и забывать себя. И она не хотела больше ждать, не хотела запрещать себе то немногое, что могло помочь ей почувствовать себя живой.              Находясь в кольце его рук, ни на миг не прекращая поцелуя, инициативу в котором незаметно взял на себя Петир, она потянулась к крючкам на его вороте и ловко расстегнула их. После, справилась с застёжками и шнуровкой тяжёлых одежд и, наконец, скользнула ладонями под камзол, чувствуя тепло желанного тела через рубашку.              А Бейлиша вдруг обожгла мысль, заставившая отшатнуться.              Когда Санса подняла на него затуманенный взгляд, полный непонимания, он пояснил:              — Завтра ты станешь чьей-то женой.              — Это не мешало тебе раньше целовать меня, — колко усмехнулась Старк.              — Потому что я знал – так или иначе ты не будешь принадлежать Болтону, — нехотя признал Петир. — А теперь я не хочу смотреть на то, как ты отдашь себя другому.              Наверное, ей стоило сказать что-то другое. Наверное, не нужно было играть с ним, то приближая, то отталкивая. Но нечто внутри не позволяло так просто простить Пересмешника. Поэтому, смотря на него уверенным взглядом, она твёрдо произнесла:              — Мною всё уже решено.              На миг Петиру показалось, что мир вокруг него взорвался миллиардами острых осколков, каждый из которых, почему-то, попал в его сердце. А затем он усилием воли заставил себя отпустить Сансу и с каменным лицом привести свою одежду в порядок. Когда серебряный пересмешник вновь оказался ровно посередине под воротником-стойкой на его плаще, он, не смотря больше ей в глаза, легко склонил голову.              — Что ж, значит, я не смею больше отнимать ваше внимание, моя королева.