Мадам, это не ёжик

В ожидании еженедельных свиданий время проходило быстрее. Эти встречи стали для Хакса желанной передышкой после изматывающих дней на выездах и одиноких ночей дома. В какой-то момент он и Кайло, по взаимному согласию, решили не торопить события. Чем очень озадачили рыцарей, для которых экстравагантный подарок Хакса означал не что иное, как предложение руки и сердца. Хакс же не считал этот подарок чем-то особенным, ведь он всегда был мастером на все руки. Изготовление венка заняло всего несколько часов. Весьма увлекательных. Кроме того, ему было чрезвычайно приятно видеть, как горделиво расхаживал Кайло с этими блестяшками в тёмных кудрях, напоминая в эти моменты языческое божество.  В свою очередь Кайло официально «усыновил» Сейбера и принялся совершенствовать методы работы членов своего центра. Он хотел, чтобы рыцари проявляли больше дружелюбия к сотрудникам «Первого Порядка», что было связано с желанием видеть Хакса, зачастившего к ним с обитателями дикой природы. Визиты постоянно совпадали с окончанием его смены, но Хакс уверял, что это всего лишь случайность. Логично, что потом Хакс задерживался на чашку кофе или ужин, а после помогал с животными. Это был удобный ритм, и никто из них особо не стремился что-либо менять.  Наконец лето вступило в свои права, отбирая время у ночи. Иногда, если Хаксу не нужно было идти на работу следующим утром, свидания затягивались. Случалось, они с Кайло баловали себя, позволяя себе одну-две бутылки пива, после чего Кайло всегда провожал Хакса домой. Расстояние более чем в шесть километров его не пугало. Что могло быть лучше неторопливых прогулок? Наслаждаться видом багряно-золотистого неба и, останавливаясь время от времени, неспешно целоваться в тени деревьев, на которых постепенно распускались листья. Но несмотря ни на что, Хакс никогда не приглашал Кайло зайти, а тот, такое ощущение, не рассчитывал на это.  Иногда Хакс задавался вопросом, что именно сделало Кайло таким сентиментальным, но тут же выкидывал эту мысль из головы. Ничто не имело значения, кроме покоя, обретённого рядом с человеком, печально известного своим нравом.  ***  — Организация по защите животных «Первый Порядок». Вы говорите с Тиа… Мадам, успокойтесь, пожалуйста… Мадам! Обещаю, я сделаю всё, чтобы помочь, но вам нужно перевести дух и рассказать мне, где вы находитесь и что именно произошло, — сказал Таниссон максимально успокаивающим голосом, пытаясь одновременно выудить из стола красный флажок для чрезвычайных ситуаций. — Понимаю, вы расстроены, но если вы будете говорить медленно, я запишу все детали и как можно скорее соберу команду из нужного количества сотрудников.  Боковым зрением Фазма заметила вспышку красного с другого конца комнаты. Натянув гарнитуру на белокурую голову, она толкнула Митаку и подключилась к звонку Таниссона. Обычно тот управлялся сам и практически никогда не запрашивал помощи старшего диспетчера. Назревало что-то серьёзное…  — Они повсюду!!! — Голос принадлежал женщине, и было очевидно, что она из последних сил старается говорить чётко сквозь слёзы. Конечно, не было ничего странного в том, что звонившие расстраивались из-за раненых животных, но Фазма чувствовала, что ситуация действительно тяжёлая. — Мы хотели попасть на Хоснианский музыкальный фестиваль и решили срезать путь через поля, но заблудились… а тут эта ферма… Мы подумали, что, может, фермер подскажет, как вернуться на дорогу. Только там никого не было. Думаю, он отсутствует уже несколько недель. А потом мы увидели конюшню. Очень большую конюшню, полную лошадей. У них рёбра выпирают. На некоторых нет шерсти. А их ноги… Господи, я не думала, что копыта могут так выглядеть. Они все перекручены. Некоторые находятся в поле и выглядят ещё хуже. Есть мёртвые, есть облепленные мухами, но ещё живые…  Голос звонившей сорвался на душераздирающие всхлипывания; было слышно, как на заднем плане кто-то кричит. Таниссон сделал всё возможное, чтобы снова её успокоить и выяснить, откуда она звонит.  Фазма неистово жала на кнопки, пытаясь провести корректировку приоритетов всех доступных в регионе сотрудников. Но напротив каждого имени мигал красный огонёк. Митака посмотрел через её плечо.  — Хоснианский фестиваль проходит на ферме недалеко от родного города Хакса. Он может добраться туда быстрее всех, — предложил Митака.  — Его смена только что закончилась.  — А это означает, что он, скорее всего, уже в центре «Р. Е. Н.» или направляется туда, — продолжил Митака, склоняясь над своим рабочим столом и поднимая наушники. — Убежден, что никто не знает кратчайшие тропинки к рок-фестивалю лучше, чем банда рыцарей Кайло.  ***  Митака оказался прав. Посовещавшись между собой, рыцари по описанию точно определили расположение фермы. Но они пребывали в уверенности, что она давно заброшена. Во всяком случае, у них сложилось такое впечатление, когда они были там последний раз, вызволяя попавшего в ловушку барсука. И тогда на ферме не было никаких признаков жизни.  Ведя фургон по изрезанной колеями разбитой грунтовке, Хакс даже не думал оспаривать их выводы. Если бы рядом с дорогой не размахивал руками одетый в джинсы с металлическими заклёпками мужчина с огромным рюкзаком, Хакс ни за что бы не догадался тут притормозить. Без сомнения, ответственные за территорию люди тоже так думали.  Со стороны дороги это напоминало очередную ветхую развалюху, типичную для этой местности, но по мере приближения Хакс почувствовал запах.  Очень знакомый запах. Кошмарную смесь гниющей еды, навозного компоста и дуновения смерти, ассоциирующуюся у Хакса с самыми ужасными случаями патологического накопительства. Только в более глобальном масштабе.  У боковой стены конюшни стояли четыре человека. Очень расстроенных и жаждущих побыстрее покинуть это место. Хаксу оставалось лишь посочувствовать им. Они надеялись весь уик-энд наслаждаться музыкой, а случайно попали в ад.  Одна из девушек, вероятно, та, что звонила, указала на дорожку, ведущую туда, где находились животные. Никто из присутствующих не захотел его проводить.  Войдя во двор, он в первом же стойле обнаружил лошадь. Слегка повернув осунувшуюся морду, она равнодушно посмотрела в его сторону. Кажется, когда-то она была серой, но из-за струпьев и грязи, покрывающих голову, Хакс не мог сказать наверняка. Круп почти полностью был скрыт под попоной камуфляжного цвета, но даже издалека было заметно, что животное истощено.  Когда Хакс подошёл ближе, запах усилился. Выудив из кармана носовой платок, Хакс тщательно повязал его вокруг носа и рта. Кайло однажды посмеялся над его старомодностью, но Хакс знал, что это лучшее средство для таких ситуаций. Для ситуаций, с которыми, как он надеялся, Кайло никогда не столкнётся.  Когда глаза привыкли к темноте, царящей в стойле, Хакс понял, что узор, принятый им за камуфляж, на самом деле состоял из плесени, которой густо поросла ткань, и пятен подсохшего гноя, сочащегося из ран на теле. Опёршись на перегородку, Хакс заглянул внутрь и обнаружил, что сделанная женщиной оценка состояния ног лошади была верной. Копыта невероятно разрослись*, и то, что животное ещё стояло, по правде говоря, было чудом.  Обеспокоенная его присутствием, лошадь неуклюже сдвинулась с места и потревожила необычайно глубокую подстилку из гнилой соломы. Из стойла пахну́ло таким смрадом, что Хакс отшатнулся и несколько раз сглотнул, пытаясь остановить рвоту. Под соломой лежала мёртвая лошадь. И вид у неё был такой, будто она там пролежала уже несколько недель. А кто-то просто закидал её соломой.  Хакс быстро шёл вдоль ряда денников и заглядывал в каждый, пытаясь подсчитать количество жертв; его пальцы уже набирали номер диспетчерской.   ***  Фазма никогда не сталкивалась с вызовом такого масштаба. Да почти никто в их центре не сталкивался. Из-за эмоциональной вовлечённости их работа считалась изнуряющей, с высокой степенью психического выгорания. Поэтому редко кто задерживался на десять и более лет. Пара старожилов, на памяти которых происходило подобное, вызвались помочь с логистикой, несмотря на то, что технологии с тех пор шагнули далеко вперёд. Так что в ожидании их прибытия Хаксу не оставалось ничего другого, как делать всё возможное, не забывая точно придерживаться процедуры.  По первоначальной оценке, проведённой за пять минут, здесь находилось около восьмидесяти больных, мёртвых или умирающих лошадей и пони. Хакс запросил полицию и всех, кто имел физическую возможность добраться сюда, вне зависимости от закреплённого за ними района. Фазма смогла собрать команду из пятнадцати человек, спешивших на помощь со всех уголков страны. Хотя она знала, что этого недостаточно. Между тем началась ночная смена. Митаке удалось привлечь Финна, и тот теперь обзванивал государственные приюты для лошадей и специалистов, которых смог вспомнить. Тем временем одна из новеньких — худощавая девушка по имени Рей, — не переставая очаровательно улыбаться Фазме, предложила позаимствовать прожекторы у своего приёмного отца, управляющего свалкой металлолома. А ведь Фазма даже не подумала об этом. Когда она поделилась идеей с Хаксом, тот чуть не разрыдался от облегчения. Хотя никто, кроме Митаки и Фазмы, не мог слышать, как дрожит его голос.  Кто-то когда-то сказал Митаке, что «Порядок» похож на плывущего лебедя. Диспетчерская незаметно шевелила лапками под водой, пока сотрудники изображали невозмутимость перед публикой наверху. И никогда эта аналогия не была более соответствующей истине, чем сейчас.  На ферме Хакс развил бурную деятельность. К тому времени, как туда добралась полиция и первый судмедэксперт, он составил карту поместья и принялся за животных. Сложности, связанные со случаями подобной халатности, заключались в необходимости как можно точнее зарегистрировать факты. Для гарантии обвинения. А это означало, что нужно было сфотографировать не только каждое животное и его травмы, но и условия содержания. Глядя на этот ужас, сложно было удержаться и не броситься тут же выводить животных на улицу, чтобы облегчить их страдания. Впрочем, бог знает, сколько времени они уже находились там — несколько часов ничего бы не решили.  Когда прибыл первый из специализирующихся на конях ветеринаров, а сразу за ним подъехал Ункар Платт и, ворча, помог установить освещение, Хакс порадовался, что рыцари Кайло не особо разбирались в лошадях. Если в этом мире оставалось что-то, чего не должен был видеть Кайло Рен, то именно это оно и было.  ***  Иквар Рен сидела на полу по-турецки и аккуратно снимала с головы молодую летучую мышку, решившую вздремнуть, вцепившись в её дреды. Кайло Рен ходил взад-вперёд по холлу, словно лев в клетке.  — Босс, он уехал по работе, — начала Иквар успокаивающе, — и ты знаешь об этом. А если там лошади, ты же понимаешь, что такое лошади…  Резко развернувшись, Кайло зыркнул на неё и снова начал мерить комнату шагами. Честно говоря, у Иквар уже голова шла кругом.  — Уже шесть утра. Он сказал, что напишет мне, когда закончит. Но так ничего и не написал.  — Вероятно, он уснул. И ты бы поспал. Я бы спала, если бы не моя очередь кормить…  — Ребята! — крикнула Ромона, скатываясь вниз по лестнице. — Ребята! Я только что лазила на крышу и…  — Какого хера ты там делала? — ужаснувшись, прервала её Иквар.  — Не задавай дурацких вопросов, если не хочешь услышать такой же ответ, — пренебрежительно отмахнулась Ромона. — В общем, я была на крыше. Знаете тот просвет между холмами? Как раз в той стороне, где находится ферма, на которую поехал Армитаж. Там были прожекторы, полиция и примерно сорок фургонов для лошадей. Сперва я решила, что это тот самый музыкальный фестиваль, но погуглила… Кайло?  Но он уже бежал вверх по лестнице, перескакивая через три ступеньки за раз. Девушки многозначительно переглянулись.  — Наверное, надо разбудить остальных? — вздохнула Ромона и направилась в сторону лестницы.  — Я приготовлю фургон. Ой, погоди!  — Чего?  — Армитаж?!  — Я знаю!