Incurable

Кларку совершенно не хочется спрашивать. Просто ему приходит в голову, что он понятия не имеет, что Брюс делает с камерами, когда он… эмм, навещает его. Отключает ли он их или… Альфред дважды моргает, когда Кларк это выпаливает, и затем непринуждённо сообщает: – Разумеется, нет. Кларк таращится на него, щёки заливает жар: – Он… – Боже милостивый, нет, – повторяет Альфред. – Мастер Уэйн никогда бы так не поступил. Что если бы что-нибудь стряслось? Если бы у вас случился ещё один приступ, ценные данные оказались бы потеряны. Нет, нет, мастер Уэйн удаляет записи, которые расценивает как… неважные, – это произносится с лёгким акцентирующим покашливанием, взгляд Альфреда вежливо устремлён мимо Кларка, – постфактум. – О. Угу, ладно. – Он не обсуждал это со мной, – спешит заверить его Альфред. – Он всего лишь не прикладывал никаких усилий, чтобы скрыть внесённые изменения. Я понял намёк, мистер Кент, и у меня нет привычки смотреть живую трансляцию в свободное время. Даю вам слово, что границы вашей частной жизни не были нарушены, кроме как ради установления причин вашего недуга. – Спасибо, – быстро говорит Кларк. Он в действительности и не думал, что Альфред мог… ну, во всяком случае, не нарочно. Но если Брюс оставляет камеры включёнными, то это будет не вина Альфреда, если он наткнётся на что-то более непристойное, чем ожидает. И… стоп. Что? – Значит, он взял и предположил, что вы всё поняли? И ничего вам не сказал? Альфред усмехается: – О, мой бог, нет. Прошу прощения, мистер Кент, боюсь, вы недооцениваете сложность процесса, о котором идёт речь. Чтобы рассказать мне об этом, мастер Уэйн должен был решить, хочет ли об этом рассказывать: как он к этому относится, какие слова следует использовать, а каких избегать, что может показаться очевидным, если он расскажет, и что – если промолчит. Невозможно утверждать наверняка. Но, если бы я высказывал предположения, то заключил бы, что он рассмотрел варианты и нашёл их все недопустимо разоблачительными. Некоторые из них поведали бы кое-что лишнее, а другие – кое-что правдивое; и он не смог позволить себе ни того, ни другого. – О, – Кларк моргает, – вы действительно хорошо его знаете, да? Альфред улыбается и бережно похлопывает Кларка по руке: – О да, вполне. – Я удивился, – признаётся Кларк. – Когда он впервые привёл меня в дом. То, как вы с ним разговаривали… будто вы друзья. Я считал, что у него их нет. Звучит глупо, когда он произносит это вслух. Но это правда. Он слышал наушник Уэйна на благотворительном приёме, он вслушивался внимательно. Теперь он осведомлён, что в ухе Уэйна звучал голос Альфреда. Но тогда он слишком сосредоточился на Уэйне – на Бэтмене – чтобы додумать мысль до конца: Бэтмен работал не один, не совсем, как бы это не выглядело. Когда Кларк подключился, в тот конкретный миг, голос Альфреда был спокойным, профессиональным. Но в дверях он разговаривал с Брюсом иначе. Тепло, любяще, немного раздражённо. Заботливо. Бэтмен в металлической броне, рычащий, с горящими глазами – сложно было вообразить, что кто-нибудь может заботиться об этом парне. Но тогда, постепенно доходит до Кларка, Бэтмен думал то же самое о Супермене, и, вероятно, по той же причине. Итак в конечном счёте они оба ошибались. – Что ж, – теперь голос Альфреда немного суховат, – порой сам мастер Уэйн придерживается о себе аналогичного мнения. Я прилагаю массу усилий, чтобы его разубедить, и время от времени выигрываю битву то тут, то там – но война продолжается, так сказать. – Он хлопает в ладоши, потирает руки и приподнимает брови. – Но вы отвлекли меня, мистер Кент. Я собирался побеседовать с вами о вас, а не о мастере Уэйне. – Обо мне? – Количественные показатели – только часть головоломки, – поясняет Альфред. – Как вы себя чувствуете? Лучше? Хуже? Расскажите мне. Кларк колеблется. Если он скажет одно, а показания датчиков – другое, будет ли это означать, что он не уделяет проблеме достаточно внимания? Не думать об этом довольно тяжело, или… – Здесь не существует неверного ответа, мистер Кент, – мягко подсказывает Альфред. – Ваши впечатления влияют на то, как мы интерпретируем изменения в регистрируемых показателях. Это всего лишь ещё один результат наблюдений, и, будучи таковым, он не может являться некорректным. – Верно. Ну… думаю, лучше. Понятия не имею, изменилось ли что-нибудь на самом деле, но, кажется, это уже тянется не так долго, когда появляется молния. Или, может быть, я попросту меньше огорчаюсь из-за этого. Но, в любом случае, полагаю, мне лучше. И я, – он прерывается, пытаясь понять, как это сформулировать. – Я чувствую… я вроде как могу сказать, когда оно приближается? Сложно утверждать наверняка. Он пару раз думал – в основном с Брюсом – что молния близко, а затем останавливал её. Он не может доказать отрицательный результат; возможно, она вообще не зарождалась. Но чувствовалось, будто это так. – Со мной кое-что иногда творилось, когда я был ребёнком, – не спеша добавляет он. – Когда я проводил на солнце много дней подряд – летом, когда школа заканчивалась и мне нечем было заняться, кроме как держаться подальше от отца, чтобы он не смог нагрузить меня работой по хозяйству. В тот год стояла страшная жара, засуха. И мне стало… стало так горячо. Раньше ему не приходило в голову сравнивать эти ощущения. Из-за разной энергии, наверное: солнечный свет не покалывал, не пощипывал и не потрескивал, настолько сильно его не беспокоил. Он просто… пылал под кожей, как постоянный подогрев. Это его даже не тревожило, пока он не начал поджигать траву, едва дотронувшись до неё, температура его тела повысилась настолько, чтобы обжигать. Мама продержала его в теньке почти месяц и заставляла повсюду таскаться с зонтиком – он вспомнил, как считал, что ему бесконечно повезло, что не нужно ходить в школу. – Я мог чувствовать это, внутри меня. Что-то вроде… кипения. На этот раз не совсем то же самое, но, думаю, я начинаю кое-что понимать. – Прекрасно! Что за отличная новость, мистер Кент. И это напоминает мне о том, что я хотел снова спросить: не появилось ли у вас желание немного прогуляться? Кларк смотрит на него, сглатывая. Он думает, что в состоянии ответить, но… он же способен поджарить Альфреда в любую минуту. – Хотя бы ненадолго, – прибавляет Альфред убеждающим тоном, обводя комнату быстрым взглядом. – Эти четыре стены, должно быть, нагоняют ужасную скуку. Мастер Уэйн уже отправился патрулировать, и в скором времени мне надлежит быть в пещере. Вы окажете мне честь, если согласитесь присоединиться ко мне. – Ну, – говорит Кларк. – Я… хорошо.