Incurable

Это не назовёшь неожиданным. Кларк возвращает его в озёрный дом, они прижаты друг к другу и хватаются друг за друга; темно, поздно; Брюс как минимум всё ещё переживает физиологические последствия опасной ситуации, а Кларк… Кларк спас ему жизнь. Следует признать, что это что-то вроде отклонения от их устоявшейся модели. Всё начиналось как способ помочь Кларку изгнать некоторых из его демонов или хотя бы держать их подальше какое-то время. В первый раз Кларк был зол; во второй – слегка безумен с оттенком чего-то, близкого к отчаянию. Но возбуждение может иметь собственные зазубренные края. Нет реальных оснований для того, чтобы сейчас вышло иначе по крайней мере в общих чертах. Так что когда Кларк опускает их на крышу, даёт твёрдо встать на ноги, но не отпускает Брюса, глядя на него широко распахнутыми тёмными глазами, Брюс не мешкает. (Разговаривать намного труднее. Это? А вот это он может.) Он наклоняется, вжимает бедро между бёдер Кларка, и, конечно же, Кларк молниеносно возбуждается. Брюс знает, как с этим управиться. Кларк не хотел привлекать к себе внимание – никаких следов костюма, только его обычная рубашка на пуговицах и джинсы, и полёт весьма кстати растрепал его одежду, рубашка наполовину вылезла из-за пояса. Брюс немножко лапает его, вытягивая полы до конца, и затем приподнимает бровь, только наполовину вызывающе, и повторяет последовательность резких рывков, которая так хорошо сработала с ремнём Кларка в самый первый раз, совершенно не пытаясь держать свои руки подальше от члена Кларка, когда это проделывает. Тут нет стены, в которую его можно было бы вжать, но он ожидает чего-то более-менее похожего на их предыдущие физические контакты. Разве с последнего раза произошло хоть что-то, способное сдвинуть всё, так сказать, с мёртвой точки? Определённо, практически ничего. Брюс был чёрствым, отстранённым, однозначно напомнил Кларку, с кем он имеет дело, и потом ушёл – короче, ничего такого, что могло бы послужить причиной для изменения чувств Кларка по отношению к нему. Поэтому происходящее кажется таким управляемым, таким приемлемым: всё можно спрогнозировать, ко всему можно подготовиться. Брюс уже чувствует себя спокойнее, поверхностное стратегическое мышление умиротворяет; не как в случае Бэтмена, это было бы абсолютно непропорционально, но он продумывает на шаг вперёд, даже когда ремень Кларка со свистом выскальзывает из петель, даже когда его рука наконец-то пробирается за пояс джинсов Кларка… И тогда Кларк весело и удивлённо говорит: – Здесь, наверху, серьёзно? – И смеётся, обхватывает лицо Брюса ладонью, приподнимает – и целует его. Целует его. В первое мгновение всё, на что способен Брюс, это стиснуть запястье Кларка и держаться; губы Кларка… (он и не думал, что когда-нибудь получит такую возможность… что Кларк когда-нибудь захочет…) …а потом он берёт себя в руки и вырывается, делает быстрый и необходимый шаг назад. Его пальцы всё ещё цепляются за джинсы Кларка, потому что… потому что он не хочет создать у Кларка неверное впечатление, что он разозлён, или расстроен, или не желает продолжать. Но он не может… Кларк близок к тому, чтобы совершить ошибку, которую совершать не стоит. – Брюс? – Кларк, – спокойно отзывается Брюс. Кларк хмурится, но не… не сердито. В основном он выглядит сбитым с толку: – Прости. Ты не хотел… ты не хочешь, чтобы я?.. Какой неуместный вопрос. Брюс его игнорирует. – Похоже, ты всё неправильно понял, – роняет он тщательно выверенным тоном, подразумевающим, что ошибиться подобным образом легко. Никаких проблем. Со всяким может случиться. Кларк сужает глаза: – Вот как? – Что бы ты ни думал, тут происходит, – начинает Брюс, но Кларк не позволяет ему продвинуться дальше. – О, я скажу тебе, что, по-моему, тут происходит, – с готовностью объявляет Кларк, одной рукой обняв Брюса за талию. – Я думаю, однажды ты пытался убить меня, я умер, потом я воскрес, и это меня травмировало. Я думаю, что ты сделал всё, о чём я только мог тебя попросить, чтобы как-то помочь мне понять, как с этим справиться. И я думаю, ты очень сильно старался не дать мне заметить, что это всё и тебя тоже травмировало. Брюс не разрешает себе ни моргнуть, ни вздрогнуть. – Но я заметил, – мягко продолжает Кларк. – Знаешь, откуда я знаю? – Не отводя взгляда от лица Брюса, он делает шаг вперёд – точно соответствующий шагу Брюса назад – и они снова стоят вплотную. – Я знаю, потому что ты предпочитаешь напоминать мне обо всех причинах, по которым я должен ненавидеть тебя, вместо того, чтобы признаться мне, что ты хочешь, чтобы было по-другому.