***
Карлу повезло свалиться на мягкую кучу будущего компоста из листьев и травы, которую Рик натаскал для их небольшого огорода. Хотя скалолаз из него получился весьма хреновый, после падения, несмотря на ушибы, руки и ноги Карла остались целы. Машинально оглядевшись по сторонам, он встал и сразу сообразил, что лучше всего, минуя крыльцо, тихонько подобраться к почти всегда открытой задней двери дома. Быстро передвигаясь в почти полной темноте, Карл пару раз споткнулся об оставленный где попало садовый инвентарь, но, стараясь быть не замеченным, не издал ни звука. Как назло, именно сегодня маленькая кухонная дверь оказалась запертой. Карл сел на низкую деревянную ступеньку, не представляя, что будет дальше. «Я ведь хотел просто поговорить с ним, — мысль молнией мелькнула в голове, — так что мне мешает сделать это теперь?». Окна подвала находились с противоположной стороны дома. Подумав об этом, Карл впервые порадовался тому, что у них не было сторожевой собаки, потому что они попросту вымерли. — Ниган, это я, не спишь? Подобравшись к окнам, он сел на колени и, устало переведя дух, тихонько постучал по прутьям решётки. — Пытаюсь уснуть, мальчик, но, видимо, напрасно, — голос Нигана показался ему необычно глухим и отрешённым. — Сегодня шикарная луна, ковбой, прямо идеальная натура для тупого ужастика про восставших мертвецов. Может, поэтому нам обоим не хочется спать? Полнолуние — это, мать его, просто срать, как романтично. — Смешно, — услышав о луне, Карл невольно улыбнулся, но его нутро в этот момент сжалось от горечи. «Извини, я не смог убедить отца и, наверное, ты всё-таки умрёшь», — эта фраза уже готова была сорваться с его языка, но тут Карл почувствовал, как на его плечо легла чья-то большая тёплая ладонь.Часть 6
20 декабря 2017 г. в 21:37
В кухне было так же душно, как и на улице. Отец машинально распахнул окно, но свежее от этого, разумеется, не стало.
— Сигареты, что дал тебе Аарон, нужны были для него? Для Нигана? — Рик сел на табурет, рассматривая Карла, стоящего в дверном проёме.
Отец, конечно же, догадался, о ком хотел поговорить с ним Карл, поэтому вопрос не вызвал у последнего ни малейшей неловкости или затруднения.
— Да, а что, курить арестованному запрещено? — Он кивнул, вальяжно оперевшись плечом о косяк.
— Запрещены разговоры с ним, если ты вдруг забыл, — отведя взгляд, Рик зло дёрнул щекой.
— Может, мы и не разговаривали, — словно пытаясь разозлить отца ещё больше, Карл дерзко усмехнулся.
— Тебе нельзя было спускаться в подвал, вообще-то.
— Но я всё-таки туда спустился.
Карл и сам не понимал, почему ведёт себя, как упрямый придурок. Дразнить отца сейчас было не самой лучшей идеей, но он всё равно делал это, с каким-то садистским наслаждением наблюдая за тем, как Рик пытается взять себя в руки и не поддаваться на провокации.
— Не хочешь объяснить, какого чёрта с тобой происходит, Карл? — нервно прищурившись, Рик сцепил руки в замок. — Последние несколько дней ты сам на себя не похож. Я просто хочу знать, что за хрень творится в твоей голове, — он ткнул в Карла пальцем, — потому что ты мой сын, которого я люблю, что бы ты там обо мне ни думал.
Слушая его, Карл вдруг осознал, что совершенно не готов к предстоящему разговору.
«Отпусти Нигана, потому что он единственный человек, который воспринимает меня серьёзно» — сказать такое всё равно, что попросить отца сделать бумажный самолётик или рассказать сказочку на ночь — детский лепет и ничего больше.
«Ниган мне нравится, у нас с ним что-то вроде любовной интрижки» — вариант ещё хуже первого. После такого признания от сыночка Рик, чего доброго, придушит Нигана собственными руками, не дожидаясь официальной казни. Не способный подобрать нужных слов Карл мялся и пыхтел, сверля взглядом пол под ногами.
— Это не так-то легко, — наконец выдавил из себя Карл.
Он зачем-то подошёл к раскрытому окну и, повернувшись к Рику спиной, начал жадно втягивать в лёгкие воздух, словно у него вдруг случился приступ удушья.
— А ты попытайся, сынок, — отец внимательно следил за ним, Карл почти физически ощущал его взгляд, — может, я не такой умник, как наш драгоценный Ниган, но суть постараюсь уловить.
«Как твой драгоценный Ниган» — задетый за живое Карл понял, что Рик пытался сказать именно это.
— Я считаю, что ты должен его отпустить, — стараясь говорить твёрдо, Карл резко развернулся и уселся на подоконник. — Война с людьми Нигана из-за его убийства не принесёт нам ничего хорошего. Они могут договориться с Мусорщиками и ещё бог знает с кем, и тогда нам конец. Но если вы с Ниганом объедините усилия, больше не будет никаких ненужных смертей, а траты патронов и взрывчатки значительно уменьшатся. Да и любую внешнюю угрозу отразить будет легче. Ты же сам видел вертолет, откуда он вообще взялся?
Карл замолчал, давая отцу возможность ответить, но тот сосредоточенно молчал, глядя в сторону.
— Я не взял слово на прошлом собрании только потому, что хотел сначала обсудить это с тобой. Но завтра я выскажу своё мнение, и неважно, согласишься ты со мной или нет.
По выражению лица Рика было видно, что убедить его Карлу не удалось, однако оставался хоть и призрачный, но шанс рассказать свой план, выслушав любые возражения.
— Не уверен, что Нигану нужно это сомнительное объединение, — продолжая смотреть мимо него, Рик недовольно скривился. — Допустим, ради сохранения собственной шкуры он пообещает что угодно, а потом, собрав своих головорезов, вместе с Мусорщиками нападёт на нас одной распрекрасной ночью, как делал уже не раз. Что помешает ему нарушить обещание и поступить именно так?
Было видно, что Рик очень старался говорить сдержанно, но язык тела и напряжение в голосе выдавали его с головой.
— Я, — просто ответил Карл, поняв, что пора переходить к главному.
— То есть? — словно почуяв неладное, Рик быстро перевёл на него явно обеспокоенный взгляд.
— Я помешаю ему нарушить условия сделки, — уверенно повторил Карл, стараясь казаться невозмутимым, — потому что пойду с ним. Так нам будет легче контролировать ситуацию.
Рик выглядел так, словно Карл вдруг заговорил на китайском. Отец будто его не понял и теперь таращился на Карла с лицом человека, впервые увидевшего ловко исполненный фокус — со смесью недоверия и страха.
— Но это же бред, Карл! — Он едва не подпрыгнул на табурете. — Пока я жив, никуда ты отсюда не уйдёшь, и это приказ, который не обсуждается!
Подспудно Карл был готов к чему-то подобному. Он знал, что бурная реакция Рика не заставит себя ждать — теперь оставалось лишь по возможности спокойно выдержать поток обвинений и увещеваний. Отец был в ярости, но, с другой стороны, Карл почти лишил его выбора: всё равно, что нож к горлу приставил, так что упрёки и нападки были вполне заслуженны.
— «Контролировать ситуацию»?! Ты?! — Рик встал на ноги и быстро заходил по кухне от стены к стене. — Предупреждаю, Ниган прикончит тебя сразу же, как вы двое окажетесь за воротами! Свернёт шею, как цыпленку, ему даже патроны тратить не придётся! «Контролировать ситуацию», мать его… Да опомнись, сынок! Ведь не солома же у тебя вместо мозгов!
— Не прикончит, пока я ему нужен, — отчеканил Карл, старательно сохраняя спокойствие.
— Для чего нужен, господь всемогущий?! На кой хрен ему чужой сопляк, который пока что только учится выживать?! — Рик подскочил. — Или, может, я чего-то не знаю? У тебя есть какие-то тайные суперспособности, как у этого твоего Фонаря, или как там его зовут, из комикса для сопливых ребятишек? Так просвети же меня, Карл, будь добр, потому что сейчас я просто в грёбаном недоумении!
Ожидая ответа, Рик застыл, уперев руки в бока. Из-за упоминания о комиксах Карл чувствовал себя униженным. Да, у него всё ещё оставались какие-то детские увлечения, но чтение историй о Зелёном Фонаре вовсе не делало его инфантильным идиотом. В конце концов, Рик и сам от души веселился, показывая Джудит старые диски с «Улицей Сезам», при этом вопросов относительно его адекватности ни у кого не возникало. Однако спроси сейчас Карл о том, чем, собственно, Коржик или Элмо круче Зелёного Фонаря, отец бы счёл это издевательством и рассвирепел ещё больше.
— Он хочет воспитать из меня серийного убийцу, своего преемника, — Карлу даже не пришлось ничего выдумывать,— вбил себе в голову, что такое возможно, мне лишь нужно немного ему подыграть. Не знаю, в курсе ли ты, но до эпидемии Ниган работал в школе, видимо, учительские замашки в нём всё ещё сильны. Не понимаю, почему мы не должны использовать бзик Нигана в своих целях.
— И ты в это поверил? — спросил отец, не меняя позы.
— Да, — Карл кивнул, — в своей откровенности он был весьма убедителен. Ниган сказал, что ты тоже в курсе. Если всё ещё сомневаешься, просто скажи, как бы я вообще обо всём узнал?
Рик зло хмыкнул, хлопнув себя по ляжке.
— О да, это же так трудно, солгать нам обоим! — его воспалённые от вечного недосыпа глаза сделались влажными, как это обычно бывало во время их семейных ссор. — Речь идёт о риске, Карл, и притом о довольно глупом риске! Запудрить мозги неопытному мальчишке — тоже мне, великий талант. А если всё враньё и ты погибнешь?! Думаешь, я смирюсь с тем, что мог остановить тебя и ничего не сделал?! Если на то пошло, я мог бы отдать ему кого-то другого, но не тебя!
Карл знал, что упрямство отца почти невозможно сломить ни уговорами, ни нажимом. Рик не хотел его отпускать, и любые аргументы Карла, даже разумные, разбивались о твёрдое «нет», точно о мощную каменную стену.
— Другой его не интересует, — отведя взгляд, Карл сказал то, что Рик и без того прекрасно знал. — Пойти к Мусорщикам после их предательства тоже казалось не самой разумной идеей, но всё ведь сработало. У тебя даже плана не было, а у меня он есть. Если перестанешь бегать по потолку и сотрясать воздух, я расскажу детали.
Рик промолчал, но сжатые кулаки и дёргающийся мускул на лице ясно говорили о том, что приведённый Карлом пример ему совсем не понравился.
— Обстоятельства тогда были другими, я знаю, — снова начал Карл, — но теперь Нигану это объединение нужно ничуть не меньше, чем нам. Без меня у него нет гарантий, что ты тоже будешь держать слово. Пока города сильнее Спасителей хотя бы численно, Ниган не пойдёт на сделку по-настоящему, а со мной он сможет хоть как-то влиять на ситуацию. Повторяю, пап, ему крайне невыгодно убивать меня в ближайшее время. Что бы ты ни думал, в делах этот мужик руководствуется исключительно разумом и расчётом. Кровавая вендетта — не его история, месть для Нигана лишь один из элементов устрашения, не более того. Словом, пока обе стороны нужны друг другу, Александрии, Хиллтопу, Королевству, нашим людям и мне лично ничего нового не угрожает.
Карл старался говорить так убедительно, что сам почти поверил в личную незаинтересованность в этом деле. Рик, конечно, ни о чём не догадывался: в то, что его сын хочет сбежать с Ниганом, потому что между ними происходит нечто странное и недопустимое по мнению нормальных людей, отец никогда бы не поверил. Его мальчик точно был не из таких.
— А если я не соглашусь? Что, выпустишь его без разрешения? Нарушишь приказ?
Полный злой иронии голос отца прервал ход его мыслей. Теперь Рик смотрел на Карла с той невыносимой горечью, с которой люди обычно смотрят на предателя или человека, не оправдавшего их надежд. Разочарование и боль — взгляд Рика ясно выражал именно это.
— Давай, ответь мне, сынок, как взрослый мужик другому взрослому мужику! Подвергнешь опасности целых три поселения ради психопата, убившего наших людей?! Наших друзей?!
Видя его бледное и осунувшееся, но абсолютно непроницаемое лицо, Карл понял, что всё бесполезно: их разговор ожидаемо зашёл в тупик. Аргументы были исчерпаны, и Карлу как всегда в подобных случаях оставалось только рассерженно топнуть ножкой и убежать к себе. Но теперь победа Рика волновала и возмущала его куда больше обычного. От исхода этой беседы зависело слишком многое: жизнь человека, за каких-то несколько дней ставшего для Карла слишком важным, и его собственная дальнейшая судьба.
— Нет, — холодно глядя отцу в глаза, он упрямо вскинул голову. — Но я уйду из Александрии сразу же после казни. Мне надоело быть твоим маленьким мальчиком, Рик, я уже достаточно вырос. Кстати, можешь запереть меня прямо сейчас, орать или сопротивляться не буду. Но если дверь однажды окажется открытой, своей возможности навсегда свалить отсюда я точно не упущу!
Быстро развернувшись, Карл пошёл к себе, невольно опрокинув кукольный домик Джудит, попавшийся на пути.
— Хорошая мысль насчёт запереть, сынок, — громкий окрик Рика долетел до него уже на лестнице, — видимо, другого выхода у меня нет!
Зайдя в спальню, Карл резко щёлкнул задвижкой и ничком упал на кровать, уткнувшись лицом в подушку. От обиды на отца и невозможности что-либо изменить ему хотелось рыдать или разнести к чёртовой матери свою комнату, да и весь дом — слишком милый и уютный для их лицемерной семейки. «Я мог бы отдать ему кого-то другого, но не тебя» — эти слова всё ещё звенели в голове Карла, заставляя буквально трясись от ярости. Да уж, своего драгоценного сыночка Рик бы к Спасителям не отправил, рискнуть всегда можно кем-то ещё — в этом и заключалась привилегия лидера.
Карл полежал в таком положении ещё немного, а когда воздуха совсем перестало хватать, неохотно перевернулся на спину. Он закрыл глаз, потому что не хотел видеть даже потолок собственной комнаты. В этот момент всё вокруг вызывало в нём лишь раздражение и нестерпимую тоску по той яркой жизни, полной сладких волнений и разных опасностей, которую он никогда не сможет прожить. Вместо того, чтобы находиться рядом с самым важным для него человеком, из-за грёбаного упрямства отца Карлу придётся и дальше мариноваться в стенах Александрии или, бросив всё, сбежать в неизвестность, такую же тоскливую, но менее сытую и безопасную.
И уж точно никто больше не дотронется до его обезображенного лица так же ласково и уверенно, как он — взрослый красивый мужик со странной, словно блуждающей улыбкой и словами, суть которых почти всегда имела скрытый смысл.
Думая о Нигане, Карл почему-то вспомнил его пальцы — длинные и изящные, как у пианиста. Ещё находясь в Святилище, перепуганный и растерянный, Карл совсем не кстати поймал себя на мысли, что ни у кого ещё не видел таких красивых и выразительных рук. Он вспомнил, как во время разговора в спальне пялился на кожаную перчатку Нигана, опасаясь лишний раз взглянуть ему в лицо, и как тот, видно, устав ловить его взгляд, твёрдым, но далеко не грубым жестом приподнял голову Карла за подбородок. На губах Нигана тогда красовалась самодовольная усмешка, но в глазах читался интерес, который Карл нечасто встречал по отношению к себе. Так когда-то давно смотрел на него отец, но со временем из его взгляда пропала прежняя теплота, уступив место напряжённой озабоченности. Возможно, справиться с новым дерзким и упрямым Карлом отцу действительно стоило немалого труда, но перемены были неизбежны. В конце концов, Рик и сам не был идеальным сыном, судя по тому, что деда со стороны отца Карл в их старом доме никогда не видел. Маленькая Джудит и Мишонн стали для Рика отдушиной, тогда как у Нигана были лишь жёны и бойцы, которые считали его кем-то вроде всемогущего хозяина, да ещё враги, видевшие в нём бездушного психованного монстра. Те и другие ошибались. Наверняка Карл вообще был единственным, кто смог разглядеть в нём человека. Карл вдруг ясно осознал, что в окружении трепещущих перед ним людей Ниган, возможно, был так же одинок, как и он в кругу своей любящей семьи. Ни того, ни другого не понимали по-настоящему, но друг с другом они словно находились на одной волне.
Карл повернул голову и посмотрел в окно. Занавеска была отодвинута и в просвете между ней и стеной Карл увидел небо, полное ярко-белых звезд, и огромную луну, какую-то неестественно большую и розоватую. «Интересно, видно ли эту луну из его подвала?» — Карл горько усмехнулся своим мыслям. Она казалась красной, как грёбаное дурное предзнаменование, и Карл подумал, что Ниган с его альтернативным чувством юмора точно посчитал бы это забавным.
Снова представив себе подвал, Карл захотел спуститься туда, несмотря на присутствие отца и Мишонн. После всего сказанного бегать к Нигану тайком больше не имело смысла, и Карл решил, что впредь станет вести себя так, как считает нужным. Он уже собирался встать, как вдруг услышал возню за дверью и слабый металлический лязг.
— Да какого хрена? — Карл поспешно поднялся и, отперев щеколду, попытался открыть дверь.
Ничего не вышло: старомодную хромовую ручку словно что-то подпирало снаружи. Судя по звуку, это была железная палка или кочерга.
— Пап, это не смешно! — он ещё раз с силой рванул на себя дверь.
— А кто тут смеётся, сынок?! — голос Рика был резким и злым. — Посидишь у себя, пока я не придумал, что со всем этим делать!
— Пап! — мгновенно взбесившийся Карл повторил попытку несколько раз. — Сейчас же открой эту грёбаную дверь!
Ответом ему стали скрип лестницы и звук удаляющихся шагов. Карл подумал, что стоило позвать на помощь Мишонн, но крики и стук до смерти перепугали бы Джудит, которой и так досталось во время недавней бури. Совершенно не представляя, что делать в такой ситуации, Карл снова плюхнулся на кровать. На крайний случай оставался вариант вылезти из окна, рискуя сломать себе шею на скользком и узком карнизе, но Рик вполне мог запереть подвал, и тогда все усилия оказались бы напрасными.
Не особо раздумывая, Карл подошёл к окну и, быстро распахнув рамы, посмотрел вниз. Стена с этой стороны дома, как назло, была почти гладкой, без выступов и углублений, но по её периметру шёл тонкий декоративный карниз, назначение которого было известно разве что одному богу. Карл прикинул, что, повиснув на руках, в принципе, смог бы дотянуться до него и, встав на цыпочки, попытаться доползти до относительно крепких стеблей спускающегося по стене дикого винограда. Зачем-то взглянув на часы, Карл снял носки и, сдёрнув с кровати простынь, скрутил её в жгут, а затем как следует намочил, опустив в сливной бачок. Покончив с верёвкой, он обмотал её вокруг ножки тяжёлого платяного шкафа, а другой конец спустил из окна. Убедившись, что длина вполне подходит, Карл перекинул ногу через подоконник. Он подумал, что если отец застанет его за попыткой побега, следующие сутки до казни ему, скорее всего, придётся провести запертым в глухой кладовке под лестницей.