Арес

12. В зале Академии, где проходили торжественные церемонии, Арес держался рядом с однокурсниками из цветной элиты, стараясь не привлекать к себе лишнего влияния, и зябко поводил плечами, кутаясь в плащ, хотя украшенная причудливым шитьем ткань не очень-то защищала от холода. Каждое слово, даже произнесенное шепотом, казалось, отдавалось под высокими сводами гулким эхом. За окнами зеленела листва, лето в этом году выдалось ранним и жарким, но белизна и строгость зала будто воскрешали память о холодной, суровой зиме. Он сидел в кресле, вцепившись пальцами в подлокотник, и, хоть и делал вид, что внимательно слушает речь главы министерства образования, мыслями был где-то далеко. Только рассеянно скользнул взглядом по золотым кольцам и браслетам на руках Зольфа Саласа - вместе с зеленой парадной униформой, расшитой золотым узором, украшения создавали эффект змеиной чешуи. Привычно нашел взглядом Каспара - тот занял место в переднем ряду. Темно-золотые волосы были собраны в узел и закреплены скромной черной заколкой, эта прическа приоткрывала изящную шею, не украшенную даже самой скромной цепочкой. Арес покраснел от стыда за свои роскошные украшения, но еще больше ему стало неловко от этих тревог и чувств, таких незначительных по сравнению с тем, что он теперь - совершеннолетний, он будет трудиться наравне со старшими. Камиль Зави уже руководит ведомством. Поговаривают, Робер тоже скоро займет место отца - с Гилбертом происходит что-то неладное... "Мне повезло, папа еще в добром здравии и Мать его ценит, у меня еще есть год-другой, чтобы привыкнуть к переменам". Холод пробирал до костей. Арес вспоминал, как выпускники и старшекурсники из военного ведомства говорили о столкновениях амойцев с федералами на нейтральных территориях, предвкушали то время, когда сами "зададут жару этим святошам". Юный блонди не разделял таких восторгов. Он не хотел воевать, и любые новости о военных конфликтах, и даже слухи, заставляли его думать о том, сколько элитников и людей может погибнуть, а главное... из-за чего?! Неужели в галактике никогда не наступят мирные времена?.. Беззаботность счастливых отроческих лет рассеивалась, будто утренний туман. Праздничный фуршет казался не меньшим испытанием. Арес пытался затеряться в толпе и не привлекать к себе внимания, но его заметил Рафаэль Дин, и, подхватив под локоть, прошептал: - Ну что, заскучал? Старый змей своими занудными речами способен уморить до смерти. Слушай, мы с парнями собираемся уехать пораньше и продолжить праздник в более веселой обстановке. Ты как? Светло-фиолетовый взгляд сиял от предвкушения. Когда Рафаэль склонялся к Аресу, вьющиеся светлые пряди щекотали щеку Минка. От Лиса-младшего, как от Этьена, веяло сладковатыми духами, табаком, ароматизатором для сигарет и еще чем-то манящим, от чего идея всё бросить и умчаться куда-нибудь подальше казалась не такой уж плохой. Но Арес колебался. - Не знаю. Наверное, нет. Папа будет волноваться. Рафаэль тихо засмеялся. - Какие мы правильные! Хватит строить из себя пай-мальчика. Ты уже взрослый. Имеешь право на маленькие шалости. Арес пожал плечами. - Извини... просто нет настроения. - А зря, - хмыкнул Дин. - Вот так и жизнь пройдет, а ты не заметишь. Может, он был и прав. Но сейчас Арес хотел лишь одного - одиночества. Каспар только единственный раз прошел мимо него, и, бросив взгляд на его драгоценности, скривил губы. Неудивительно: Зольф над своим златом чахнет, как дракон, сыну же не достается ничего. "Каспар завидует мне... да что там - он, кажется, никого из наших не любит. Он не виноват в этом, ему просто больно. Но как я могу ему помочь?..". 12.1 ...Проснувшись среди ночи от неглубокого, беспокойного сна, Арес сидел на смятой постели, обхватив колени руками, и вглядывался в темноту. Когда он ложился спать, ему казалось, он настолько устал, что провалится в блаженную темноту сразу и забудет обо всем до звонка будильника. Но не тут-то было! Бессвязные мысли без начала и конца тревожили его, вызывая противную, ноющую боль в висках. Уже три месяца он работал в ведомстве вместе с отцом, несколько раз был на аудиенции у Юпитер, и Мать осталась им довольна. Но сам Арес не мог избавиться от беспокойства, от ощущения, что, даже выкладываясь на полную, не достигает таких высот, как Пауль. "Я не тот, кто нужен Амой сейчас!".. Вот, хотя бы, недавний дипломатический прием. Молодой блонди вспомнил, как обсуждал с федералами колониальную политику, и мягко, но уверенно убеждал собеседников, что в мире между Федерацией и Амой заинтересованы и оба государства, и жители колоний и нейтральных государств. Конфликты последних лет сильно истощили ресурсы всех вовлеченных сторон, людям необходима передышка. Он дал понять, что лично он всегда готов пойти на разумный компромисс и убедить Мать в пользе именно таких мер. И, кажется, к нему были готовы прислушаться. Но... в Эос все еще шепотом поговаривали, что, стараясь поддерживать мир, не помешает втайне укреплять военные базы и производить закупки оружия. Мало ли. С таким соседом следует держать ухо востро. Или разговор с отцом о военнопленных... узнав о том, что подчиненные Гилберта Бома во время боев на границах захватили несколько кораблей, на которых были в том числе и семьи пиратов, Арес попросил Пауля повлиять на министра военных дел и добиться, чтобы тот отпустил на волю беременных женщин и матерей с младенцами. Но консул, выслушав сына, равнодушно пожал плечами: - Прости, Арес, но я вмешиваться не буду. Здесь Волк в своем праве. Он защищал Амой, он победил, и он со своими ребятами вправе делать, что пожелает. Конечно, я могу намекнуть ему, что выгоднее будет потребовать выкуп за заложников. А дальше решать ему. - И ты позволишь, чтобы над женщинами и детьми издевались?! - вспылил юный блонди. Пауль вздохнул: - Это всё старомодное джентльменство. Хочешь, я попрошу Гилберта взять тебя с собой на рейд? Увидишь, что могут творить в бою "беззащитные" женщины. Да из некоторых бойцы выходят похлеще любого мужчины. А дети... понимаешь, Арес, любой ребенок - это возможность и уже опасен тем, кем он может стать. Маленький блонди - уже элита, и даже если, не приведи Юпитер, он попадет в чужие руки, будет воспитан в совершенно другом обществе, интеллект никуда не денется, умение и желание быть при власти - тоже. Понимаешь? Дети элиты вырастают элитой, дети разбойников вырастают разбойниками. На этом держится мир. Арес от многих слышал подобные слова - "на этом держится мир!" - когда речь шла о слишком жестоких, на его взгляд, мерах. Муштра в Академии и стремление военных срывать свою злость на пленниках, махинации экономистов и их стремление пополнить бюджет Амой любыми средствами... да много, много было того, что он хотел бы изменить. А понимали его не все. Камиль и Робер прислушивались к тому, что он говорил, и одобряли его стремление вести иную политику, чем отец. Рафаэль Дин, наоборот, открыто смеялся - "твой романтизм развеется после первой же войны, бэйби". Каспар оставался равнодушен к разговорам о политике, слушал сверстников молча... и больше всего Ареса ранило именно это холодное молчание. Он еще долго перебирал в памяти подробности встреч, цифры и факты из документов, пока усталость снова не одолела его, вновь увлекая в объятия сна. 14. Ранним осенним утром было довольно холодно и сыро. Войдя в холл башни Эос, Арес поспешил к автомату с кофе. Большинство элитников еще только-только начинали работать, а молодой блонди уже возвращался со встречи с осведомителем. Такой ранний час был выбран неспроста - именно то время, когда ночная жизнь города ненадолго затихает, и немногие бодрствующие люди не привлекают ничьего внимания. После холода ведомственной квартиры, расположенной на подземном уровне, и холода на улице, хотелось согреться. Но, похоже, такое желание испытывал не один он - у автомата уже стояла очередь, и два оникса в форме ведомства управления Мидасом рассказывали приятелям из военного о том, как прошла ночная смена. - Я едва успел порог кабинета переступить, и уже шестым чувством чуял: спать на работе мне не дадут! - насмешливо говорил один парень. - Граждане из полиции трезвонили, не то слово. И через раз чрезвычайка и просьба о подкреплении. Драка в стрип-баре, ДТП крупного масштаба... и едва я под утро на пять минут глаза закрыл, тут же, ска, жмурик. Причем в таком состоянии... - Фотки скинь, - тут же попросил оникс-военный. - Уже залил в рабочий файлообменник, скину тебе в сообщении код лоступа. Скорее всего, им СБ будет заниматься, тот федерал у них по одному делу о диверсии проходил. Военный ухмыльнулся. - Ну, собаке собачья смерть. - Собачья, не то слово. Вот вроде всё указывает на яд, но как его разъело. Я такого еще не видел! Подошедший джад постарше из СБ вмешался в разговор: - Это вы о трупе с М-21? Бедные мы будем, если нам его скинут. Я уже в курсе, мне рассказывали. А ведь похожий случай в Мидасе был... тоже федерал, тоже тело разъедено ядом, как кислотой... но то дело в висяках осталось, так и не раскрыли. Арес вздрогнул и поморщился. Как они могли обсуждать такие подробности так спокойно?! Чем больше он слушал, тем страшнее ему становилось. А ведь Амой - цивилизованное государство, элита из ведомств управлений городами всегда подчеркивала, что в Мидасе и Танагуре все могут чувствовать себя в безопасности. Уже долгое время никто не слышал о по-настоящему серьезных преступлениях. Драки и скандалы в злачных местах не в счет - как правило, охрана успевала вмешаться вовремя, пока дело не дошло до человеческих жертв. И тут такое. Похожий случай, о котором упоминал сб-шник, в свое время постарались замять. Там что-то было очень нечисто. И вдруг - такое! К середине дня об убитом федерале говорили уже во всех ведомствах. Слухи множились, словно грибы после дождя, обрастая самыми невероятными подробностями. Но все сходились в одном: это была месть.