Арес

24. Когда в Эос начали шептаться о том, что Гилберт Бома неизлечимо болен, Арес поначалу не поверил. Отец и Гилберт казались ему вечными, неподвластными влиянию времени. Элита много лет жила спокойно, зная, что даже если начнется война, консул не оставит жителей Амой в беде,а Волк не допустит, чтобы хоть один вражеский солдат ступил на улицы Танагуры. Должно быть, это просто попытка кого-то обмануть. Мало ли? Может, если такой слух дойдет до федералов, они, спланировав диверсию, допустят ошибку. Арес был более чем уверен в этом, ведь многое во взаимодействии с федералами строилось именно на дезинформации. Скрыть точные данные по масштабным сделкам, на дипломатической встрече - сделать мелкую уступку, но подать это, как значительный шаг. Многое в политике строится на лжи. Так было, есть и будет. "Я еще не стал консулом, но уже вижу свою будущую роль в черном свете...". Интриги и нечестные игры уже сейчас вызывали у Ареса отвращение. Ему гораздо больше нравилось созидать. Убеждать отца и Юпитер выделить финансы на исследования генетиков, самому приезжать в лаборатории, беседовать с Дионисом Эмом о новых проектах. Старший Эм всегда был ему по душе. Спокойный, внимательный, умеющий всего парой слов развеять сомнения или натолкнуть на новую идею. А вот Раймона Арес еще с поры учебы немного опасался. Тот мог язвительно отозваться о консуле или Юпитер, спешил взяться за много дел сразу и того же требовал от цветной элиты. Дионис говорил: "Отцовский характер. Лаэрт иногда был очень непростым блонди. Но Раймон, может, со временем изменится". Аресу часто становилось интересно, почему о Лаэрте Эме в Эос предпочитали не говорить. Но отец всегда резко прерывал разговоры на эту тему, сердился... по его мнению, Лаэрт не оправдал надежд Матери. А другие элитники мало что знали... * Как-то раз, выходя из клиники после встречи с Дионисом, Арес увидел на парковке знакомый зеленый с золотым узором аэрокар. Из авто вышел Гилберт, опираясь на руку Каспара. Выглядел старший блонди так, что сразу становилось ясно - по крайней мере доля правды в слухах о серьезной болезни есть. И оба оглядывались так, будто опасались, что могут встретить здесь кого-нибудь из элитников-дипломатов. Арес быстро поспешил прочь от здания и свернул на боковую аллею, сделав вид, что никого и ничего не заметил. Ему было страшно. Неужели они таятся из-за Юпитер, из-за того, что Мать считает бесполезным дать стареющим элитникам право спокойно дожить последние годы?.. О том дне он долго не мог забыть. Предчувствие чего-то страшного преследовало его. Каспар ни с кем не говорил о случившемся. В Эос, конечно, шептались, что Гилберт упал в обморок, когда приехал в Академию присмотреться к выпускникам из военного потока... но юный Салас ни с кем ничего не обсуждал - и даже больше, в последнее время избегал элитников из других департаментов. Пытаясь заговорить с ним даже о чем-то незначительном, Арес словно натыкался на невидимую, но прочную стену.