Арес

36. Смириться с будущей потерей было невозможно. Арес с трудом засыпал, через силу заставлял себя есть, а сосредоточиться на работе стоило невероятных усилий. Вся его жизнь прошла рядом с отцом. Другие люди и элитники могли бояться консула, не понимать его привычек и странностей - но Арес принимал Пауля таким, как есть. Чувствовал, когда можно прийти поговорить по душам, когда - сохранять дистанцию, а когда лучше отойти в сторону. Пока Пауль был рядом, Арес жил будто за стенами крепости, невидимой, но не менее прочной, чем башня Эос. Теперь всё рушилось. Впервые он не мог понять отца, не мог понять, почему тот выглядит таким спокойным, беззаботно отдыхает у экрана за видеоигрой, листает легкое чтиво, ест мороженое - словом, радуется отдыху, как если бы просто вышел в отпуск на неделю-другую, а не прощался с жизнью навсегда. Ни разу Пауль не заговорил о каких-либо незавершенных делах, ни о чем не жалел. Даже о прошлом вспоминал меньше, чем прежде, и то - разве что, о каких-то мелочах, вроде - "хороший боевик сегодня показывали, Гилберт как раз такие любил...". Может, так и лучше? Решение Юпитер не стало для отца неожиданностью или болезненным ударом, он еще не раз говорил, что хотел бы того же, что с возрастом всё на свете приедается. Арес просто не мог себе этого представить. Неужели даже общество оставшихся дорогих и близких может не утешать? И ведь сколько вокруг остается вещей, которые хочется попробовать, узнать, навсегда запомнить и хранить в сердце... Он сам не думал, что долгая жизнь может надоесть. Наоборот, боялся прожить слишком мало. А пока оставалось только скрывать свои чувства. Притворяться веселым и беззаботным, потому что отец хотел видеть его именно таким. Выезжать на приемы и вечеринки, ведь Пауль просил: "Не сиди дома, тебе сейчас лучше быть среди сверстников". Но там, среди шума толпы, жалеть о безвозвратно потерянных минутах. Холодные зимние дни казались бесконечными. Даже после, сколько времени ни пройдет, именно эту неделю Арес будет вспоминать как самую страшную в своей жизни. Он пытался поступать так, как просил Пауль. И не мог. Поздно вечером, вернувшись с приема в Эос, Арес прошелся по комнатам. Было темно, только сенсорные панели для вызова механической прислуги мерцали приглушенным голубоватым светом. Но молодому блонди и не нужен был свет: дома всё было знакомое, привычное, родное. Чувство близкой потери вело его знакомым путем. Как в детстве, бывало, он вечером приходил к отцу, чтобы спрятаться в тепле родных объятий от всех страхов, так и сейчас - тихо, бесшумно прокрался в спальню и присел на край кровати. Пауль спал, обняв подушку и чему-то улыбаясь. Наверное, ему снился приятный сон... в едва заметном сиянии ночника его лицо выглядело таким юным и беззаботным, непохожим на знакомую всем маску железного консула. Опасаясь потревожить, Арес лишь едва ощутимо коснулся длинных светлых волос. Только седая прядь выдавала возраст и груз прожитых лет. Как же больно, как тяжело будет расставаться... посидев рядом еще немного, Арес так же бесшумно поднялся и ушел. Он справится. Если там, в мире ином, что-то есть, Паулю не придется волноваться из-за него или стыдиться его поступков. Да только от этих мыслей не легче! 37. Если бы не полет на Астэру, наверное, Арес не выдержал бы горя и боли, которые после смерти Пауля держали его, будто в железных тисках. Он с трудом засыпал, и в кошмарах переживал одно и то же. Как, встретившись с Каспаром, обмолвился, что переживает за отца, но снова столкнулся с ледяным равнодушием: "Не понимаю, почему тебе так жаль. Ты же станешь консулом! Кстати, на церемонии прощания меня не будет, да и на приеме в честь твоего вступления в должность тоже... я вылетаю на Менжен-Дие и, наверное, надолго там задержусь". Снова и снова Арес видел во сне тот день, когда поехал с отцом в клинику и хотел остаться рядом до конца, но Пауль остановил его: "Нет, мой солнечный мальчик, я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю. Мне будет спокойнее, если в этот час я останусь один". Последние объятия, последние ласковые слова... Аресу снилась белизна холла в клинике, резкий запах спирта и лекарств, и то, как он ходил туда-сюда, один, изводя себя мыслями: вдруг что-то пойдет не так?! Он и теперь раз за разом видел, как спокойное лицо отца вдруг искажается гримасой невыносимой боли. Хотя в реальности Раймон сказал, что Пауль просто заснул, без страданий, без боли - и Арес поверил, зная, что Эм не станет лгать. Наверное, работа и полет в колонию должны помочь, дать хоть ненадолго забыться, хотя бы просто не думать. Не чувствовать себя так, будто от тела внезапно отсекли какую-то часть. В Феникс-Сити весна уже чувствовалась, веял теплый ветер, снег почти растаял. Солнце сияло ярко-ярко, будто напоминая, что жизнь продолжается, несмотря на потери, несмотря на боль и страх. Эмиль встретил Ареса в космопорту, крепко обнял и прижал к себе. - Я слышал, твоего отца больше нет. Мне жаль. Мало кто из родителей любит своих детей так, как он любил тебя. Арес с надеждой взглянул на него: - Ты правда понимаешь?.. Наконец-то он услышал что-то, то хоть отчасти утешило!.. Первые дни после инаугурации Арес хотел забыть, как страшный сон, настолько открыто многие иностранцы - и, самое худшее, даже некоторые элитники - радовались смене власти, припоминая самые жесткие решения Пауля и откровенную несправедливость вроде чрезмерных полномочий военного ведомства. Да, идеальным консулом Пауль не был, но Арес так надеялся, что злые языки притихнут хоть на время траура. - Конечно. Дела государства - это одно, но самые близкие остаются для нас лучшими, несмотря ни на что, - мягко сказал Эмиль. - Я читал кое-какие статьи в сети о тебе и начале твоего правления, и представляю, как трудно тебе пришлось. У тебя горе, а все вокруг сплетничают, как ни в чем не бывало. Знаешь, моего отца тоже было в чем упрекнуть... увы, но правда есть правда. Юпитер его не особенно любила, и было за что. И все-таки, дома он был другим, и для меня всё равно оставался самым лучшим. Знаешь, я бы предпочел - если ты не спешишь, конечно, - чтобы первые пару дней мы не занимались делами и проверками. Тебе стоит прийти в себя, отдохнуть. - Время у меня есть, - согласился Арес. - Пока я здесь, мои обязанности будет выполнять Ари Розен. Помнишь его? - Конечно! Как же такого забыть. Танагура в надежных руках!.. Аресу казалось, будто он приехал домой. Туда, где его по-настоящему ценят и ждут. Эмиль всегда находил для него доброе слово, всегда был готов поддержать - так было и в этот раз.