Дай нам днесь

В лексиконе капитана Сой Фонг отсутствует слово «отдых». Всегда напряженная, как натянутая тетива лука, она никогда не позволяет себе расслабиться до конца. Даже лежа в приятно окутывающей тело воде горячего источника, глава отряда Тайных Операций всегда готова напасть или отразить атаку. И все время пытается вдолбить это в дурную голову Омаэды — на службе необходимо постоянно быть начеку! В последнее же время капитан и вовсе не присядет — а если и присаживается, то за стол с горой отчетов, чтобы их заполнять. И то верно: из Улья сбежал опасный преступник, поэтому на первых порах Омаэда не спорит, что работать необходимо, и даже сам жертвует своим любимым дневным сном, чтобы помочь Сой — или попасть в который раз под ее кулак; он-то знает, что тайчо таким образом снимает напряжение, и готов служить ей эдакой грушей для битья, благо, комплекция позволяет — через жир не так больно, а капитану, может, хоть легче немного станет. Но на третий день напряжение Сой начинает беспокоить Омаэду. Капитан осунулась и побледнела, и Омаэда пытается заставить ее хоть что-то доверить подчиненным, а не делать все самой. Но на его слова Сой только презрительно фыркает и закатывает глаза, мол, как можно положиться на таких идиотов. Поэтому, когда сбежавшего гада таки ловят, скручивают в бараний рог и Сой лично конвоирует его обратно в Улей, Омаэда может вздохнуть спокойно. На прощание он все же дает заново заключенному смачный пинок в качестве мести за потраченное здоровье своей обожаемой тайчо. К счастью, Сой не видит этого самоуправства, а если и видит, то полностью с оным солидарна.

***

Омаэда сидит на диване и грызет чипсы, когда в кабинет заходит Сой. Вообще-то, это именно ее кабинет, но лейтенант ждет ее не просто так, чтобы накрошить чипсами на дорогое ковровое покрытие. У Омаэды план. Даже не так — ПЛАН. Конечно, он не все ходы просчитал, да и вообще смутно представляет, как будет действовать, но главное ведь — идея и желание! Видя своего успевшего ей осточертеть за день лейтенанта, Сой кривится. Она устала, она хотела немного полежать, и чтобы никто не видел, а этот чертов Омаэда ну никак не оставит ее в покое! — Чего тебе? — сухо интересуется Сой. Тон ее голоса не сулит Маречиё ничего хорошего, но он успел хорошо изучить своего капитана и теперь отлично разбирается в ее интонациях, так что понимает, что бить Сой не будет. Она слишком устала даже для того, чтобы врезать своему лейтенанту. — Ничего, — говорит Омаэда и двигается к краю дивана, чтобы дать Сой место. Диванные пружины жалобно скрипят под его весом. — Ложитесь, — говорит Омаэда. Брови Фонг взлетают вверх: — Что ты себе позволяешь?! — Давайте просто отдохнем, Фонг-тайчо! — радостно улыбается Омаэда. — Мы столько гонялись за тем типом, что заслужили! Особенно — Вы! Она-то и гонялась, собственно. Омаэда только прикрывал по мере надобности. Сой устало косится на стол, на котором лежит стопка бумаг, но вынуждена признать, что Омаэда прав — она не в состоянии сейчас разбирать документы. И что, в конце концов, случится, если она полежит немного на диване рядом с ним? Она ведь даже спать не будет. А он посидит у нее в ногах, совсем как верный пес — и только. Ничего криминального, думает Сой Фонг. Она вздыхает: — Ну что с тобой поделать? — и ложится на диван, достаточно широкий, чтобы на нем целиком поместились и маленькая Сой и омаэдина огромная туша. А еще диван мягкий. Уставшее тело ноет, но, опустившись на подушки, Сой не сдерживает довольной улыбки. Она уже не так часто сдерживается при Омаэде. Не доверяет ему — Сой в принципе никому не доверяет — но знает, что ее лейтенант — человек надежный и полностью ей преданный. Сой позволяет себе прикрыть глаза и вдруг чувствует, как руки Омаэды касаются ее ступней. Он снимает ее обувь, стаскивает носки, пока удивленная Фонг ждет, что будет дальше, и не протестует. Омаэда достает из своего безразмерного шикахушо заранее приготовленный маленький флакончик с кунжутным маслом и наносит немного на свои ладони с видом опытного массажиста, а потом снова берет в руки ступни Сой, которые на фоне его лапищ кажутся крошечными, и начинает массировать их и разминать, перебирая каждый пальчик и гладя круговыми движениями большого пальца подошвы. — Т-ты чего делаешь? — у Сой дергается глаз и она приподнимается на локте. Капитан не привыкла к прикосновениям, тем более — к таким, почти… интимным. — Помогаю Вам расслабиться, Фонг-тайчо! — сообщает Омаэда, не прекращая массажа. Сой все еще может вырваться и от души садануть его пяткой в нос, но ей так приятно, что капитан не сдерживает блаженного вздоха и наконец-то расслабляется. Не полностью, но больше, чем обычно, и не знает, виной ли тому усталость или близость верного Омаэды, который, видя улыбку Сой, широко улыбается в ответ.