Ты пожелала мне чего хочется — Чистого неба над головой, Доброго взгляда, да слова отчего И вернуться домой.
Омаэда слушает эту песню на повторе. Что-то она задевает в его душе. Под «ней», героиней, о которой поется, Омаэда видит Сой — маленькую решительную Сой, которая приказывает ему падать замертво, перерождаться — и снова в путь… И на каком-то, возможно, сотом повторе в кабинет входит капитан. Косится на магнитофон, на замершего в ожидании расправы Омаэду, прислушивается к песне — и ничего не говорит. Просто садится за стол и начинает разбирать документы. Песня звучит на повторе до вечера.***
Преступники уже достали сбегать из Улья, думает Омаэда, поспешая следом за капитаном. И чего им в тюрьме не сидится? Там вроде бы не так уж и плохо, чисто, кормят хорошо… Сой несется впереди. Она скоро нагонит беглеца — на ее руке шип, активированный шикай Сузумебачи, два укола — и некого уже будет возвращать в Улей. Преступник это прекрасно понимает и не решается принять бой напрямую — осторожничает, убегает и скрывается. Еще бы, кто решит сражаться с самой Сой Фонг! Но меносов гранде эта сволочь призывать умеет, и вскоре лезут через трещины в небе белые носатые маски… Омаэда боится. Он вовсе не храбрец. Будь его воля — удрал бы давно домой в свою комнату, да еще бы под одеяло с головой спрятался. Но здесь — его капитан, такая маленькая, вдвое меньше Омаэды, но такая храбрая, сильная и прекрасная. «Ты прозвучала и не растаяла», — думает Омаэда, размахивая Гегецубури. Сой останавливается. Приказывает младшим офицерам Омницукидо расправляться с меносами гранде. Оборачивается к лейтенанту: — Омаэда! Слушай меня!«Ты приказала мне падать замертво»
— Да, капитан! — вскидывается Омаэда. — Я применю Джакухо Райкобен, — сухо говорит Сой, — Другого выхода нет. Этот человек очень опасен. Пока он отвлечен на наших солдат, я выстрелю в него ракетой. А ты держи меня.«Сколько останется, дай нам днесь»
Омаэда сглатывает. Он прекрасно знает, насколько капитан не любит свой банкай, и если она решила его применить — дела плохи. Но разве он может оспаривать приказ обожаемой тайчо?«Просто дыши, просто будь живым здесь»
В голове Омаэды навязчивым рефреном звучит та самая неизвестная песня неизвестной исполнительницы, пока он привязывает Сой Фонг к дереву с помощью Гинджоутана — быстро и ловко, кто бы мог подумать, что так быстро могут двигаться такие толстые пальцы. Сой выпрямляется и одними губами произносит: — Банкай. Омаэда думает, что он — не просто ее лейтенант, а еще и часть ее банкая, ведь он и правда держит капитана за руку, пока она целится в силуэт преступника среди мешанины из меносов и солдат Омницукидо. Сой Фонг не может промахнуться — и она не промахивается. Преступник мертв после одного выстрела — вряд ли от него хоть что-нибудь осталось. От отдачи дерево трясется и едва не ломается, но у древнего могучего дуба получается выстоять. Капитан отзывает банкай и устало повисает на Гинджоутане. Омаэда развязывает ее и подхватывает на руки. Вовремя приходит подмога из непосредственно солдат Второго отряда, и они убивают меносов, а Сой лежит на руках у Омаэды и шепчет: — Ч-черт! Проклятье! Я сломала запястье! Правое! Это — действительно серьезное ранение, учитывая ее стиль боя, но бой уже кончился и она победила, а торжества и триумфа все равно нет — только боль. — Как же больно! — капитан хочет выругаться, но даже ее ругань звучит скорее жалобно, чем злобно. И тогда Омаэда укачивает ее на руках, как ребенка, и напевает: — Ты пожелала мне чего хочется — Чистого неба над головой, Доброго взгляда, да слова отчего И вернуться домой. — И вернуться домой, — вяло подпевает Сой, просто чтобы отвлечь себя от боли. — Просто держи меня за руку — сколько останется, дай нам днесь, — они поют хором, почти в унисон, и их голоса — грубый мужской и низкий женский — причудливо сочетаются, особенно на фоне битвы.***
Естественно, бравый Второй отряд побеждает. Потерь почти нет: обошлось без убитых, только раненые, а раненых Унохана-тайчо в два счета подлатает. У Сой так быстро срастается кость, что ей становится совестно за ту сильную боль, что она испытывала. И опять Омаэда был рядом, и опять он видел ее слабость! Но, наверное, ему можно, думает Сой, включая ту самую песню и улыбаясь одними глазами, а Омаэда, сидящий на диване, ловит ее улыбку.