Дай нам днесь

Тренировки Сой Фонг часто затягиваются до поздней ночи — капитан никогда не делает себе поблажек, изнуряясь еще больше, чем изнуряет своих солдат. Омаэда, конечно, не одобряет, но спорить не решается — только то и дело заглядывает на тренировочную площадку, сопит как-то обвиняюще и, когда темнеет, осторожно зовет: — Фонг-тайчо… Сой как раз отрабатывает колющий удар справа. Она бы не прочь отработать его на своем надоедливом лейтенанте — вот ведь зараза, вбил себе в голову, что ей непременно нужно отдыхать. — Чего тебе? — в своей грубой манере интересуется капитан. — Вы же уже устали, — примирительно говорит Омаэда. Сой фыркает. — Грош цена тому солдату, который не вынослив. Грош цена тому тайному убийце, который должен то и дело отдыхать, — стальным тоном чеканит она. — Разве я тебя этому не учила? — Учили, Фонг-тайчо! — Омаэда выпрямляется и отдает честь. — Но даже солдаты и тайные убийцы устают! И ведь как насквозь ее видит, паршивец. Знает как будто, что Сой и правда вымоталась. Конечно — целыми днями следит за ней, как она сама когда-то давно следила за своей прекрасной богиней молний. Эта случайно проведенная параллель между ней и Йоруичи и ней и Омаэдой раздражает Сой — и она исчезает в своем мгновенном шунпо, появляется рядом с лейтенантом и бьет его в живот ребром ладони. Живот у него мягкий, как подушка, казалось бы — не почувствует даже, но Омаэда охает и сгибается пополам. — Да отбивай же ты, идиот! — в сердцах кричит Сой. — Это спарринг! Отражай мои удары! И когда она бьет снова — ногой в прыжке, потому что иначе ей до плеча Омаэды не достать — он действительно останавливает ее удар, и, хотя в ответ бить не пытается, Сой довольно хмыкает. Не давая ни секунды передышки, бьет рукой в шею — и снова лейтенант отражает. Удар — отбив. Удар — отбив. Они кружатся вокруг друг друга, но их движения не напоминают танец — скорее, движения медведя, на которого напала разъяренная оса. Сой жалит и жалит, наносит удар за ударом — не в полную силу, конечно, понимает, что Омаэда слабее и сражается на его уровне — а он обороняется, отмахиваясь от ее атак, как медведь отгоняет лапищами осу. Вскоре капитану надоедает это сражение в одни ворота, ей скучно только нападать, и она останавливается на краю тренировочной площадки — видит, как в воздухе проплывают несомые ветром лепестки сакуры. В сердце что-то болезненно екает — сакура и звездное небо, совсем как тогда, когда она была влюбленной и юной девочкой… А Омаэда, ни о чем не подозревая, или, наоборот, зная все до последней детали, говорит: — Фонг-тайчо, давайте передохнем. Что ж, думает Сой — пусть все будет по сценарию. Пусть все повторится, как сто лет тому назад. И, когда Омаэда садится под сакурой, Сой с невозмутимым видом ложится головой на его колени. Лейтенант замирает, даже дышать боится, как будто может ее спугнуть — но Сой понимает его чувства. Точно так же когда-то на ее коленях лежала госпожа Йоруичи. Точно так же Сой затаивала дыхание, точно так же не решалась пошевелиться, точно так же не верила в происходящее. Сой лежит на мягких коленях Омаэды и смотрит в небо. На черном полотне неба мерцают звезды, и в голову капитану приходит совершенно не присущая ей мысль: это романтично. Она и Омаэда вдвоем, наедине со звездами… Черт возьми, да какая тут может быть романтика?! Это же Омаэда! Это ее противный, жирный и трусливый лейтенант! — Красиво сегодня, — говорит Омаэда. — Звезды такие яркие… Да будь ты проклят, думает Сой. Звезды, видите ли, яркие. Тоже выискался ценитель прекрасного. Омаэда еще что-то говорит, несет какую-то чепуху о звездах и созвездиях, вдруг поднимает ладонь, будто хочет погладить Сой по волосам, но не решается и вместо этого чешет у себя в затылке — а Сой начинает дремать под звучание его голоса. Высшая степень доверия для тайного убийцы — позволить кому-то видеть себя спящим. Это как для кошки — подставить человеку нежный и мягкий, беззащитный живот. Сой засыпает, полностью доверившись Омаэде — усталость берет свое. Потом он обязательно отнесет ее в ее комнату, а пока сидит, боясь пошевелиться и оберегая ее сон. Над ними сияют звезды.