Ошибка идентификации

      Удобно вытянувшись на диване в квартире Барнса, с огромным ведром соленого попкорна на животе, Брок наслаждался массажем ног под истошные крики жертв «Чужого». Кто бы мог подумать, что Джеймсу нравилась всякая космическая хрень. И эта серия особенно.       Рамлоу, дожевав попкорн, загреб следующую горсть, скосил взгляд на экран, в очередной раз сморщившись, и вернулся к разглядыванию лица альфы. Тот улыбался, оттягивая уголок рта вверх и прикусив нижнюю губу, щурил довольный взгляд в телевизор, не выпуская при этом ступни беты из рук. Удивительно, но пальцы обеих его рук по силе нажатия ощущались одинаково. И если закрыть глаза, разница была незаметна вовсе.       С лица Брок плавно спустился ниже, проследив взглядом линию мощной шеи, не скрытую волосами, кусочек плеча и ключицы, видневшиеся в растянутом вороте футболки. Чистая, почти глянцевая кожа, ни одной родинки или изъяна. К ней все время тянуло прикоснуться, ощутить, насколько она гладкая и теплая. Мысль о том, что он может это себе позволить, делала его неприлично счастливым. Словно в ответ на его взгляд, Джеймс отвлекся от фильма и посмотрел ему прямо в глаза. Брок отозвался всем телом, замер не дыша в предвкушении. Альфа поднял одну его ступню на уровень лица, опалил дыханием кожу, не прерывая пристальный тягучий взгляд, от которого тяжелело в паху. Мягкие влажные губы сомкнулись на выпирающей косточке лодыжки. Рамлоу тряхнуло как при хорошем разряде тока.       — Бак?       Они не услышали открывшуюся дверь, но чужие шаги звучали уверенно. Роджерс намеренно давал знать о себе. Он не проходил дальше входной двери, дожидаясь Барнса, видимо, не желая столкнуться с Броком, пока тот находился в квартире.       Альфы действительно жили в одном доме и даже на одном этаже. Он каждый раз, наведываясь в гости, набивал ментальную оскомину от едких комментариев, оседавших на кончике языка, но так и невысказанных вслух. От их идеальной, воспетой в хрониках дружбы Брока временами мутило. Никто в мире не кичился так дружбой и не выпячивал ее как альфы. По их укоренившемуся мнению только они умели по-настоящему дружить. Ни эмоционально атрофированные беты, которым на всех плевать, ни тем более омеги, готовые вцепиться друг другу в глотку за привлекательного альфу, подобным похвастаться не могли.       Джеймс заботливо пристроил его ноги на диван, перебрался ближе, погладил большим пальцем недовольно поджатые губы Рамлоу.       — Я быстро.       Брок не ответил, мысленно послав его нахрен и Роджерса за компанию. Уйти, не прощаясь, было чревато некрасивой сценой, учитывая суперслух некоторых альф, но очень хотелось. От мстительных мыслей Рамлоу отвлек звонок телефона. Постаравшись устроить поудобнее возбужденный член, Брок потянулся за ним.       — Мистер Рамлоу, здравствуйте. Это…       — Эй, док, — весело перебил говорившего Брок, — как дела?       — Хотел узнать то же самое у Вас, — добродушно отозвались на том конце трубки. — Просто хотел напомнить, что если понадобится помощь или возникнут какие-то вопросы, просто желание поговорить — я к Вашим услугам.       Рамлоу не стал напоминать про отказ в разрыве связи, поблагодарил и отключился. Стоило закрыть глаза — свет внутри, который он прозвал Светлячком, согревал теплом. С ним Брок со временем перестал чувствовать себя одиноко в своей внезапной новой жизни. Возможно, стоило узнать про него больше.       За размышлениями о своем таинственном внутреннем мире он незаметно для себя соскользнул в сон. И только затекшая от неудобной позы рука постепенно вернула его обратно, где он лежал почему-то на Барнсе, уткнувшись носом тому в шею.       Едва шевельнувшись, Брок ощутил, как кольцо из рук сжимается вокруг него, предостерегая то ли от побега, то ли от падения.       Они все еще лежали на том же огромном диване, где предавались просмотру фильма. Джеймс явно давно смотрел на него. В его больших потемневших глазах было столько мягкого света, заставляя сердце Брока биться чаще.       — Сколько времени? — с сонной хрипотцой уточнил Рамлоу, потирая глаза.       — Начало второго.       — Черт. Почему не разбудил?       Брок разоспался и теперь не представлял, как заставить себя пошевелиться. Они еще ни разу не ночевали вместе. Джеймс не предлагал остаться, а Брок не стремился. Он вообще ни с кем не спал в одной кровати. Трахался, отдыхал — да, но не засыпал. Чуждый романтике, он видел лишь неудобства.       — Не хотел, чтобы ты уходил.       Ни капли осторожности, лишь одна опасная откровенность. Пронзительно честная и пугающая.       — Здесь есть вторая спальня, — быстро облизав губы, добавил Барнс, мешая Рамлоу сосредоточиться на происходящем.       «Всего одна ночь», — уверял себя Брок. Одна маленькая уступка, в череде бесконечных уступок Джеймса. Рамлоу не собирался начинать то, что не смог бы закончить. Так было всегда, будет и теперь. Одна незначительная поблажка.       Вместо ответа он потянулся губами к блестящему яркому рту альфы, и его тут же стиснули еще крепче твердые мускулистые руки, словно дождавшись разрешения.       Барнс легко и плавно поднялся вместе с ним с дивана, весь словно отлит из остывающего металла — ужасающе сильный, жесткий, обжигающий почти до боли. Вминал в себя, заставлял быть своим, терять голову. Здесь больше не оставалось места нежности — лишь неприкрытая страсть в каждом прикосновении, отпечатком ложившаяся на кожу, в каждом поцелуе-укусе, в каждом ударе заполошно бившегося сердца.