26 мая 1998 года
Выручай-комната стала частой свидетельницей их встреч. Словно преданная соратница она укрывала их от чужих глаз, прятала под своим крылом и хранила секрет. Только наступал вечер, как Драко Малфой уже был у ее порога. Как и сейчас, продумав каждую мелочь, он считал секунды до появления Гарри. Особенно сегодня он остро нуждался в ней. Он, конечно, знал, что вот-вот должно произойти, и от этого лишь больше тяготился временем, проведенными в ожидании. Она подкралась как всегда незаметно, бесшумно, укрывшись мантией-невидимкой. Сорвав ее, Гарри, словно львица, сзади бросилась на Драко, обхватывая руками шею, а ногами талию. – Мерлин подери! – приглушенно выругался он, согнувшись и еле устояв на своих двоих. – Как будто ты этого не ждал, – промурлыкала девушка. И с чего она взяла, что она кролик? – Не ждал, – заупрямился Драко, подхватывая ноги Гарри и подпрыгивая прямо вместе с ней. – А ты потяжелела. – Ах вот как, тогда отпусти, – девушка заерзала. Но Драко вдруг крутанулся вокруг себя. – Ну, не-е-ет, – протянул он, описал еще один и еще один круг под недовольное ворчание Избранной, а затем резко опустился вниз, позволяя ей слезть. – Теперь у меня кружится голова, – скрестив руки, недовольно заметила Гарри. – И что ты будешь с этим делать? – Я что-нибудь придумаю, – распахнув двери Выручай-комнаты, Драко подхватил девушку на руки и аккуратно положил на огромный мягкий пуфик. В целом, комната представляла собой достаточно свободное помещение багровых тонов. С потолка свисала просто потрясающая люстра из хрусталя, по форме очень напоминавшая куст с белыми лилиями. Пуфик располагался прямо напротив сложенного из серо-чёрного круглого камня камина, трескот огня которого разрушал тишину. Но больше ничего не было. – И это всё? – картинно огорчилась Гарри. – Ну никакого воображения! – Разве тебе нужно что-то еще, кроме меня? – также наигранно удивился Драко, опускаясь рядом на пуфик, и, ловя руку Гарри, крепко сжал ее, сплетая их пальцы в замок. Он часто так делал, но почему-то сейчас это показалось девушке жестом отчаяния. – Что-то случилось? – осторожно спросила она, вглядываясь в его лицо. – Ничего от тебя не скроешь, – улыбнулся Драко. – Отец прислал филина сегодня. Теперь я вынужден выполнить одно... задание, если так можно выразиться, – он судорожно сглотнул. – Но я не хочу этого. – Ты ведь можешь отказаться? – достаточно тихо спросила Гарри. – Я могу попытаться отказаться. Завтра меня не будет в школе, – грустно предупредил юноша, – и послезавтра тоже. – Целые выходные, – расстроилась девушка. Драко придвинулся ближе и легонько прикоснулся к ее мягким губам. Две фигуры, одна за другой, лишь под утро вынырнули из-за тут же испарившейся двери, прильнули друг к другу и разошлись в разные стороны. Все выходные Гарри провела с друзьями, которые, как могли, пытались растормошить ее. Рон откровенно недоумевал, почему настроение подруги за один день свернуло куда-то не туда. – Весь месяц ходила с улыбкой до ушей, – поделился он с Гермионой, когда Гарри на минутку отлучилась. – Что-то мне подсказывает, что послезавтра эта улыбка вернется снова, – загадочно ответила гриффиндорка.29 мая 1998 года
«Девчонки», – закатывая глаза, подумал Рон, когда утром в понедельник Гарри вприпрыжку направлялась в Большой зал, напевая себе под нос песенку про какую-то кастрюльку. Усевшись за стол, парень неотрывно смотрел на еще больше повеселевшую подругу. На ее лице сияла улыбка, которая чуть погодя несколько потускнела, что, конечно, не ускользнуло от зорких глаз Рона. – На что это она уставилась? – наклонившись, шепнул он Гермионе, но та лишь пожала плечами. – Ясно, вечно эти ваши секретики. В этот момент в Большой Зал влетели совы, разносящие почту. Гарри, не глядя, поймала свернутую газету. И хотя мысли ее были далеки от «Ежедневного пророка» (большего всего на свете сейчас ее волновала причина, по которой Драко выглядел настолько, как ей показалось, подавленным, что даже не пытался посмотреть на нее), она развернула его и с трудом опустила взгляд. Как ни странно на обложке красовался объект ее размышлений, а рядом с ним – Астория Гринграсс. Заголовок буквально кричал о скором воссоединении двух влиятельных семей магического мира. – Помолвлены, – потерянно прошептала Гарри, вновь вскинув взор на стол Слизерина, не до конца понимая, что она только что прочла. Разве это могло быть правдой? Должно быть, это какая-то шутка. Драко резко подскочил, словно под ним раскалили угли. Холодная маска слетела с его лица, уступив место какому-то отчаянному выражению. Глаза его блестели. Он стремительно направляся к Гарри. Зал зашептался, ошеломленный новостью о помолвке. Сотни голов были направлены в сторону Драко, некоторые уже поздравляли Асторию. Девушка улыбалась. Дрожащими руками Гарри ударила газетой по столу. Чувствуя, как удивление сменяет шок, она перескочила скамейку и понеслась прочь. – Плохо дело, – выдохнула Гермиона, глядя, как вслед за ее подругой бросается и Драко. – Гермиона, что, дракл раздери, тут происходит? Хорек за Гарри побежал? – потребовал объяснений Рон. – Или ты мне рассказываешь или я больше не ваш друг. Гарриет шла по коридору так быстро, как только позволяли ей ноги, грозившиеся вот-вот отказать и повалить свою хозяйку прямо на холодный пол. Она не плакала, сжимая зубы и кулаки. Побег был ее первым понятным желанием. Но когда некто схватил ее за руку, заставляя остановиться, вторым понятным желанием стало то, что она с легкостью выполнила. Развернувшись, она не дала Драко сказать и слова, с силой дважды ударив его по щеке и толкнув в грудь. – Если тебе станет легче, – растерянно произнес он, – можешь ударить еще раз. Гарри с отчаянием усмехнулась. Неужели все это время он просто дурил ее? Но, как бы дела не обстояли, сейчас она не хотела видеть его и не хотела слушать его оправданий, боясь, что вновь поддастся ему. – Мне станет легче, если ты исчезнешь, – со злостью проговорила девушка, отвернувшись и вновь намереваясь уйти. – Позволь мне хотя бы объясниться, – попросил он, но она упрямо зашагала вперед. – Это последнее, что я хочу сейчас слышать. Тогда Драко обеими руками обхватил девушку со спины, сжимая ее так, чтобы она не смогла высвободиться. – Пожалуйста, Гарри, – с мольбой проговорил он. – Мне это нужно… – Тебе? – переспросила Гарри, и не пытаясь подавить нараставшее внутри нее раздражение. – Что тебе нужно, Драко? – воскликнула она, безрезультатно ерзая в его руках. И чем усерднее она старалась, тем крепче сжимал ее Драко. Эмоции скакали, как сумасшедшие. И внезапно эти объятья, это горячее дыхание и этот шепот, не переставая бормотавший: «Прошу», на долю секунд утихомирили Гарри. «Пусть все это окажется сном», – закрывая глаза, подумала она, тихо всхлипнула и, поддавшись порыву, до боли сжала запястье юноши. Драко же, ослабив хватку, опустил одну руку на талию девушки, ближе с нежностью прижимая ее к себе и кладя голову ей на плечо. Кто знает, как долго они простояли так. Только коридор стал наполняться учениками. Они молча проходили мимо, косо поглядывая на молодых людей. Были среди них и Рон и Гермиона. Скольких только усилий стоило бедной гриффиндорке удержать Уизли, намеревавшемуся разбить «этому слизеринскому драклу» лицо. Прозвенел звонок, и они вновь остались одни. – Я не врал тебе, – Драко с трудом заставил себя говорить, – но утаивал правду. – Просто скажи, что все это ложь, – прошептала девушка. – Нет, пусть это и правда, – повернувшись лицом к Драко, она прикоснулась к его щеке. – Довольно тайн. Я все расскажу Невиллу, а ты расторгнешь помолвку. Драко не посмел взглянуть ей в глаза, боясь увидеть в них то, что так ясно прозвучало в ее словах. Он молчал. – Ну скажи что-нибудь, – поторопила его Гарри, не в силах выдержать эту пытку. – Отцу выгоден этот брак, – голос Драко дрогнул. Девушка как-то странно дернулась и опустила руки. – Так вот, что это за задание, – догадалась она. – Я пытался его разубедить. – А как же я? – Гарри с силой дернула подбородок Драко, заглядывая ему в глаза. – Я… люблю тебя, – только и сказал он. И она почувствовала, как внутри разгорается боль. – Кажется, нет, – с надломленностью и печалью произнесла Гарриет. – Не иди за мной и больше не пытайся остановить. Отвернуться было гораздо сложнее, чем она бы хотела, но сделать шаг за шагом оказалось намного проще. – Он против, – неожиданно громко раздался голос Драко, – потому что ты… – он осекся. – Потому что твоя кровь... разбавлена. Глупая шутка, смутно напомнившая о втором курсе, заставила сердце Гарри разбить на части.***
Часами ранее. 28 мая 1998 года
Люциус Малфой, вытянув ноги, сложив их крест-накрест, сидел в черном кресле, расположенном прямо возле камина в гостиной, и со скучающим видом разглядывал трость. Рядом с ним, опустив голову, стояла Нарцисса, нервно сжимая руки. Вот-вот спор, затеянный их сыном, должен был достигнуть своего пика. Драко пытался привести самые разные аргументы, но отец стоял на своем, тогда юноша прибегнул к последнему и, увы, не самому действенному: – Вы оба вышли друг за друга по любви, почему же я не имею на это право? – Да, – устало согласился Люциус, – мы с твоей матерью полюбили друг друга, однако, – тут же добавил он, – в нашу пользу говорил статус семей и чистота крови. – Гринграсс не устраивает меня во всех смыслах, – теряя терпение, заявил юноша. – Она даже не привлекает меня. – Не говори чепухи, – скривился отец, – у нее есть все, что нужно для того, чтобы стать идеальной женой. – Не у нее одной. – Великие Мордред и Моргана, ты же не намекаешь на Поттер? – подняв бровь, усмехнулся Люциус и, наконец, поднял глаза на сына, отложив трость. – Это ради нее ты ломаешь эту комедию? – А что с ней не так? Поттеры – весьма знаменитый и не менее, если не более, уважаемый род, нежели Гринграссы. – Полагаю, они являлись таковым пока кровь их прямой наследницы не разбавилась. Напомню, что ее мать была грязнокровкой, – в голосе Малфоя-старшего появились очень характерные нотки раздражения. Теперь он дошел до той крайней точки, когда невозможно было не повысить голос. И Драко понял, что его время вышло. Теперь всё, что бы он не сказал, будет воспринято отцом, как личное оскорбление, если не хуже. – И что же? – тем не менее, прошептал юноша. – И что же? – тихо повторил Люциус. – Нарцисса, ты это слышала? И что же?! – воскликнул он, и лицо его побагровело. Он вдруг вскочил с кресла и отвесил сыну мощную пощечину. Тот, никак не ожидавший этого, пошатнулся в сторону. – Мой сын не посмеет опозорить имя семьи, запятнать репутацию и осквернить кровь! Ты женишься на Астории Гринграсс, хочешь ты того или нет. Драко поднял голову и в упор посмотрел на отца. – Нет. – Вон, – на этот раз сдержавшись, процедил Люциус. – Убирайся. Драко развернулся. – Клянусь Мерлином, если ты пересечешь порог этого дома, – прошипел отец, – ты навсегда будешь вычеркнут из семейного древа. И я позабочусь о том, чтобы у тебя не было ни гроша в кармане. Драко упрямо зашагал вперед. – Драко, – это был тихий подавленный голос Нарциссы, заставивший юношу остановиться. – Свою мать ты тоже больше не увидишь, – с выдохом, уже спокойнее, заявил Малфой-старший. Юноша сжал кулаки, стиснув челюсть. – Ты же не бросишь свою семью? – голос матери дрожал. – Драко, сынок. Он обернулся, и Нарцисса протянула к нему руки. Бой был проигран. – Больше не разочаровывай меня, сын, – победоносно произнес Люциус, когда Драко неспешно юркнул в легкие объятия матери, и покинул гостиную. – Все хорошо, – шептала Нарцисса. – Мы есть друг у друга. Семья – это самое важное. – Если это так, то почему я чувствую себя настолько паршиво? Что бы он ни делал, как бы не старался, отцу было мало. Драко всегда надеялся на его признание, оставаясь непризнанным. Сейчас, когда он впервые в жизни попытался сделать то, чего хочется ему, только сейчас он понял, что был всего лишь марионеткой, которой отец, так умело играя на эмоциях, управлял с самого детства. Драко хотел пойти до конца. Но бросить мать? Отказаться от семьи...? И всё же выбор, который он только что принял, показался ему проигрышным.