«Я так старался и сделал так много, но в конце концов это не важно. Я вдруг упал и всё потерял, но в конце концов и это не важно». Linkin Park – In the End
3-е декабря 1998 года.
Старинный особняк Поттеров, отреставрированный около полугода назад, приветливо встречал гостей. К сожалению, их оказалось куда больше, чем хотелось Гарриет Поттер. Но таковы пресловутые правила этикета. А все-таки смешно это – приглашать целую кучу неизвестных тебе людей только потому, что они либо известные шишки либо знатные аристократы, коими и ты и твой жених отчасти являетесь. Джеймс хоть никогда и не строил из себя важную птицу, но, как говаривал Сириус, все-таки пытался держать марку. Гарри в этом бедламе изо всех сил старалась быть милой, приветливой и выглядеть счастливой: не всё же Невиллу за неё отдуваться. Но у жениха, в отличие от бедолаги невесты, все то же самое получалось гораздо лучше и в разы естественнее. А дело было в неопределенности. Да, всё было давным-давно решено. Да, первый шаг к новой жизни был уже сделан. И да, прошлое осталось в прошлом. Однако беспокойные мысли, с самого утра поселившиеся в голове девушки, не хотели покидать ее и по сей час: «В ту ли сторону я шагаю? Что я вообще делаю? Хочу ли я разделить жизнь с этим человеком? Или лишь он хочет этого со мной? Не слишком ли я эгоистична?» Весь вечер Гарри пребывала в смятении, прятавшемся под маской счастливой невесты. Так было ровно до тех пор, пока особняк с наилучшими пожеланиями не посетила еще одна юная пара. Приглашение на свадьбу было чистой формальностью. Так какого черта он здесь забыл? Разве это справедливо? Разве это честно? Все эти приличия давно набили Драко оскомину и не на шутку раздражали. Находиться здесь под руку с Асторией – разве не нелепо? Видеть, как лицо Гарри меняется, при виде их – разве не больно? И всё же... вот он здесь, пытается скрыться, затеряться и раствориться в толпе. Астория, прикрывшись ладошкой, закашлялась. Драко, вернувшийся из минутного оцепенения, во время которого он с каким-то странным наслаждением наблюдал за пожилой парой, справился о самочувствии девушки и, получив утешительный ответ, вновь предпочел не замечать её. Между ним и Асторией словно навис злой рок, не позволявший их семьям, страстно желающим поскорее отыграть свадьбу детей, породниться. Девушка постоянно болела, а потому дальше грандиозного празднования помолвки зайти им не удалось. В тайне Драко был несказанно этому рад, впрочем, как и его невеста, которая, казалось, и болела только потому, что всеми фибрами души надеялась не стать миссис Малфой. – Простите, – послышался позади знакомый женский голос. И в откровенно скучную компанию, в которой Драко только и делал, что ловил летающие вокруг гостей подносы с напитками да натягивал улыбку, так что Астории приходилось отдуваться за них двоих, вдруг влетел вихрь. – Мистер Малфой, можно Вас на минутку? Чёрт возьми, еще никогда Драко не был так счастлив видеть Гермиону Грейнджер. – Разумеется, мисс Грейнджер. Кивнув невесте и высвободив левую руку из ее цепкой хватки, юноша, изящно развернувшись, последовал за бывшей сокурсницей. Та ловко провела его на балкон, прятавшийся за белоснежными занавесками и дверцей из красного дерева, на третьем этаже. Драко вздохнул полной грудью. Свежий воздух приятно холодил лицо. Вид с балкона открывался поистине прекрасный: заснеженный сад, словно сошедший со страниц волшебных сказок, так часто рассказываемых Драко его матерью на ночь, спал покойным сном, дожидаясь весны. «Да, что-то такое про троллей, – отчаянно пытался вспомнить юноша. – Там был волшебный сад, и девочка, растопившая лёд, и тролли. Да, снежные тролли точно были». – Эй, – Гермиона щелкнула пальцами прямо перед носом Драко. Он живо встрепенулся. – Прости, что? – Ты как-то застыл, – вздохнула девушка и, пожалуй, слишком грубо повторила вопрос: – Какого чёрта ты здесь забыл, Малфой? О да, то, что Драко и Гермиона оказались совершенно одни, означало лишь одно: можно было не соблюдать приличий. – Ой, угомонитесь, мисс Грейнджер, – покривился парень. – Отцу пришло приглашение – вот, что я здесь забыл. – А проигнорировать никак? – Это совершенно неприемлемо для нашей семьи, – пародируя пренебрежительно-пафосную интонацию Люциуса, поднял указательный палец вверх Драко. – Тем не менее, ни твоего отца, ни матери не видно, – усмехнулась девушка, скрестив руки. – У них важное собрание в Министерстве, вот они и отправили с извинениями и наилучшими пожеланиями своего послушного сына и невестку. Гермиона картинно закатила глаза, облокотившись спиной на перила балкона. – То, что ты послушный сын, давно известно, – вздохнула она. Камень перелетел через забор прямо в изысканный огород Драко. Он лишь цокнул и, оперевшись о стену, закрыл глаза. С минуту оба молчали. – Уверен, что сможешь спокойно смотреть на то, как мисс Поттер становится миссис Лонгботтом? – наконец спросила Гермиона, расставив особые ударения. Драко в усмешке скривил губы, распахнув глаза: «Как глупо все-таки звучит – Гарриет Лонгботтом». – И что же я могу сделать? – Исправить ошибку. Останься тут, я сейчас приведу Гарри, – и Гермиона, бурча что-то про альтруизм, удалилась, оставив юношу дрожать от внезапно нахлынувшего волнения. Он поднял правую руку прямо перед собой ладонью вниз. Её трясло, как если бы всё тело била лихорадка. Во рту пересохло. Драко на секунду сильно зажмурился, положил руки в карманы брюк и попытался расслабиться. Все, что ему нужно было сделать, – это смириться, склонить голову, встать на колени, не сметь перечить и жить, подчиняясь чужому слову. Этакое нехитрое, бессмысленное существование ожидало Драко. И что он тут исправлять собрался? Глупец. Она вошла совсем бесшумно. Не слышно было даже хлопка затворившейся двери. Не желая себя обнаружить, какое-то время она с нежностью наблюдала за, казалось бы, задремавшим Драко. – Ты счастлива? – не раскрывая глаз, вдруг спросил он. Гарри с силой сжала платье. – Я выхожу замуж, – сухо ответила она, надеясь, что голос не дрожит. – Это не ответ. – Разве? – Ты счастлива? – повторил он. – Если нет, ты что-нибудь с этим сделаешь? Гарри разжала побелевшие пальцы. Драко промолчал и, наконец, открыл глаза, но головы не повернул. – Я счастлива, – выдохнула Гарри, намереваясь уйти. Очнувшись, Драко поспешил схватить ее за руку и остановить от преждевременного побега. – Послушай, – слова давались с трудом, – я не могу… – Что? – перебила девушка. – Жениться на мне? Почему? – Ты же знаешь. «Глупая», – Гарри вздохнула. – Да, я припоминаю, – сглотнула она, набравшись храбрости, – брак с Асторией ведь выгоднее для твоей семьи. А еще наши отцы недолюбливают друг друга. О, и я училась не на благороднейшем из факультетов. Что еще? У меня ведь жених, в конце концов, а у тебя – невеста. Но даже это не самое ужасное препятствие для нас, не правда ли, Драко? – Гарри, – попытался остановить ее юноша, легонько сжимая ее руку. – Моя кровь... Как там было? А-а, разбавлена, – девушка устало улыбнулась. – Вроде это был топ причин «Почему вам так или иначе не следует и близко подходить к чете Малфоев». Послать ли мне этот список в «Ежедневный пророк»? Думаю, следует это сделать для того, чтобы больше никто не смог ошибиться, знаешь, как я, – Гарри с яростью отдернула руку. – Но проблема в том, Драко, что это ты первым подошел ко мне, и ты же первым сбежал. Тогда что ты тут делаешь? – Меня пригласили, – не смотря Гарри в глаза, ответил юноша. – И? – Я скучал по тебе, – прошептал он. «Скучал так сильно, что, оправдываясь приличиями, прибежал к тебе, зная, как нам обоим будет больно», – признался Драко. По крайне мере себе. – И тем не менее это всё? – Гарри стиснула челюсть. – Я люблю тебя. – Но предрассудки и чистая кровь сильнее твоей любви. Глупо было надеяться, что он все исправит. Разве он смог бы? «Слабак», – усмехнулся Драко, когда девушка опрометью бросилась вон. «Слабак», – смахивая слезы, усмехнулась Гарри и покачала головой стоявшей близ входа на балкон, караулившей их Гермионе. – Гарри, – только и прошептала та. – Я так устала, Миона. Отлучусь ненадолго, макияж поправлю, – потухшим голосом ответила Гарриет. – Это был дохлый номер, но спасибо тебе. Тряхнув головой, словно прогоняя ненужные мысли, девушка поспешила в свою комнату. «Так устала», – повторила она уже про себя и, вспомнив о Невилле, почувствовала себя еще паршивее. Драко недолго оставался как на балконе, так и в особняке Поттеров. Постояв после ухода Гарри всего пару минут, он глубоко вздохнул и вернулся к Астории, которая уже было принялась разыскивать его по всему залу. Успокоив невесту, Драко, осушив как минимум три бокала шерри, за которыми последовало еще минимум одно шампанское, ушел глубоко в себя, раздумывая о чем-то и не замечая никого и ничего вокруг. Это еще больше насторожило Асторию. Она никак не могла достучаться до жениха, а потому, подхватив его под руку, повела к выходу: решение поскорее вернуть Драко домой показалось ей единственно верным.***
Слегка пошатываясь (лишь отчасти от выпитого алкоголя), Драко шел по длинному коридору Малфой-мэнора в поисках собственной комнаты, однако набрел он на висевшую прямо у поворота, ведущего к двери кабинета отца, очень занимательную картину. На ней была изображена печальная уродливая кукла. Парень задержал взгляд на ее руках, неестественно висевших в воздухе и поддерживаемых нитями. Всматриваясь ее в пустые глаза, Драко подумал о кукловоде и с непоколебимой решительностью направился туда, куда изначально и не планировал. Ворвавшись без стука, юноша наткнулся на ошеломленный взгляд Малфоя-старшего. Отец сидел за столом в очках на серебряной цепочке, держа в руках чёрное изящное перо. – Я надеюсь, у тебя есть веская причина сего вероломного вторжения, – со сталью отчеканил мужчина. – Есть, – ответил Драко. – Я ухожу из дома. Такая причина тебя устраивает? Люциус изысканно изогнул бровь, посмотрев на сына как на умалишенного. – Я думал, этот вопрос уже решен. А, – догадался Малфой-старший, – Поттер? У тебя снова помутнение. Мне позвать мать? – Не стоит вовлекать её. Сейчас мой разум чист как никогда. И пока это так, пока ты снова не потянул за веревочки, я хочу их оборвать. Люциус прыснул. Его сын совершенно точно сошел с ума. – У меня нет желания выслушивать твой скулёж, Драко. Я занят, – отчеканил маг и принялся выписывать что-то на пергаменте, всем видом показывая, что тема на сегодня и навсегда закрыта. Драко удрученно вздохнул. Он и не надеялся, что отец воспримет его серьезно. Хоть раз в жизни. – Можешь лишить меня денег, – сглотнул он. – Всё, что сможешь забрать, забирай. Люциус не обратил внимания. – Я оставался здесь так долго только из-за нашей семьи. «Разве может быть что-то важнее?» – думал я, но в глубине души понимал, что для тебя, отец, статус, кровь, положение в обществе – всё это имеет гораздо большее значение, чем я или даже мама. Люциус не дрогнул. – К слову, о ней. Ты ведь понимаешь, что, запретив ей видеться с единственным сыном, потеряешь и её? Люциус продолжал писать. – Ты... ничего не скажешь? – Драко стиснул зубы, глядя в безразличное лицо отца, упорно делавшего вид, что в кабинете он находится совершенно один. В горле стоял ком. Тишина была невыносима. – Прощай, папа. – Дверь мягко захлопнулась. Люциус с силой нажал на перо и яростно прочертил прямую линию вдоль пергамента.