Утро добрым не бывает

Солнышко Варии осторожно потянулся и приоткрыл глаза, чувствуя на себе приятную тяжесть чужих тел, лежащих сверху. Луссурия довольно улыбнулся и скользнул ладонью по светловолосой шевелюре. Пальцы наткнулись на некое подобие металлического обруча с острыми краями, на которые подушечки тут же и напоролись, вызвав ощущение дискомфорта. Рука непроизвольно дрогнула. В горле мгновенно предательски пересохло. Хранитель Солнца шумно сглотнул и захлопнул на всякий случай глаза, принимаясь аккуратно ощупывать вторую тушку, развалившуюся слева и тихо сопящую, примерно представляя себе, кто это может быть. Сердце гулко бухнуло в груди – ощущения не совпадали с составленной мозгом картиной. Волнистые волосы средней длины, достаточно крепкое тело… Кисть замерла в воздухе, когда в голову пришёл хранитель Грозы Вонголы. Луссурия осторожно приоткрыл один глаз и глянул на спящих парней. Так и есть: Его Высочество Принц собственной персоной и Ламбо. Боксёр безмолвно застонал и начал крайне медленно выползать из-под обхвативших его торс двух пар рук. Несколько раз пришлось замереть, заслышав недовольное ворчание Бельфегора. Принц грозен спросонья. Лучше бы под горячую руку с утра не попадаться. Наконец, препятствие на пути к ванной комнате в виде мёртвой хватки, не желающей отпускать кого бы то ни было, преодолено, и Лусс смог вздохнуть с облегчением. Грациозно крадучись, словно большой кот, мужчина добрался до душевой кабинки. Ни Боже мой скрипнуть хоть половицей. Хранитель прикрыл дверь в ванную и, открутив вентиль, неторопливо залез под тёплые струи воды, подставляя лицо под поток. Голову, кажется, разрывало на части. Он что, пил вчера?.. Мозг упорно отказывался отвечать на запрос о событиях вчерашнего вечера, вот чёрт. Луссурия немного помассировал виски, снимая болючую усталость, и перекрыл воду. Установившуюся в ванной комнате тишину прорезал истерический плач. Мужчина насторожился и прислушался. Так и есть. Хнычет кто-то. Уже заранее предчувствуя недоброе, он выбрался из кабинки душа и наскоро вытерся толстым махровым полотенцем. Им же и обмотав бёдра, Лусс показал кончик носа из приоткрытой двери, и тут же услышал свист рассекаемого чем-то воздуха. Благо, реакция у него отменная. Вариец быстро перекатился за широкую тумбу у зеркала. Первая мысль была: «Стилет!» Собственно, она оказалась почти верной. Посреди комнаты стоял обмотанный в простыню Принц, психованно шишикающий и размахивающий несколькими ножами. Серебряными. Специально затуплёнными. Столовыми. И где он их только нашёл?.. Чуть поодаль от Бельфегора со страдальческим и недовольным выражением лица одновременно, держащегося одной рукой за лоб, закрыв лицо ладонями и раскачиваясь из стороны в сторону, сидел на ковре Ламбо. Он иногда поглядывал сквозь пальцы на Принца, не умеряя, однако, истошных причитаний. Что-что, а крик у него пронзительный. Что в пять лет, что в пятнадцать. - Где мои ножи? – заорала коронованная особа, размахивая тупым округлым лезвием перед самым носом блажащего подростка. Луссурия нервно икнул и выдал Его Высочеству, невольно растягивая слова и сразу же после этого прячась за тумбочку: - Милый, спрячь хотя бы эти ножички. В ответ на эту, казалось бы, мирную просьбу в деревянную стенку с поистине убойной силушкой врезался нож. Тонко зазвенев от удара, он упал на пол. Принц прошипел что-то нечленораздельное о мерзких холопах, не умеющих точить лезвия, и снова метнул орудие. Звякнув об уголок тумбы, оно точно так же, как и первое, упало на пол. Блондин, в сердцах шишикнув, швырнул ещё нож. Ламбо, тихо всхлипывая, размазывал по лицу крупные слёзы. Луссурия негромко молился всем известным ему богам о конце припадка царственной особы. В этот момент в дверь настойчиво постучали. Дрожащий голос глухо оповестил их о необходимости доплатить за номер, если «господа возжелали поразвлекаться ещё сутки». Бельфегор в мгновение ока материализовался у дверного проёма и дёрнул за ручку. Не успев опомниться, парнишка с трудночитаемым именем на бейджике был тут же втянут за руку в комнату и прижат спиной к двери. Лезвие в пальцах принца блеснуло, поймав блик, и прижалось к дико пульсирующей под кожей шеи жилке. - Ишишиши… Ты это сделал? – принц визгливо расхохотался и надавил на ножик. Луссурия охнул от неожиданности. Глаза парня мгновенно сделались круглыми, словно блюдца. Он беззвучно разинул рот и снова захлопнул его. Бельфегор окинул взглядом побелевшего, словно полотно, юношу и ужасающе усмехнулся. - Нет, не ты… Ты слишком труслив… Он резко развернулся и воззрился из-под густой чёлки на притихшего боксёра и всё ещё рыдающего Ламбо. - Кто-то из вас, верно? Хлопнула дверь. Парнишка дал дёру. Честно сказать, Луссурия ему позавидовал. Остаться в одной комнате с взбешённым принцем?.. Нет уж, избавьте от такого счастья. Раздался громкий хлопок, и комнату заволокло розоватым дымом. Лица парней обернулись в сторону сидящего на пятой точке Ламбо. Тот растерянно хлопал ресницами, соображая, где находится. Увидев угрожающе оскалившегося принца, держащего в руках столовые ножи, он взвизгнул и подскочил с пола, принимаясь судорожно копаться в густой шевелюре. На свет появились две конфеты, леденец на палочке и с десяток гранат, половину из которых он тут же и использовал, бросив их в Бельфегора и сиганув в окно, задорно распевая: - Кто ты такой? Я Ламбо. Кто я такой? Ты Ламбо. Луссурия, недолго думая, рванул следом. Позади гремели взрывы. Перед глазами боксёра пролетали клочки бывших некогда шикарными занавесок и покрывал, перья из разодранных осколками подушек, мелкие щепки. Он сгруппировался и приземлился на мягкую землю, тотчас перемещаясь как можно дальше от двухэтажного особнячка и закрывая голову руками. Кажется, малыш, пришедший на пять минут из прошлого, бросал всё новые и новые заряды.

***

Пыльные, покрытые копотью парни сидели на пригорке, отрешённо рассматривая дымящиеся развалины особняка. Вернувшийся в своё время Ламбо негромко причитал. Луссурия безразлично думал о том, во сколько боссу обойдётся ремонт. Впрочем, какой там ремонт?.. Полная реставрация. Бельфегор истерично подшишикивал и крутил в тонких изящных пальцах единственный оставшийся нож. Гений перебирал варианты. Просчитывал возможные расклады. Безрезультатно. Ни одной зацепки. Положение не облегчало и то, что он никак не мог выудить из закромов памяти ни единого упоминания о вчерашнем дне. Хренов Верде. Затем таблетка. Какого чёрта он вообще согласился? И провал. До нынешнего утра. И где лягушка? Где шляется этот раздражающий до невозможности субъект? Душу глодало непривычное чувство тоски. Кажется, уже очень давно они с Франом не покидали друг друга больше, чем на несколько часов. Кохай при любом удобном случае крутился под ногами и язвил, ёрничал, бесил. А сейчас вот его нет, и тоска смертная. Но Его королевское Высочество не могло признать сей факт. А потому блондин вновь обратился к мыслям о так подло украденном оружии. Бельфегор не любил чувствовать себя незащищённым. И отсутствие даже тонкого лезвия за голенищем сапога продирало до дрожи липким ощущением беззащитности. Кто мог так поступить? Пальцы нервно жонглировали ножом, цепко придерживая лезвие. Ничего. Он найдёт этого выродка и покажет ему, на что способен принц в гневе...