ultrasad

— ну чего тебе? — тэхен путается в ногах и словах. глотает слоги вместе с недостающим кислородом и проталкивает этот тяжелый ком обратно в диафрагму. его руки — тонкие, дрожащие, спрятанные под теплой вязкой безразмерного свитера — ноют и зудят. как ссадина, как незаживающая царапина, как раздражающий порез. это все — треклятое имя, которое вспыхивает сраным бенгальским новогодним огоньком, стоит чонгуку оказаться рядом. он не оставляет тэхена никогда. — мне? чонгук выгибает широкую бровь и смотрит так насмешливо, что тэхену тут же хочется подавиться собственными кишками и не быть вообще. он стоит достаточно близко для того, чтобы тэхен вновь мог снюхать тот тяжелый волнующий аромат, миксующий на чонгуковой коже. в голове взрываются петарды, когда чонгук переводит взгляд на его забинтованное запястье. и его глаза вдруг ярко зажигаются. горят. испепеляют. выкачивают весь воздух из атмосферы. он засовывает руки в карманы мягких треников и делает ровно два шага вперед. два небольших шага, становясь непозволительно близко. разнося маленькую хреново функционирующую систему жизненного обеспечения тэхена в хлам. в ошметки. тэхен уже и так — одни лохмотья. — ты уверен, что мне? на его красных губах неизменная сучья улыбочка, которая бесит тэхена до звезд перед глазами, до трясущихся поджилок, до гребаной бесконечности. он так мечтает однажды разбить ему его сраные губы. или поцеловать. блять. господи. театр абсурда. тэхен сцепляет зубы и едва не рычит, когда чонгук переводит на его лицо этот свой высокомерный взгляд из-под лба. шаркающие подошвы его кроссовок скрипят от трения с напольным покрытием, и этот звук гулким эхом отскакивает от гладких стен полупустой аудитории. — тебе что, слабо не доебаться до меня при первом же удобном случае? чонгук скалит зубы и упирается двумя ладонями о края повидавшей виды длинной парты. воздух вокруг него, наэлектризовываясь, загустевает. все космическое пространство всасывается в его черные расширенные зрачки, и крюк в глотке тэхена от страха рвет ему гланды. — откуда такая сучья уверенность? тэхен сглатывает громко. сминает ладонями линованные страницы блокнота и упирается взглядом в выпирающие полосы-острия ключиц в чужом вороте футболки. чонгук прослеживает этот взгляд, кривя рот в ухмылке, и вдруг присаживается на корточки, складывая руки на парте, вцепляясь голодным взглядом прямо в тэхеновы покрасневшие глазницы. — эй, звереныш, тебя мама разве не учила, что во время разговора нужно смотреть в глаза? — горячечный голос оседает оскоминой во рту. тэхен сжимает трясущиеся пальцы в кулаки и ждет, когда же его наконец размажут. вот так просто. контрольным в голову. и надеется, что в этот раз — чонгук не промажет. — ах точно, у тебя ведь ее нет… бах. и еще раз — бах. у тэхена отнимает кончики пальцев, и он бессильно, опуская тяжелую голову вниз, шипит разодранными губами: — сука. чонгук отряхивает колени и возвышается над ним богом. а тэхен все там же — у его ног. и это такое отвратительное чувство, что тэхену противно от себя. есть ли вообще предел его жалкости? — какая же ты сука. голос сиплый, задушенный, вырывается из сухой глотки с хрипом и надрывом. чонгук только что потушил окурок о его легкие и нахрен перекрыл доступ к кислороду. ярость настолько сильная, что тэхена отшвыривает от стула за несколько секунд. пульс колотится в горле, и тэхен делает рывок. и чувствует, как его вмиг прижимают к стене всем телом. обездвиживают. выводят из игры. чувствует, как твердые мышцы живота чонгука трутся о его ребра. чувствует, как в голове все взрывается и меркнет. чувствует нарастающую боль от соприкосновения спинных позвонков со стеной. вдох-выдох. чонгук дышит ртом. его теплое дыхание мазками ложится на голую кожу шеи и загривка. тэхен до боли зажмуривает глаза, и думает, что все это вообще полный мрак. что они оба ебанутые. ненормальные. слетевшие со всех катушек. непригодные для общества. тэхен просит вышвырнуть их с этой планеты. потому, что у него стоит. грязно и больно. совершенно неправильно. стоит на гребанного чон чонгука, которого он ненавидит. и это провал. самый большой провал в жизни ким тэхена.