everybody dies in their nightmares
4 ноября 2017 г. в 18:05
вдох — выдох.
еще раз.
ну же.
тэхен с трудом проталкивает спертый воздух обратно в трахею, а затем в легкие.
антикислородный коктейль из затхлости и пыли дерет горло. из запахов — едва уловимо, жалким отголоском — кондиционер для белья и кокосовый гель для душа. на круглых настенных часах переваливает далеко за полночь, что-то около четырех утра, и тэхен чувствует, как жжется в глазах. он отдирает себя от подоконника и забирается обратно в постель — тонкий матрац, погребенный под ворохом пуховых одеял, — и чувствует себя словно за плотной толщей из пенопласта, бетона и стали — практически в крепости. видимо, вновь уснул хрен знает где.
что же, сегодня подоконник, завтра петля — ночь такое дело.
пальцы дрожат настолько, что сигарета с капсулой ударяется о пол дважды. переключенный на спящий режим монитор отбрасывает мутные голубоватые блики на нос и высокие скулы.
когда хроническая бессонница дерет воспаленные глаза и скручивает в комок желудок, темнота начинает шевелиться перед глазами, а мысли сходят с привычной орбиты, оседают паром на внутренней стороне черепа, и тебе кажется, будто еще секунда — и полюса сместятся, а дальше — конец. чертов ящик пандоры, который ты открываешь каждую долбанную ночь и смиренно отсчитываешь, только не «от», а «до».
выжить.
тебе. нужно. выжить.
за оконной рамой с ошметками краски — пухлые круглые облака и блеклый, будто выцветший, диск луны. ни одной звезды. тэхен смотрит на мутные разводы серой дождевой воды на подоконнике и втягивает в легкие свежий запах озона.
в голове тихо и пусто.
когда-нибудь перестанет быть еще и больно.
навязчивый холодный воздух стелется по всем горизонтальным поверхностям. нагло облизывает оголенную полоску кожи между резинкой мягких спортивных штанов и домашней толстовкой, вынуждает передернуть плечами.
тэхен двумя пальцами подтягивает к себе небольшую, заполненную раскисшими разноцветными бычками стеклянную пепельницу и дергает колесико черной пластмассовой зажигалки. горький дым комками заполняет ротовую полость. полутьма отбрасывает мутноватые блики на лицо, а прерывистое дыхание горячими сгустками обжигает верхнюю губу. под рукавами серой толстовки с мягкой флисовой подкладкой нестерпимо жжет запястье. розоватые рубцы загнивают болезненно и тошнотно быстро.
сухие руки под бесчисленными капустными слоями одежды.
вымеренные касания горячих пальцев у самой кромки пупка.
тыльной стороной ладони вдоль боков и брюшных мышц.
чистейшая дозированная боль.
тэхен несколько раз отряхивает голову и заправляет пряди отросшей светлой челки за ухо. крошки пепла, подхваченные легким порывом ветра, впаиваются в кожу, заставляя поспешно натянуть рукава по самые пальцы. серые ошметки медленно оседают на плитке, и тэхен безжалостно размазывает их ногой в теплом шерстяном носке с узором лягушек. горько-мускусное фантомное прикосновение оседает на коже и языке.
«сука, — думает тэхен, тыкаясь лбом в холодную стену, — какая же ты долбанная сука». он сползает по стенкам кокона ниже, сбивая под острыми коленками и локтями простынь и тонкий коричневый плед. заползает практически по самую голову и запускает руку под резинку спальных штанов. он вспоминает чужие мазутно-черные, глянцевые глаза и отчего-то захлебывается воздухом. в носоглотке стоит металлический привкус крови, когда тэхен закусывает губу и считает рябые полоски на высоком потолке.
«звереныш»
мягко, с придыханием. в самую мочку до красноты.
на ладони остаются влажные тягучие мазки, когда тэхен ведет рукой вниз, оголяя крайнюю плоть, и трет щелку уретры. он проглатывает высокий скулеж, когда его переламывает в оргазме до мыльных пузырей перед глазами, и резко жмурится от градиента цветов.
форменная белоснежная рубашка с оттянутым языком тонкого галстука.
любопытный прищур.
родинка под губой.
тэхен слезливо всхлипывает и сдавленно стонет, чувствуя, как по ткани штанов расползается мокрое пятно. он подбирает под себя коленки и надолго застывает в такой позе, взглядом вляпываясь в одну точку, совсем не замечая, как проваливается в глубокий сон, соизмеримый разве что с временной комой.
за окном от удовольствия плачет ноябрь.