Galway Boy

Тот день Джеймс запомнил отрывочно — накануне он мало спал и был вялым от недосыпа. Давление внутри головы увеличилось, отдавалось дробью в затылке. Джеймс тер виски — боль не уходила. Люди на причале разошлись. Джеймса с Майклом отвели в пустующие будки пароходной компании. Когда-то здесь сидел дежурный, отмечавший в журнале прибытие и отбытие паромов «Аран» и «Уэльс» — теперь ничего этого не осталось. В спортзале — практически за стенкой — с грохотом расставляли тяжелые спортивные снаряды. Прослышав о чем-то, в коридоре начали прохаживаться любопытные младшеклассники. Их выгнали обратно в зал. Ставни со скрипом распахнули — в комнатки, похожие на подземелья, хлынул рассвет. Джеймс сидел за столом, положив голову в ладони. Кто-то с характерным звуком отбивал мяч. Свистнул гудок парома. Джеймс пропустил сквозь пальцы прядь грязных волнистых волос. Он не смотрел вверх — туда, где ему с надеждой улыбался молодой полицейский. — Нам все известно, Джеймс, — мягко сказал директор. — Не нужно стесняться. Полицейский раскрыл блокнот. — Не знаю, о чем вы. У меня болит голова. Мне нужно поспать. — Это он сделал? — спросил директор. Полицейский растерянно обернулся. — Кто? — буркнул Джеймс. — Мистер Фассбендер. — Это сделали парни. Мы подрались в пабе. — Ну-ну. Мы на тебя не злимся. Скажи правду. За кого они его, черт возьми, принимают? Ему, в конце концов, уже восемнадцать. Джеймс стукнул кулаком по столу, стиснул зубы — кости еще помнили вчерашний бой. Полицейский переводил взгляд с Джеймса на директора, так и не решаясь что-нибудь сказать. Джеймс как наяву представил себе их предшествующий диалог. Не травмируйте мальчика, полисмен, я все сделаю сам. Ладно, сэр, раз вы так считаете. — Вас не было на острове этой ночью. Он тебе угрожал? — Мы были в больнице. Джеймс не отказал себе удовольствия поднять глаза — посмотреть, как разгладится складка возле директорского рта. Это подтвердило догадки Джеймса — тем более он помнил, кто стоял под черным зонтом на пристани. — В больнице? — слабым голосом произнес директор. — В какой? — В университетской. Пробыли там всю ночь. Нас зарегистрировали. Святой отец взял такси — фирмы «Линк». В час, у моста Вольфа Тона. Незадолго до этого я вышел из Финис. Меня там видела целая куча народа. Полицейский резко вскочил на ноги. Перед тем как дверь закрылась, Джеймс успел услышать протяжные щелчки телефонного диска. Привели Фассбендера. Стряхнув руку конвоира, он без приглашения уселся напротив. Джеймс поймал взгляд его усталых, прозрачных глаз. Странно было, что за такое короткое время этот большой, энергичный человек будто уменьшился вдвое. На его белках краснели лопнувшие сосуды. — Так значит, в больнице? Майкл тяжело кивнул. — Почему не позвонили? — Позвонили. Дежурной. Вы заглянули в журналы? Второй полицейский — бледный юноша с курчавыми бакенбардами — уставился на директора. Тот молчал. — Так почему же не проверили, сэр? — Тут нечего проверять. Все известно. — Неужели, директор? — Фассбендер усмехнулся, но поза его не изменилась. — У вас есть свидетельства того, что я насилую детей? — Ну не детей, положим, а ребенка. Одного. Свидетельства всегда найдутся, святой отец, если это нужно. Фассбендер обратил порыжевшее от щетины лицо к окну. Там разбухал чистый, утренний, ирландский туман — туман, плывущий с Лох-Корриб. Синие подвижные силуэты у горизонта были школьниками на утренней прогулке. — Зачем тогда все это? Я ведь мог уволиться сам. — Я знаю вас, Фассбендер, и знаю, что вы упирались бы до конца. А теперь все кончено. Я уже позвонил в епархию. — Значит, вот так просто. — Да, чтоб вас, Фассбендер, вот так просто. Первый полицейский — только что вернувшийся из соседней комнаты — ошеломленно рассматривал блестящего от пота директора и застывшего, как восковая фигура, святого отца. *** За час до отъезда Джеймс сбросил Ларри Дрисколла в озеро. Он хотел избить его до крови, бить до тех пор, пока лицо Ларри не превратится в тыкву, но не мог. Не мог даже ради того, чтобы выпустить бесконечный, сгустившийся в желчь гнев. Отомстить за Фассбендера, за себя, за то, что у этой истории никогда не будет продолжения. Вместо этого Джеймс толкнул Дрисколла в грязь. Пнул так, что боль передалась через кроссовок в пальцы ноги. Дрисколл сжался в клубок и завыл. Он будто отрабатывал какой-то обязательный театральный номер, и Джеймс вспомнил, что Ларри всегда доставалось — такой уж он был человек. Джеймс прокатил его по причалу вниз — всего два метра облупленного бетона — и Ларри скрылся возле покачивающейся на волнах лодки. По воде пошли пузыри. Ларри вынырнул — мокрый, до шеи облепленный волосами, похожий на крысу. Он громко плюнул — почти харкнул — водой и закричал. Джеймс смотрел на него с причала. Нечто, вибрирующее в нем, какая-то натянутая струна порвалась и ударила в обе стороны. Джеймсу казалось, что он видит, как в суматошном клубке сплетаются и мечутся нейронные импульсы. — Ты же заявлял, что не умеешь плавать, — сказал он. — Только что научился. — Прекрасно. Тогда вылезешь сам. Джеймс развернулся и пошел к восточной двери спального корпуса. Там его ждали Глен Мэки, Джон Броган и Джон Макгоуэн.