Бельчонок

Кою буквально взлетел на нужный этаж и остановился перед дверью Уке, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Сейчас даже перспектива нотации не пугала… Немного отдышавшись, и постаравшись стереть с лица, вне всякого сомнения, глупую счастливую улыбку, постучал в дверь. Та открылась почти моментально, словно его ждали под дверью. — Наконец-то, Кою, я уже начал волновать…ся, — взгляд Ютаки остановился на неглубоком порезе, рассекавшем левую щеку Кою. – Что случилось? Такашима мялся на пороге, не поднимая глаз. — Только не волнуйтесь, Уке-сан, пожалуйста… Ко мне приставали…снова… -Что?! Кто? Где? — Не нужно, Уке-сан, прошу вас. Все хорошо, Юу за меня вступился. И… его начальник. Все хорошо, я совсем не пострадал. А порез всего лишь царапина… просто у Нишикавы-сана не нашлось в кабинете пластыря. Только пожалуйста… пожалуйста, не говорите родителям, что произошло. Ютака с тревогой вглядывался в лицо подростка, в поисках хотя бы призрака того отчаяния, что было там полгода назад. И не находил. Кою плакал – это все еще было заметно по чуть припухшим векам и лопнувшим сосудикам. Но ничего… подросток был спокоен, умиротворен…даже…счастлив, кажется. Уке зацепился взглядом за недвусмысленно припухшие губы и мысленно улыбнулся. Кажется, причина спокойствия подростка была более чем приятной. Значит, все же свидание… И значит, не зря он доверил Кою Широяме. Саюри выглянула из кухни и принялась причитать над порезом. Через пару минут Кою уже сидел на кухне, с пластырем на лице и чашкой чая в руках. — Ютака, ты обязан сказать его родителям, — твердо заявила она, выслушав историю. — Почему? Саюри, милая, ничего же не случилось. Зачем их тревожить зря? — А если бы случилось?! — Он был не один. Все хорошо. Я не хочу, чтобы они ему окончательно перекрыли кислород. Его и в школу-то мы с боем вырывали. А если сейчас им сказать, то они Кою из дому выпускать перестанут. И я тебе могу с уверенностью сказать, что он долго не выдержит. Особенно сейчас, — Уке выглянул на кухню из гостиной, в которой они спорили ожесточенным шепотом, чтобы не услышал Кою. — А что не так сейчас? — Помнишь его рассказы о Широяме? Так вот, судя по всему…сегодня у них было первое свидание. — Кою…гей? – Саюри округлила глаза. — Что тебя удивляет? Он же белка. Они вообще бисексуальны, все без исключения. И сами в итоге склоняются к тому, какой пол предпочесть. А у Кою это давно. Он давно определил все для себя. Просто… мне он об этом говорил, а остальным — нет. — Вот как… — В общем… давай я просто скажу им, что Кою помогал тебе с ужином и неловко взмахнул ножом? Так будет лучше для всех. Девушка замялась, комкая передник. — Юта…это все так неправильно… — А правильно будет запереть его дома? Он открытый, чистый, очень тянется к людям. Он не сможет так жить. Так что считай это помощью ему, а не обманом его родителей. — Ох, милый… ты ему так потакаешь… — Саюри ласково коснулась щеки жениха. — Он не так много просит. А больше с этими просьбами ему не к кому подойти, понимаешь? — Конечно. Конечно, понимаю. Ты у меня просто фея-крестная из гайдзинской сказки… — девушка тепло усмехнулась. — Правда? — Правда. Как ни странно, родители поверили в историю с ужином. И Кою был искренне благодарен Уке-сану за это. Мать только мягко пожурила, чтобы он был осторожнее в следующий раз, и отправила спать. И даже бессонница и кошмары на сегодня оставили подростка в покое, уступив место легким и приятным снам, наполненным ощущением полета. Пьянящим, невозможно прекрасным. И Юу…рядом. Нежный, ласковый… его губы и руки ласкающие, успокаивающие, такие нужные… И, даже несмотря на то, что утро было серым, а небо грозило дождем, на душе было так легко и хорошо, что хотелось петь. Друзья как всегда ждали у подъезда. Акира сидел возле урны. На том же месте, где вчера стоял Юу. Кою невольно улыбнулся. Таканори зябко ежился и зевал, изредка затягиваясь. — Привет. Таканори поднял взгляд и замер, не донеся сигарету до губ. — Привет… что это? — Ерунда. Вчера помогал Мизухо-сан с ужином и неловко взмахнул ножом, когда ей про концерт рассказывал. Просто царапина. — Ааа… ясно… — Мацумото затянулся. Акира посмотрел чуть пристальнее, и у Кою возникло чувство, что Судзуки, в отличие от возлюбленного, не поверил в эту историю. И вдруг накрыла паника. А им-то теперь как объяснять свои отношения с Юу? А ведь скрыть их не получится… да и не хочется. Хочется постоянно быть рядом с ним… прикасаться, целовать, чувствовать на себе его руки… И как после этого сказать им, что было вчера? Таканори обозлится на Юу и обидится на Кою, за обман. Да и волноваться будет… И все же… Друзья, заметив его метания, не дергали его всю дорогу до школы, разговаривая о своем. А Кою так и не нашел выхода. Но стоило только зайти в класс и встретиться взглядом с Юу, как все сомнения тут же были забыты. Юу смотрел с такой нежностью, что Кою удивился, как он только смог удержаться и не побежать навстречу. Они кивнули друг другу, и Кою занял свое место рядом с Таканори. И весь урок заставлял себя не оборачиваться. А под самый конец урока на его парту приземлилась записка. «На большой перемене, жду тебя на крыше. Мацумото и Акиру не бери». Кою улыбнулся, сжав записку в руке, не замечая все того же пристального взгляда Судзуки, обращенного на него. Грудь распирало от щемящего чувства нежности, от ощущения, что он кому-то нужен. Именно так… как возлюбленный. И на большой перемене он буквально летел на крышу, отчаянно желая, наконец, оказаться в таких нежных объятьях Юу. — Куда это он? – Таканори проводил друга недоуменным взглядом. — Останься здесь, хорошо? Я схожу посмотрю, — Акира, оглядевшись, легко чмокнул возлюбленного в губы и направился по коридору к лестнице на крышу. Стоило прояснить ситуацию, пока о ней не узнал Таканори. Иначе малыш мог все испортить. Юу сидел на привычном месте и курил, но, увидев Кою, стремительно поднялся на ноги и успел поймать его в объятья прежде, чем Такашима подбежал к нему и, запнувшись, едва не упал. И тут же, почувствовав сильные руки Широямы, Кою прижался ближе, обнимая в ответ и обвивая хвостом. — Я такой неловкий… — тихо прошептал, уткнувшись носом в шею. – Я соскучился… — Я тоже, — Юу чуть отстранил Кою и тут же притянул в поцелуй, запуская пальцы в волосы, поглаживая теплое пушистое ухо. Такашима подался навстречу, жарко отвечая. И оба вздрогнули и отпрянули друг от друга, когда за Акирой захлопнулась дверь на крышу. — Значит, готовил ужин с Мизухо-сан, да? – Судзуки закурил, насмешливо глядя на руки Юу, все еще покоящиеся на талии Кою. — Аки, я… — Откуда порез на самом деле, Кою? — На меня… Ко мне… — Кою прижал уши и потупился, не в силах подобрать слова. — К нему пристали два каких-то урода, — Широяма снова прижал его крепче к себе и с вызовом посмотрел на Акиру. – Я вовремя подоспел. — Вот как, значит, — еще одна глубокая затяжка. – А нам с Такой почему ничего не сказал? Такашима густо покраснел. — Вы бы… — Не «мы». Кою, я понимаю, что тебе в тягость сверхопека Таканори. Но… не нужно скрывать. Я же на твоей стороне. И Така тоже. Если… ты в порядке, то… все же отлично. А Таку я как-нибудь успокою. Только…не скрывай от нас. Иначе… какие же мы друзья. — Прости, Аки… я не должен был… Просто… это все так неожиданно… И я… — Кою потупился. — Не говори. Я знаю, — Акира улыбнулся и перевел взгляд на Широяму. – Если он хоть раз заплачет из-за тебя… я тебя лично со свету сживу, ясно? — Не дурак, — фыркнул Юу, обняв Кою еще крепче. — Заканчивайте тут быстрее. Я пойду за Таканори и Кикуни. Пообедать-то тоже нужно. — Ты расскажешь ему? Акира обернулся в дверях. — Не сейчас, — и, нахмурившись, вышел. Как только за ним захлопнулась дверь, Юу обернулся к Кою, легко целуя. — Судзуки слишком проницателен. Порой он меня пугает. — Он всегда таким был. К этому привыкаешь со временем. И хорошо. Таканори повезло с ним. По крайней мере, Аки его понимает и принимает таким, какой он есть. И всегда знает, что нужно делать. Аки чудесный. — Наверное, ты прав. Как Уке-сан отреагировал? – Юу скользнул пальцами по полоске пластыря. — Н…нормально, — дыхание чуть сбилось, и Кою снова покраснел. Даже такая незамысловатая ласка пустила по телу жаркую волну. Широяма улыбнулся и легко поцеловал его за ушком. — Ты совершенно очаровательно краснеешь, тебе кто-нибудь говорил? Кою покраснел еще гуще, пряча глаза. — Нет… не говорили… — он цеплялся пальцами за форменную рубашку Юу, а тот опускался цепочкой невесомых поцелуев вниз по шейке. Так жарко, так сладко… — Юу… не нужно… Юу… ну что же ты… не нужно… так… аххх… — смущенный шепот, вперемежку со стонами, срывался с враз пересохших губ Кою. Лицо пылало, кожу приятно покалывало, а низ живота почти болезненно тянуло. – Юу… пожалуйста…не нужно… не сейчас… Широяма отстранился, заглядывая в глаза. Кою снова потупился, пытаясь скрыть смущение пополам с возбуждением. Такого с ним никогда не было… Юу мягко, но настойчиво повернул его лицо, вынуждая смотреть в глаза. — Прости, — легкий поцелуй в уголок губ. – Я увлекся. Но…ты такой красивый… — Я… красивый? Правда? – кровь, едва отхлынувшая от щек, снова прилила к ним, окрашивая бледную кожу все тем же очаровательным румянцем. — Просто невозможно, — еще один жаркий поцелуй. – Ты чудо. Кою улыбнулся. — Ты тоже… — тихим, срывающимся шепотом. — Может… погуляем после репетиции? — А как же Таканори? Он ведь не знает. — Я зайду за тобой после того, как мы все разойдемся. Они сегодня не собирались к тебе? — Вроде нет. — Тогда… я схожу домой, переоденусь и вернусь за тобой. К тому моменту они уже уйдут, я надеюсь. — Конечно, — Кою счастливо улыбнулся и прижался губами к шее Юу. – Я, наверное, сумасшедший, но… мне с тобой так хорошо и спокойно, что дух захватывает. — Я… постараюсь, чтобы так было всегда. Чтобы… ты никогда не чувствовал себя обиженным или преданным. Ну… насколько смогу конечно, — Юу хмыкнул и отстранился. – Думаю, нам стоит создать видимость обычного разговора. Они могут прийти в любой момент. — А я новую мелодию с утра сочинил, — Кою уселся на нагретую осенним солнцем крышу. Юу опустился рядом, снова закуривая. — Правда? — Ага, на репетиции покажу, не успел записать. — А вчера партию в кавер-версии не отрабатывал? — Неа. Не до того было. Да и уснул почти сразу, — Кою тепло улыбнулся, вспомнив свой сон. Юу усмехнулся. — Ну да… ничего, у тебя и так отлично выходит. Знаешь, я думаю, нам стоит все-таки подумать о том, чтобы после окончания школы выступать нормально. В смысле, как индис-группа. — И пробовать пробиваться в мэйджор? — А почему нет? По-моему, есть все шансы. По крайней мере, у нас у всех есть потенциал, как мне кажется. — Только таких, как мы, по всей Японии десятки, если не сотни. Широяма фыркнул. — Таких, как мы? Нет, Кою. Такой чокнутой компании как мы, наверное, больше нигде не сыщешь. Дверь на крышу снова распахнулась, выпуская Таканори. — Про чокнутых говори за себя. — Ох, ну да… мистер «я-самый-адекватный». Мы абсолютно нормальные психи на вашем фоне. Шедшие позади Мацумото Акира и Кикуни одновременно прыснули. Кою хихикнул в кулак. Таканори насупился и метнул в Широяму уничтожающий взгляд. — Нарываешься, Юу… — Боюсь-боюсь… — Юу закатил глаза. Теперь смеялись уже все. Мацумото фыркнул и уселся подальше от Широямы, иногда зло на него зыркая. Впрочем, уже к концу перемены он спокойно разговаривал с ним о новом сингле любимой группы. В этом был весь Таканори – долго обижаться он не мог. А Кою украдкой поглядывал на Юу и считал минуты до их первого настоящего свидания.