Просить

— Итак, обсудим правила подробнее. Мои правила, — сказал Антон утром, сидя за кухонным столом и с аппетитом поглощая горячие, румяные гренки. Завулон настороженно предложил приготовить завтрак, ожидая, видимо, что Антону идея не понравится и он запретит, как всегда, даже не дослушав. Но у Антона ужасно болела голова, и на споры не было сил. Потом оказалось, что это приятно, когда готовят специально для тебя. Причем так вкусно, что готов проглотить тонну, а то и больше. Что ж, одной проблемой меньше: Завулону вроде не в тягость и ему будет чем заняться. Готовить он любит, это сразу видно. — Я весь внимание. — Ты не заходишь в мою комнату. Вообще. Завулон замер и уставился на него как на идиота. — Точность формулировки, помнишь? Должна быть точность. И понимание последствий, — наконец сказал он, видя, что Антон не понимает, к чему такая странная заминка. — Объясни, — милостиво согласился Антон, доедая очередную гренку. В тарелке осталась лишь одна, и хотелось и ее, но Антон вспомнил, что его раб еще не ел и, наверно, стоило предложить ему. Вернее, распорядиться, чтобы он тоже позавтракал. Что это можно, что хозяин не возражает. Как все сложно. Приходится отслеживать буквально все: не забывать, что разрешать, что приказывать, в чем ограничивать свободу. — Объясняй и ешь. Завулон сначала выразительно глянул на давно сломанную кофеварку, затем недовольно поджал губы на старый заварной чайник и кончившуюся упаковку заварочных пакетиков и лишь затем просто прошел, налил себе холодной воды из-под крана и устроился за столом напротив. — Не помешало бы купить хоть каких-то продуктов. Соков. Кофе. — Объясни, — с нажимом напомнил Антон. — Твоя комната, в которую мне не заходить. Во-первых, если по сути, то вся квартира — твоя и формально такое распоряжение подразумевает, что мне нельзя находиться вообще нигде, кроме лестничной площадки. — Ой, только не говори, что ты не понял смысл моего приказа. Раб в состоянии верно истолковать любую фразу своего хозяина. — Попытаться это сделать, — терпеливо поправил его Завулон. Антон подметил эту непривычную для Завулона терпеливость. Интересно, за год можно настолько перестроиться, чтобы когда-то ненавистные тебе качества характера теперь стали частью твоей натуры? Инквизиторы это имели в виду, когда говорили о «перевоспитании» Темных, которых определили в статус рабов? Потому как одну треть Темных они не перевоспитывают и оставили им полную свободу. Ну или выдали бумажку, подтверждающую, что теперь они Серые, а не Темные. — Я могу попытаться растолковать твое краткое распоряжение, но если ошибусь, то мне будет положено наказание. Мысли твои прочитать я теперь не смогу, аура тоже не подсказка, магия блокируется, так что, сам понимаешь, шансы у меня невелики, — говорил Завулон, так и не притрагиваясь к румяному кусочку хлеба. Хотя жадно сглатывал. — Ешь, — приказал Антон и подвинул к нему тарелку. — Это не восстановит моих сил, скорее наоборот. — Почему? — Я угодил тебе с завтраком, и браслет позволил мне подпитаться немного магией. Это первая подпитка за последнюю неделю. Хватит ненадолго, но хоть что-то. Ты хочешь ее доесть, поэтому, выполняя твой приказ, я противоречу твоему же желанию. И это отнимет магию, которую я только что получил. Потому я предпочту поголодать. — Хочешь сказать, что я должен тебе скармливать то, чего я сам не желаю? Завулон помедлил немного, потом все-таки уклончиво согласился: — Как вариант. — Ладно. Так что там «во-вторых» с приказом про мою комнату? — Она проходная, — усмехнулся во всю свою пасть Завулон. Теперь его что-то забавляло. Не иначе как непроходимая тупость своего хозяина. — Спальню ты выделил мне, наверно по факту теперь она числится моей. Но чтобы мне попасть куда-то еще, в том числе в уборную или кухню, я вынужден пересекать «твою» комнату. Или ты предлагаешь мне это делать, выбираясь через окно и по пожарной лестнице? Антон поспешно отрицательно качнул головой. Сколько лишних проблем с этим рабством. Чтоб он сгорел, тот, кто его придумал! — Как эту проблему решил Максим? — Антон попытался пойти легким путем. Если до него уже придумано, почему бы не воспользоваться? — О, очень занятно. Начать с того, что он первую неделю потратил на составление свода правил и его распечатку. Затем мне было велено заучить и следовать в последовательности приоритета. — Это как? — не понял Антон. — Ты же программист. Алгоритмическая логика. «Если… то, иначе — тогда…» Было противно. Но не скучно, надо признать. Антон нахмурился, пытаясь сформулировать. — Если тебе захочется посмотреть, как я сплю, то ты не должен этого делать, я запрещаю. Иначе… Но если будет необходимость пройти в кухню за стаканом воды, то это позволительно. Иначе… Завулон кивнул, ведя пальцем по краю стакана с водой. Он снисходительно улыбнулся. Странная манера поощрять хозяина за сообразительность. Антон даже разозлился на это, но вида старался не показывать. — А реально все просчитать и предусмотреть за неделю? Все? Ну там, не забыть разрешить дышать рабу или чувствовать обиду? — удивился Антон. Ему заранее поплохело от перспективы все прописать на бумаге. — Смешно? Мне сначала тоже было смешно. Очень. Пока один из его приказов не стал конфликтовать с приказом того же порядка. Антон, ты когда-нибудь видел, как развоплощают? Судя по твоему делу — видел. Вот это почти то же самое: десяток минут на грани развоплощения, пока до хозяина доходит, что он теряет раба, и он меняет формулировку. И так на протяжении нескольких недель. — Когда Завулон говорил, голос у него был ровный, почти без эмоций. Только тень некогда пережитой боли. И беспомощности. Антон встал и, чтобы был повод отвернуться, потому как смотреть в его остановившиеся глаза казалось невыносимым, подошел к холодильнику. Извлек оттуда кусок старого сыра, помидор, чудом обнаружившийся там, и остатки сливок — и поставил перед Завулоном. — Этого я точно не хочу, так что магию не высосет. А вечером по дороге купим что-нибудь из быстроеды. Будешь паинькой — позволю самому ходить в маркет. — Вот спасибо, — огрызнулся Завулон, почему-то не обрадовавшись такому обещанию. Но на еду набросился, почти не жуя. Антон вышел, не в силах смотреть на это. Ну и чтобы не мешать.