Просить

Сложность была не в том, чтобы придумать, чем занять Завулона, а в том, чтобы это не противоречило логике. Да еще так, чтобы изощренный ум теперешнего раба не сделал из простого приказа тех выводов, которые там даже и не подразумевались. Ему надо подпитываться магией и чтобы браслет не препятствовал этому? И значит, чтобы хозяин приказывал то, что сам действительно хочет? Вот в этом и была вся сложность. Антон уже и забыл, как можно чего-то хотеть. Повседневные мелочи — это на автомате, даже и не понятно, хочется ли или просто надо. Что еще? Неторопливые вечерние беседы, когда выключается свет и просто смотришь в потолок, а там блики от фар проезжающих мимо машин? И чтобы кто-то позвонил. Просто потому что. Позвонил. Антон представил, как приказывает Завулону вечером звонить ему из другой комнаты, и забился в конвульсиях горького смеха. Не везет Завулону: то Максим в хозяевах, то обделенный фантазией Городецкий. Может, Гесера уговорить забрать его себе? Все больше пользы. Хотя нет, они ж сумеют идейно поцапаться, да так, что весь мир рухнет. Гесер не зря боится стать ему хозяином. А с другой стороны, Завулон уже манипулирует Антоном. Какая самая предсказуемая реакция Светлого, если надрывно рассказать об издевательствах над собой? Правильно — абстрактное чувство вины. И через это чувство очень легко получить желаемое. Все просто, вот прямо до смешного. Антон купился сразу же. Позорище. ** — Чего ты хочешь? — спросил Антон вечером, когда они вместе вернулись из его офиса, купили какие-то малоаппетитные гамбургеры и сжевали, не глядя друг на друга и уставившись в телефон. Вернее, это Антон просматривал сумеречные новости по телефону, а Завулон просто лениво зыркал в темнеющее окно. — В смысле? — удивленно спросил Завулон. — От Гесера? — При чем тут Гесер? — теперь удивился уже Антон. — Вообще. Чего хочешь? Глаза Завулона сузились, он весь напрягся. Продешевить боялся, что ли? — Твой ноутбук, — но тут же исправился, — всего на час. Хочу отследить изменения в структуре инквизиции. И кто в верхушку пробился. Антон растерялся. Сам ведь спросил, потому отказать будет жестоко. Но ведь запрещено, и Завулон это знает. У рабов нет доступа ни к какой информации. Интересно, как сам Завулон ответил бы на его месте? «Не наглей, Городецкий!», «заслужи сначала» и что-то в этом духе? — Понятно, — сказал Завулон. — Можешь даже не отвечать. Забыли. Антон постоял еще на пороге его комнаты и так молча и вышел. Завулон в вопросе желаний ничуть не помощник, ясно. Антон уже задремал на своем неудобном диване, когда Завулон кашлянул у дверного косяка. — М? — Если я сяду в кресло напротив, но смотреть не буду, это не запрещается? От сна даже и следа не осталось. — Зачем? — Ты кричишь во сне, и я не могу заснуть. Когда я рядом — ты успокаиваешься. И как еще соседи не потребовали, чтобы ты съехал и перестал им мешать? А вообще я не против съехать: купи квартиру получше, просторнее и удобнее. И кухню помогу оборудовать так, чтобы никаких хлопот. Хочешь? Антон смотрел на его голые ступни с тонкими лодыжками, на выцветшие пижамные штаны, которые выдал среди прочего необходимого минимума, и думал, что тихо сходит с ума: Великий маг, который проворачивал большие дела, отвоевывал пророка у Тигра, когда-то дружил и цапался с Абсолютным Мерлином и щелчком пальцев расщеплял древнего шамана, теперь стоит напротив, усталый, бессильный и несчастный. Свихивающийся от безделья. Интересно, что ему снится? Кто? Или просто темные провалы вместо отдыха? — Ну, так как? — Я же не смогу тебе запретить думать про меня и как я кричу, если велю отправиться в свою комнату? Завулон неопределенно пожал плечами. — Вся прелесть нашего положения в том, Антон, что ты можешь мне приказывать, и не факт, что мне прямо все не понравится. Если найти компромисс, то это будет приятным для нас обоих. Я даже готов подсказать. — Ноутбук? — предложил относительно безопасный вариант Антон. — Ты смотришь и читаешь вслух. Но не запрещаешь мне слушать. Формально ни одно из правил для рабов не будет нарушено. — А какая мне выгода? — спросил Антон, опять попытавшись представить, как повел бы себя Завулон на его месте. — Так мы сейчас поищем варианты, чтобы тебе было в удовольствие, — оживился Завулон, заходя теперь в комнату без опаски и присаживаясь прямо на пол у спинки дивана, неподалеку от Антона. При желании он мог даже положить ладонь ему на колено, если захотел бы, конечно. К удивлению Антона, такая наглость раба совсем не вызвала раздражения. И даже опасения. Просто стало комфортнее. Он привык, что при встречах с Завулоном, которые были частыми в прошлом, инициатива всегда исходила от него, а Антон просто подстраивался. Или просто хамил и уходил — когда хотелось казаться оскорбленным. И Завулон всегда посмеивался в спину. Высокомерно и довольно, будто мог в любой момент заставить вернуться, но не делал этого из вредности. Или из тактичности. Хотя какая тактичность может быть у Темного? Из вредности, только из-за нее, не иначе. Антон подхватил ноутбук с края стола — тянуться было недалеко — и вывел из спящего режима. Активировал магию и загрузил первую новостную страницу. — ЧП в центре рабов на Сокольниках, — начал зачитывать он. — Два пациента в ожоговом центре. Приставлена охрана. Запрос на перевод в другой город одного из Инквизиторов, — продолжил он просматривать ленту. Завулон так и сидел молча, только голову удобнее устроил на боковине дивана. — Смотри-ка, Гесер принялся курировать рабов, находящихся в единоличном владении. Еще в обед никто не знал этого. — Он явно по твою душу, Городецкий. Либо совесть взыграла, либо Инквизиторы настояли. Но приставить только к тебе было бы подозрительным. — Ты хотел сказать, что приставить именно к тебе? — огрызнулся Антон. — Нет, — жестко сказал Завулон. — Если из-за меня он не подсуетился сразу, значит, ему это неинтересно. А за тебя испугался, как пить дать. Антон хмыкнул. Дальше он читал в тишине, и, судя по всему, новостей, нужных Завулону, не было. Про Инквизиторов больше ничего не писали. Антон протер сонные глаза, повертел головой — шея ужасно затекла. Усталость накатила такая, будто вечность не спал. Завулон вдруг поднялся, зашел за спинку дивана слева, и его теплые ладони опустились на плечи Антона. Тот хотел было возмутиться и отстраниться, но сильные пальцы принялись приятно массировать и приносили неожиданное облегчение. — Это плата, — выдохнул на ухо Завулон. — Расслабься. Не съем я тебя. Ты же хочешь, чтобы тебе понравилось? Я отлично делаю массаж. А в свою очередь хочу, чтобы браслет дал мне еще немного подпитаться магией. Не жадничай. Антон открыл было рот, чтобы возразить, но быстро передумал. В самом деле, если он будет испуганно шарахаться от каждого прикосновения Завулона, то о всей этой затее с рабством и собственничеством можно забыть сразу. Надо учиться подчинять и распоряжаться и чтобы Завулон принимал это как должное — иначе грош цена Антону Городецкому.