Просить

Два дня Завулон ходил за Антоном молчаливый и будто бы ко всему равнодушный. А ведь в момент ссоры старательно делал вид, что его ничуть не задело. Антон сначала злился, потом отвечал Завулону тем же, а то есть немереным игнорированием. Но ничего так и не добился, кроме очередного выговора от Гесера. — Борис Игнатьевич, — сказал Антон, не сдержавшись, — вот берите его себе и сами контролируйте! — Берите, — фыркнул Гесер. — Можно подумать, он мне позволит. Антон вскочил со стула. Потом подумал и сел обратно. — Зря я вас не послушал. Мне кажется, что все только хуже стало. — Вот что, Антон, — задумчиво сказал Гесер. — Иди-ка ты домой. Даю тебе выходной. А то вид у тебя такой, будто месяц не спал. — Да мне отчет доделать надо. И съездить в архив, картотеку сверить. А с ним попробуй выспись: сидит напротив и даже не моргает. — Где сидит? — не понял Гесер. — В кресле. Говорю же, самому не спится, шастает в мою комнату и смотрит. Я даже пробовал незаметно применять к нему усыпляющее заклинание — никакого результата. Гесер непонимающе замер. — Он перебарывает твое магическое воздействие? — Только усыпляющее. Лечащее его устраивает. Гесер порылся в шкафу и кинул Антону в руки амулет. Тот чуть вибрировал в пальцах. — Зачем? — Помнится, один мой старый знакомый после допроса у Инквизиторов полгода боялся спать. Все самые неприятные воспоминания приходят во сне. Днем легче переключаться. Амулет поможет. У Антона и мысли не возникло, что у бессонницы Завулона может быть такая скверная подоплека. Он кивнул, убирая подарок в карман. — И еще, — предупредил Гесер, — ему что-то надо. И он не успокоится, пока не заполучит это. Поверь, когда-то даже мое терпение не выдержало, а Завулон своего добился-таки. ** Антон шагнул в квартиру и жадно потянул воздух носом: жарилось что-то невероятно аппетитное. Он заглянул на кухню, Завулон кивнул не оборачиваясь. Орудовал он лопаткой и вилкой так виртуозно, жаркое в сковороде так призывно шкварчало, что желудок Антона поспешно выдал голодную, предвкушающую трель. Завулон ненадолго отвлекся, потеребил браслет на левом запястье: скорее всего, пошла волна подпитки магией, потому как он совершенно точно угодил своему хозяину — Антон его стараниями отвык голодать и перебиваться сухими бутербродами. Умывшись и немного придя в себя, Антон вернулся и уселся за стол, разглядывая натюрморт из овощей на своей тарелке. Он с удовольствием свалил все обязанности по покупке продуктов в маркете, их доставке и готовке на Завулона. Рабу какое-никакое занятие, да и выбирает он на свой вкус и теперь не кривится на вид подсохшего и завалявшегося в недрах холодильника сыра или ржаного сухаря. Завулон завязывать разговор не спешил, с непринужденным видом раскладывая на порционные тарелки мясо. Антон вытащил из кармана подарок Гесера и положил в центр стола. И сразу заметил, как напряглась спина Завулона. — Будет отгонять кошмары, — сказал Антон. Странно, почему-то Завулон не испытал при этом радости. Антон взял вилку и нож, незаметно подвинул овощи подальше от себя, предпочитая уделять внимание мясу. Все-таки Завулон готовил вкусно, умело, хобби у него такое, что ли, или еще что. Но Антона это устраивало. — Вряд ли ты сам додумался, — вздохнул Завулон, присаживаясь напротив и не спеша притронуться к своей порции. Антон глянул недовольно: вечно ему что-то не нравится. — Гесер, — догадался Завулон. Антон кивнул. — Вкусно. — Убери это от меня, — велел Завулон. Антон вскинулся: за последний месяц Завулон лишь дважды забывался и начинал приказывать. Вернее, делал вид, что забывался. Антон был уверен, что это тонкий расчет: проверить своего хозяина на готовность понимать и подчиняться. Антон и в первый раз продемонстрировал, что командовать теперь пришла очередь другому, да и теперь был не намерен сдаваться. — Будет так, как я скажу. Ты будешь спать и перестанешь шляться по квартире ночью. И сидеть на полу у моей кровати — тоже перестанешь. Антон коснулся амулета Гесера и активировал его. Завулон завороженно смотрел на полыхающий красным камень. — Как скажешь, — недовольно уступил Завулон. — Только сомневаюсь, что ты с твоим уровнем силы учуял бы побочное заклинание, вплетенное в этот амулет. Гесер мастер подслушивать и навязывать другим свои мысли. Он мог сюда дюжину всяких гадостей навешать. Моргнуть не успеешь, как запляшешь под его дудку. — Да ты параноик, — усмехнулся Антон. — Думаешь, он начнет тебе сниться и втягивать в разные споры? Будет во сне тебя пытать? Завулон кисло скривился. Аппетит у него пропал. — Ладно, — сказал Антон, — я не вижу ничего опасного и какого-либо постороннего вмешательства. Но две ночи эта штуковина будет лежать под моей подушкой. Если я выживу, значит, потом и ты не помрешь от его амулета. Завулон неопределенно повел плечами. «Да что же ему снится такого, чего он не желает показать старому недругу?» — подумал Антон. Гесер вполне мог прицепить записывающее заклинание или транслирующее. Но обязательно намекнул бы Антону на это. Да и не видел Антон в этом необходимости. Гесеру куда проще было бы расспросить Антона, он ведь умеет это делать так, что думаешь, будто сам попросил у него совета. Но Гесер намеренно не вмешивается, остерегается. Чего? Того, что сам не выдержит и сорвется? Пока Завулон убирал со стола, Антон полез в другой карман и протянул ему медную цепочку. Маленький шарик красного гранита казался невесомым в ладони. На самом же деле вмещал такую прорву защитной и оберегающей магии, что Антону пришлось ухнуть на него весь свой десятилетний запас амулетов и сфер силы. Он даже гордился, как изящно удалось увязать весь комплект чар, теперь не каждый разберет, что за безделица болтается на шее его раба. Завулон не торопился принимать еще один подарок. Он посверлил его глазами, затем уставился на Антона так, будто тот ему предлагал отраву или, по крайней мере, концлагерьский номер. — Ты просил, я сделал. Инквизиторы отнять не посмеют. Но не представляю, чтобы нашелся кто-то, рискнувший навредить чьему-то рабу. Мне все-таки выдали положенные бумаги, и компенсацию я смогу потребовать в случае чего. — Компенсацию за уже мертвого раба, Городецкий. Сам понимаешь, мне тогда все уже будет до лампочки. Потому как Завулон медлил брать протянутую ему цепочку, пришлось озвучить свое намерение в положенной форме: — Передаю амулет силы, в нем защита, помощь, связь. Не имею цели навредить, но в случае необходимости, будучи хозяином, сам решу, как распорядиться силой, упресованной в этот камень. Ты предупрежден, ритуал замкнут кольцом. Завулон смотрел не моргая. — Ну что опять? Прикажешь собственноручно тебе его на шею надеть? — Городецкий, ты кое-что забыл. Чтобы он начал работать… — Ну? — Ты должен сам этого хотеть. — Я хочу. Чтобы у тебя была защита. Что не так? — Он не работает. Значит, не хочешь. Антон с досадой поднялся, подошел и грубовато застегнул цепочку на шее Завулона. Как это он не работает? Активирован, почти невесом — значит, мониторит угрозу в пределах видимости. Чуть тепловатый… или он успел уже нагреться от жаркой кожи Завулона? Антон держал в пальцах маленький шарик, поглаживал цепочку и никак не мог заставить себя отступить назад. — Связь. Защита. Магия в чистом виде, — повторил он. Пояснять не было необходимости, Завулон лучше него знал, как настраивают такие штуки и чем это аукается создателю подобного амулета. — Ты под моим покровительством. Все будут знать, что камень мой. Думаю, достаточно? — Было бы достаточно, если я просто был бы магом ниже тебя по рангу. И добровольно принял его. — Объясни внятно наконец. Не тяни время, — Антон начал раздражаться. Что он опять упустил, до чего не может додуматься? Неужели Завулону так трудно конкретнее намекнуть? — Рабов помечают, Городецкий. Ты должен был сделать это в первый же день. Инквизиторы заблокировали браслет, — он вскинул руку, демонстрируя его, — но хозяин должен заявить свои права. Иначе в любой момент кто-нибудь это сделает за тебя, и это будет вполне законно. При этом Завулон держался и смотрел так, что Антону невольно подумалось вовсе не о магическом следе, который требовалось закрепить на ослабленных щитах Завулона, а о чем-то совсем приватном, личном. Настолько личном, что Завулону было неудобно об этом упоминать. Антон моргнул: чтоб Завулону — да и неудобно? Чушь какая. Гордость ему могла бы не позволять, и высокомерие, чувство превосходства не давали бы гнуть спину перед юнцом и тем, у кого сила заемная, Фуараном подаренная, но это все было бы точно не из числа смущающих факторов. Завулон напрашивался. Напрашивался сам на какую-то особую привилегию. — Антон, — устало спросил Завулон, — ты наверняка слышал про привилегированные условия содержания рабов? Про их особый статус? — Ну кто бы сомневался, что ты решишь взять все и сразу. Решишь оттяпать целиком и даже не подавишься. — Я буду тебе полезен. Ты просто сейчас еще не понял, не оценил. В любом случае я во всем от тебя завишу, а навредить тебе не могу, ты же хозяин. Пока номинально, но скоро войдешь во вкус и станешь им по факту. Ну что ты сейчас теряешь? — Ладно, объясняй дальше. — Антон решил, что лучше сразу понять, как именно тот решил манипулировать им, и потому сделал вид, что сражен слишком соблазнительным предложением. — Есть два способа побыстрее закрепить право владения. Доказать силой, что даже на грани развоплощения я вынужден тебе подчиняться. И, думаю, ни тебе, ни мне этот вариант не понравится. Или… — Или? — Или ты заставишь меня подчиняться… другим способом. Таким, что мне просто не захочется сопротивляться. — А тебе вообще ничего не захочется, — жестко пообещал Антон, совсем выходя из себя. — Пошли. Убедишься. Сам ведь напросился.