Просить

На следующий день Гесер хмуро взирал на сидящего за инквизиторским столом Антона. Он, как и пообещал, поехал в московский отдел, прямо с порога заявил, что пришел забрать свое, а когда уточнили, что же именно, пришлось перечислить все, вбитое в память утром Завулоном — за их совместным распитием кофе. Кофе было много, наименований артефактов — еще больше, и после всего, кажется, Антон возненавидел черный кофе всеми фибрами своей души. Но это было неважно. Куда важнее, что инквизиторы вздрогнули и… тут же позвонили Гесеру. Нажаловались. И шеф явился быстро, подозрительно быстро, видать, тоже занервничал, запереживал. — Антон, ты же понимаешь, что все тебе не выдадут, — сказал Гесер. — Они даже мне все не отдадут. Даже если я начну давить своим авторитетом. Присутствующие тут инквизиторы демонстрировали полное согласие со словами шефа. Антон горестно вздохнул. Так, как делал Завулон, когда его вынуждали к крайним мерам. Гесер сощурился, вглядываясь в лицо Антона. — Тогда пусть вернут хотя бы камни. И на артефакты Мерлина хочется посмотреть. — Вы последние отчеты нам забыли отправить, — попытался обвинить инквизитор. — Все рабы обязаны заполнять тесты. А наш отдел — их протоколировать. — Так пока вы со склада собираете и упаковываете конфискованное, а отныне мне принадлежащее, давайте я сам за Завулона эти тесты протыкаю. Отлично знаю, как именно он монетку подбрасывает и где рисует крестики, исходя из этого. Один к одному получится, уверяю, не отличите даже, что не его рукой заполнено. Гесер крякнул. В полной тишине закурил. — Ну а что? — удивился Антон. — Можно подумать, кто-то всерьез полагает, будто Завулон честно их заполняет. Да и кто изучает статистику по такому? Все равно вы Завулона по-другому отслеживаете. В его браслет вшили что-нибудь, всю подпитку мониторите. — И в последнее время, судя по всему, — сказал другой инквизитор, — он вам весьма… угождает. Жена ревновать не начнет, часом? Антон раздраженно глянул в его сторону. — Вам результат перевоспитания нужен или идиотские формальности? Вы дали мне два месяца на адаптацию, вот и не лезьте пока. — Для адаптации раба, а не хозяина, — назидательно подытожил другой. — Но вы правы, пока мы не можем вмешиваться. Только фиксировать результаты и оценивать их. Зато позже… — Камушки отдайте, — оборвал их Антон. Кажется, слишком резко оборвал. — Если б ты еще понимал, чего просишь, — сказал Гесер, туша сигарету. Ой, как знакомо сказал. Интересно, кто у кого фразу украл? — И к тому же нам придется доложить куда следует, — предупредил инквизитор. — И пояснить, чья именно идея была с этими… конфискованными вещицами. — Так хозяину принадлежит все, идеи — в том числе. Значит, мое — и точка. — А чего тогда раба с собой не прихватили? Он боится? — инквизитор, сидящий слева, у окна, нравился Антону все меньше и меньше. Неужели у него какой-то свой интерес и особая неприязнь к Завулону? Выпала возможность отомстить, потому отыгрывается? — Нет. У него строгий распорядок дня. Я делаю все в соответствии с вашими правилами для рабов: работа, отдых, прогулка на свежем воздухе. Наверное, я самый исполнительный и дотошный хозяин из всех имеющихся, — съязвил Антон. — Завулон прямо сейчас, — Антон глянул на часы, — должен повышать уровень своей образованности. Я ему учебники по программированию и виртуальной реальности сбросил. И самоучитель по ботам-рассылкам в социальных сетях тоже. Кстати, он выдал интересную идею со спамом. Надо будет поэкспериментировать… Инквизиторы, не сговариваясь, раздраженно шмякнули папками по столу. Гесер же, напротив, не издал ни звука, только переместился ближе к окну, чтобы лучше видеть лицо Антона. Ну чего они? Шуток не понимают? — И я вынужден снова напомнить о цели моего визита: камешки, — сказал Антон. Гесер красноречиво глянул на инквизиторов, рекомендуя побыстрее согласиться. Те чуть помедлили, но позвонили куда положено, распорядились. В итоге четверть часа спустя Антону выдали коробку, увитую защитными заклинаниями так, что в руках она казалась горячей и какой-то… взрывоопасной. Антон упрямо проверил содержимое, будто и не замечая, что инквизиторы торопятся. И нахмурился: нужного камня там не было. Гесер уже собрался отбыть, но почему-то притормозил у двери, предложил подвезти. Линии вероятности посмотрел, что ли? — Из нефрита камешек упаковать забыли. Без него я не уйду. Вот тут Гесер напрягся всерьез: видать, самому этот камешек был ой как нужен и он надеялся, что Антону подфартит и инквизиторы позволят ему вынести артефакт с их территории. Что ж это за камень такой, раз столько препятствий и разногласий с ним связано? — Не все сразу. Предоставьте нам сначала результаты проделанной вами работы. Насколько раб ваш изменился, каков потенциал и прочее. И сами пройдите тест на адекватность. После каждого месяца все хозяева его проходят. — Протестую, — встрял Гесер. — Антон не в той категории, чтобы открываться при тестировании. Высшие освобождены от подобной обязанности. — Городецкий будет исключением. Ему к этому не привыкать. Всем же понятно, как сильно на него может повлиять Завулон. Антон покачал головой. Принудить они его не смогут. И, если что, всегда можно сослаться на секреты с абсолютной Надей. Против такого точно никто не попрет. В итоге Антону все-таки выдали требуемое. Гесер приложил нечеловеческое усилие и смог-таки не пялиться на коробку с камнями, пока вез Антона до дома. Предложил было охрану, аргументируя тем, что артефакты должны быть под присмотром. Но Антон отказался. Гесер обиделся и так и не рассказал того, чего Антон весь день ждал, а вернее — про необходимость изъять эти самые артефакты у инквизиторов. Антон же, заходя в подъезд, вздрогнул: показалось, что из подворотни заинтересованно глянул неизвестный вампир. Но откуда в Москве теперь взяться вампирам? Всех низших инквизиторы давно выдворили в глубинку да под свой тотальный контроль. Но цепкий «поводок» красных глаз Антон научился улавливать в любом состоянии, даже в столь задумчивом, как сейчас.