Просить

* для любителей читать под музыку - "Черное солнце" от Би-2 _____________ Антон специально громко хлопнул входной дверью, чтобы уведомить, что вернулся домой. Завулон не спешил показываться, но на кухне что-то аппетитно шкварчало. Что-то было не так. Вроде бы не плохо, но с изменениями. Как если бы кто-то решил навести порядок на рабочем столе без твоего на то согласия: вот, казалось бы, стало чище, но зато весь порядок нарушен и обрывков с важными записями никогда теперь не отыскать. Антон скинул ботинки, водрузил коробку с артефактами на уступ вешалки и последовательно заглянул во все комнаты. Завулон обнаружился все в том же кресле, неподалеку от Антонова дивана. Медом ему там намазано, что ли? Чертил какие-то схемы в блокноте, что-то просчитывал. — Гесер так ничего и не рассказал, — пожаловался Антон. Завулон мельком глянул, непонятно чему кивнул. Но вид у него был очень довольный. Антон еще раз огляделся, и будто кольнуло внутри: ну точно, Света приходила, отсюда такое подсознательное узнавание. Антон ругнулся: специально подгадала, чтобы заявиться без него? Затем испуганно просканировал состояние своего раба, но никакой угрозы для его жизни не обнаружил вроде. Только вот амулет, который он выдал Завулону как защиту, был наполовину истощен. И две царапины от ногтей рядом на шее. Видать, приложила потоком силы, а амулет сработал, и она в ответ попыталась сорвать с шеи раба цепочку. Не вышло. Ну и дура же. Вот зачем? — Светка приходила? — зло спросил он. Завулон наконец отложил в сторону свои расчеты. Приподнял брови. Антон ткнул на телефоне в номер. — Ты охренела? — рявкнул Антон. — Он ведь теперь под моей защитой! И почему не сказала, что приехала? К чему все эти секреты? — С Гесером лучше поговори, — выдала она раздраженно и сбросила вызов. Даже гудки обвиняли и обижались. Пришлось телефон отложить подальше, чтобы рука не потянулась снова позвонить и высказаться в еще более грубой форме. Ну что за паранойя? Не зомбирует его Завулон, вовсе нет, да и Антон не маленький мальчик, чтобы вестись на всякие Темные подставы. — Что ты такого ей сказал? Раз она так рассвирепела? — Почему сразу я? — удивился Завулон. — Мы просто побеседовали. — Подумал и все-таки добавил: — Относительно мирно побеседовали. — Из-за пустяков она из себя не выходит. И сантиметровый слой пыли вряд ли бы ее так взбесил. Вот если бы пыль клубилась, тогда, возможно… И то вряд ли. Завулон красноречиво глянул на брошенную еще вчера вечером рубашку на спинке стула, на скомканную принтерную распечатку на подоконнике. Антон сделал вид, что это все пустяки. Хотя… надо бы убрать, конечно же. Но ничего, переживет как-нибудь, раба должно все устраивать — правила такие. — Так что ты ей сказал? — Антон подошел и подхватил в пальцы свой защитный амулет, чтобы определить, сколько потребуется силы, чтобы вот прямо сейчас его снова подпитать. Завулон охотно придвинулся, выгибая шею и делая контакт еще более… тесным, дискомфортным. Будто на что-то напрашивался. Нагло напрашивался, несдержанно. Антон возвышался над ним, сидящим в кресле, и чувствовал себя от этого… еще менее комфортно, будто великан, способный неосторожным движением сломать стеклянную безделушку. И ведь, по сути, это так и было: если Антон не рассчитает сейчас силу воздействия или сверх меры разозлится на Завулона, то просто сотрет его в порошок, следов в сумраке даже не останется. А тот сидит себе спокойно и лишь насмешливо смотрит ему в глаза. Света по силе Антону равна, но ей помешал его защитный амулет, а вот самого хозяина вряд ли что-то остановит… Антон кашлянул, прочищая горло. Ну почему не бывает ничего простого? — Я сказал всего лишь правду, — отозвался наконец Завулон. Пока Антон подпитывал амулет, пытаясь вернуть ему стабильное состояние, Завулон почти не двигался и разве что не урчал, как старый, разомлевший на солнце кот. Ну вот что его так забавляет? — Могу себе представить какую, — буркнул Антон. — Зачем приходила-то? Гесер, небось, заложил про ведьмино воздействие, потому хотела лично убедиться, что теперь все в норме? — Как одна из причин, — неохотно согласился Завулон. — Мне из тебя информацию клещами тянуть? — Почему бы тебе не допросить жену, а не меня? Ее инициатива — ей и объяснять. Антон пренебрежительно фыркнул. Амулет заработал стабильно, и пришлось убрать руку от шеи Завулона. После этого разговаривать стало гораздо легче. Можно подумать, в таком обиженном состоянии Света соизволит что-то объяснить. Злится она, ревнует — тут и дураку понятно. Впрочем, Света всегда и ко всему ревнует. Как-то даже разрушительно это делает, от такого хочется лишь взвыть и сбежать куда подальше. Интересно, а как-нибудь по-другому бывает? Антон задумался. Ну вот чтобы от ревности хотелось свернуть горы и что-то доказать? Чтобы оно в плюс, а не наоборот? Завулон опять чему-то ухмылялся. Догадался, что Антону легче застрелиться, чем позвонить ей сейчас? Антон сел напротив, на диван. Устало откинулся на спинку, заложил руки за голову, вздохнул. — Наверно ты обвинил ее в том, что отсиживается в глубинке, не лезет наводить порядки в столице, так? Ударил по самому больному для нее? В этом ты мастер: бить исподтишка. — Антон еще раз вздохнул, раздумывая, не отправить ли смс-ку с обещанием, что скоро все наладится, и чтобы Светка не брала в голову все эти мелочи. — Ты прав, не сдержался, захотелось глянуть, как вытянется ее лицо. Потому как брезгливая гримаса слишком уж мне надоела. Морщилась она, кстати, больше на беспорядок, устроенный тобой, чем на мою скромную персону. — Жить надоело? — серьезно спросил Антон. — Если она вобьет себе что-то в голову… И почему пришла в мое отсутствие? Детский сад какой-то. Ясельная группа. — Да она всегда была истеричкой, — отмахнулся Завулон, — как ты с ней вообще общался? Я всего лишь ей сказал, что раз упустила свой шанс, так нечего теперь локти кусать. Раньше надо было не щелкать клювом и крепко держать то, что досталось ей случайно. Так она сразу вызверилась и превратилась в истинную мегеру. Как ты ее выносишь? Таких надо изолировать… — Завулон, — предупредил Антон, — подбирай слова, ты все-таки о моей жене говоришь. — С нее не убудет. И правду ж говорю, станешь отрицать? — Правдолюбец ты наш, — вздохнул Антон. — Самому не смешно? Ну что за кайф всех доводить до нервного срыва? — Может, я давно мечтал ее уесть. Двадцать лет терпел, не вмешивался. Теперь представилась возможность. — Легче стало? И во что ты там не вмешивался? Раз начал за правду, так договаривай. — Ты это сейчас из праздного любопытства или как? Антон на минуту задумался. — А я как Света. Ей высказал, так и меня добей, чего уж там. Чем мы тебе обычно мозолили глаза? Небось еще и Гесер высказываться раньше тебе запрещал. А теперь уже терять нечего, так? Завулон как-то мгновенно поднялся и оказался совсем близко. Сейчас уже он возвышался над Антоном. И показалось даже, что к нему вернулась вся его магия. Антон моргнул и поспешно глянул сквозь сумрак — именно что показалось, не более того. — Тебе как, Антон? Всю правду или только выборочно? Подумай сначала, прежде чем потребовать. Вдруг потом пожалеешь. А у меня браслет тогда последние крохи силы высосет. Не забывай: я должен делать так, как тебе лучше. Иначе — наказание. — Всю, — Антон не собирался на попятный, не на того напал. Жаль, что отодвинуться не получалось — спинка дивана мешала. Завулон изучал его лицо, не моргнул даже ни разу. Вот ведь выдержка, как его на все хватает? Царапины на шее наводили на невеселые мысли. — Женщины, Антон, они ж всегда все тонко чувствуют. Темные ли, Светлые, — все одна порода, нюх у них нечеловеческий, не проведешь. И пришла она уже вся на взводе, тут если б я даже молчал, все равно сорвалась бы. Поняла, что не удержала тебя, не смогла. А я ей так и сказал, что дура, тут и рассчитывать не на что было. Антон сглотнул. — В смысле? Завулон скользнул вперед, впился в губы. Антон задергался, упираясь ему в грудь руками, пытаясь высвободиться. Удалось не сразу. — Охренел? — Все равно моим будешь. Теперь моя очередь. А я своего не упускаю. Антон вскочил с дивана, отступил на несколько шагов. Хотелось покрутить пальцем у виска. Завулон довольно расселся на диване. Ни капли раскаяния. Наоборот, такой вид довольный, что в пору вешаться. — Ты ж хотел правду? Я двадцать лет ждал своей очереди. Жаль только, что теперь условия неравные, но ничего, и не такое бывало. Антон все никак не мог подобрать слов. И напомнить себе, что он вообще-то теперь хозяин положения, а не наоборот, никак не получалось, мозг словно заклинило. И не то чтобы шок был неприятным… напротив, даже колючим таким, будоражащим, словно пузырьки переохлажденного шампанского… обволакивающим. — Антон, и ведь, знаешь, браслет силы у меня не пьет, даже наоборот. Нравится тебе такое открытие, да? Ну так я рад…