Просить

Завулон продолжал бурчать, а у Антона не было ни сил, ни желания его заткнуть. Тем более получилось очень удачно, когда Завулон еще раз пересказал их общую проблему, даже не подозревая, что Ольга подслушивает. Разложил все по полочкам, доказывая Антону, какой он идиот и что оставлять подобных свидетелей в живых никогда нельзя. Что если кто-то сможет шантажировать Абсолютную ее прошлыми проделками, то пиши пропало на всё ее будущее. Антон раздумал его перебивать — пусть Ольга поймет, в каком дерьме они оказались. Сова была не только догадливой, но и проворной: защиту квартиры всю проверила, в чем-то ее даже подновила, затем упорхнула, скорее всего, понесла новости Гесеру. Завулон шастать вдоль окна перестал — кажется, выдохся. Антон был одновременно рад и не рад этому: теперь Завулон не мешал думать, но при том был слишком уж бледным, как бы последние силы не растерял. Лучше бы уже Антону определиться, понравилось ли, что раб не только сообразил быстрее, но еще и чуть ли не принудил позвонить шефу. Если Антон возмущен этим — браслет ухудшит ситуацию, совсем иссушит Завулона. Антон пересилил себя и нашел-таки в произошедшем хоть какой-то плюс: раз Гесер был впечатлен наглостью Завулона, значит, и Антон имеет право восхититься сообразительностью своего раба. Сидящий неподалеку Завулон облегченно приоткрыл глаза, подпитка пошла — и это хорошо. Но вот сжимать браслет другой рукой Завулон не перестал: наверно ему так проще отслеживать любые реакции этого чудовищного браслета. Позвонил Гесер. Гудки были глухими, видать, шеф набросил уйму защитных заклинаний, чтобы никто не смог подслушать. Велел передать Завулону, что схрон х-15 опустошен, и отключился. Завулон ругнулся. Антон ждал пояснений. — Наша с Гесером заначка, — неохотно сказал Завулон, — где была и как ее вскрыть знали лишь мы двое. — Много ценного? — посочувствовал Антон. Завулон поморщился. — Не в этом дело. Я не смог бы, а раз Гесер предупредил, значит, не с его помощью. — Может, ты Дикарю проболтался? В неадекватном состоянии или еще как. Завулон глянул так, что Антон поежился. — Я себя всегда контролирую, — заявил Завулон и подчеркнул: — в любом состоянии. Ладно, сейчас надо думать не об этом. Гесер наверняка уже проследил, чтобы Надежду никто не смог найти, даже если захотел бы. — Это я и сам в состоянии сделать. У нас для таких случаев кое-что припасено. И смс никто не отменял. Завулон глянул как-то даже уважительно, и язвить не стал против обыкновения. Но Антону было не до того, чтобы обращать на это внимание. Почему Завулона не пытались убить раньше? Всех устраивало просто его бесправное положение. Что изменилось? Гесер включился в игру? Или потому что артефакты вернулись к Завулону? То, что это из-за него самого, Антон даже не рассматривал, потому как глупость, толку от него немного. Вон, даже Завулон это озвучил, а Гесер, кстати, даже и возражать не стал. Антон достал коробку, принесенную вчера, и высыпал на диван ее содержимое. Амулеты, подвески, с десяток перстней и камней без оправы, некоторые из них — на льняной веревочке. От всех разило силой. Все были схожего наполнения. Все — из старых, много раз используемых. Некоторые до такой степени отшлифованы временем и несчетным касанием пальцев, что казались зеркальными, почти идеальными. Антон встречал в какой-то современной сказке упоминание про куски души, заключенные вот в такие же побрякушки. И вот от артефактов Завулона разило чем-то похожим — будто они служили ему уже столько веков, что даже обзавелись собственным не то сознанием, не то волей. Для магии нет ничего невозможного, так что… Но против ожидания касаться их было не противно, а как-то даже приятно, будто тебе доверили тайну, и ты совсем не против. — Забери те, что тебе важны, — сказал Антон. — Остальные завтра Ольге отдам на хранение. Она умеет такое прятать. Завулон почти равнодушно порылся в камнях, взял один перстень да плоский камень на кожаном шнурке, который тут же пристроил в нагрудный карман. Значит, дело не в артефактах, иначе Завулон уделил бы им куда больше внимания. Антону приглянулась одна подвеска: костяная фигурка гаргульи, кажется, недавно он что-то похожее видел. Вот только где? Не удавалось вспомнить. Впрочем, вспоминая похожую, но волчью, нетрудно допустить, что и тут запечатано какое-то живое существо. Эдинбург. Девочка-оборотень. Антона передернуло от этой мысли и от воспоминаний. Завулон цепко следил за ним и будто читал мысли. Потом поморщился и опять вцепился в браслет. — Когда уже ты перестанешь проклинать меня за былое? — спросил он недовольно. — Не повезло тебе с хозяином, — сказал Антон. — Мне есть что тебе припомнить. Даже если этого и не хочу. — От кофе уже тошнит, — тихо буркнул Завулон, но на кухню все-таки отправился, забренчал посудой. Антон позвонил, заказал пиццу на дом. Потом спохватился, передумал, потянулся за телефоном. Вдруг вместо доставщика какой инквизитор явится? Потом снова передумал — ну не с голода же умирать. Легче из окна проследить кто явится, чем самому куда-то идти и Завулона с собой тащить. Дожили: двух Высших загнали в нору, и те опасаются каждого шороха.