Просить

Антон чувствовал себя измочаленным: портал вытянул массу сил, еще и Шиндже напугал прямым признанием, что Завулона могут в любой момент пустить в расход. Выходит, что для него оставаться рабом, не имеющим возможности колдовать, — сейчас лучший выход. Чему, интересно, он может помешать? И почему Шиндже уверен, что Завулон сразу кинется противостоять и перекраивать ситуацию на свое усмотрение? Антон считал, что будь Завулон сейчас в полной силе, так, наоборот, ситуация его очень даже устраивала бы: сильных Темных почти не осталось, Дозоров тоже нет, и никто не станет препятствовать ему в достижении максимального комфорта и удобства. И лишь когда Завулон будет вынужден защищать собственную жизнь, он пойдет на крайние меры. Гесеру его не отдали, значит, боялись, что Пресветлый защитит его любой ценой? Или боялись, что Завулон что-то ему расскажет такого, из-за чего и сам Гесер примется перекраивать этот мир? Слишком много вопросов. Антон вздохнул. Впрочем, и раньше шеф не спешил посвящать Антона в свои, высшие, дела, делился информацией дозировано. Оно и понятно, всё рассказывают лишь тем, кто достиг определенного уровня доступа. Но сейчас-то? Самое время проинформировать Антона, пока не стало слишком поздно. Организму отчаянно не хватало глюкозы. И пить хотелось. Антон еще утром приметил на первом этаже кафе и сейчас направился туда — перед трудным разговором с Гесером самое то, чтобы подкрепиться. В зале кафе было многолюдно. Подхватив свой поднос, Антон поискал глазами свободный столик. За дальним у стены сидел Завулон и неторопливо поглощал салат. Почему Гесер оставил его одного? Неслыханное дело. Вот так и завещай рабов шефу, прошляпит — и не заметит. — Можно подумать, я тебя дома не кормлю, — сказал Антон, устраиваясь напротив и составляя тарелки с подноса на стол. Завулон медленно оторвался от телефона, напряженно перевел взгляд на него. Надо же, Гесер хотя и бросил раба одного, но озаботился его переодеть. У них так принято, что ли? В инквизицию именно в костюмах? Скорее всего, переколдовал брюки и пуловер в серый костюм. Магии ему не жалко, видите ли — на раба тратит, как на самого себя. Антон сделал мысленную пометку: в следующий раз обеспокоиться более приличным видом как для самого себя, так и для своего раба. Правила — есть правила, негоже их нарушать по пустякам. — Гесер где? Или уже уехал? — спросил Антон, не понимая, с чего вдруг у Завулона такой… отстраненный, холодный вид. Хотелось надеяться, что его не пытали, не допрашивали с пристрастием, пока Антон писал отчет о портале. — Я ему не сторож, — огрызнулся в своей излюбленной манере Завулон. Но есть перестал, нож и вилку отложил в сторону. Отчего-то и руки опустил под стол. Неужели, действительно, на них следы пыток? Не хочет говорить об этом раньше, чем они домой вернутся? Антон запереживал: так и тянуло стряхнуть с него великосветский тон, вломиться в его память, самому оценить, что из недопустимого сделали с его рабом без хозяйского на то разрешения. Определенно, с Завулоном что-то было не так. В нем будто угас огонек, который подпитывал его все эти годы. Не было насмешки во взгляде, не кривились губы в презрительном терпении к нему, молодому Иному, что «без-году-неделя» еще и «Фуараном-стукнутый». Сейчас Антона изучали с ленивым равнодушием. Так на снег в декабре смотрят — ничему не удивляясь. — Я думал, от кофе тебя уже тошнит. Как и меня, — кивнул Антон на ополовиненную чашку Завулона. — Какие будут распоряжения? — спросил тот, исправно играя роль раба. Кроме прочего он был еще и немногословен. Да что случилось-то? Тренькнул телефон Завулона полученной смс-кой. Он был вынужден подхватить его со стола, сбросить страничку просмотра, выходя на главный экран. Антон мог бы настоять на том, чтобы ему, как хозяину, дали посмотреть, с кем там его раб переписывается, но он слишком устал сегодня, чтобы здесь, при свидетелях, выяснять отношения. Он хотел уже приказать Завулону подниматься и идти за ним следом, но удивленно замолчал и моргнул. Рабского браслета не было. И следа на руке от него — тоже. А след такой быстро не зарастает, даже магией не залечить его без следа. Антон не успел осознать, что это может значить, когда краем глаза заметил заминку у входа в кафе, вскинул глаза — и вообще остолбенел: у двери стоял Завулон и смотрел на него самого, не моргая. Вернее, смотрел он больше на того, кто сейчас сидел за столиком рядом с Антоном, спиной к нему. Гесер, что тоже был в шаге от двери, вздрогнул и принялся как-то странно колдовать. Завулон, сидящий напротив Антона, заметил заминку хозяина, обернулся и зло выругался. В мгновение ока он поднялся, одновременно проваливаясь в сумрак и вызывая своей магией сильнейшее завихрение первого слоя. Антон с трудом преодолел свой столбняк, ринулся следом, теперь уже смотря на мир сумеречным зрением. Тот, кого он принял за Завулона, уже был далеко и глубоко, но след за ним еще тянулся — неостывший, со всеми маркерам. И смазанная аура была точно Завулоновская. Такого не может быть. Быть такого не может!.. Два Завулона одновременно? Да что за бред? Опять запершило в горле, будто Антон глотнул холодный воздух прямо с хлопьями сажи — колодец напоминал о себе. И знакомая красная нить тянулась из реального мира, оттуда, где остался Завулон с рабским браслетом на руке. Она вилась вслед ушедшему, тонула в трех слоях сумрака, вибрировала, истончалась, становилась серой к пятому, терялась в блеклых красках того уровня, казалась отпечатанной на ксероксе. Антон выругался. Что же получается? От него только что сбежала копия Завулона? Копия, не обремененная рабством и ничем не сдерживаемая, даже волей хозяина? Даже магией Гесера? Антон мгновенно замерз, зажмурился, пытаясь избавиться от ощущения подглядывающих за ним звезд, и с трудом вывалился назад в реальность. Догонять копию не было смысла — она была уже вне досягаемости. Кругом суетились инквизиторы. Гесер что-то объяснял Шиндже, при этом цепко удерживал настоящего Завулона за плечо и не позволял ему куда-то ринуться. Антон стоял напротив и опять с трудом привыкал к солнечному свету — совсем как тогда, выбравшись первый раз из колодца. Если сегодня Великие не расскажут, в чем дело — Антон выбьет из них это силой. Так или иначе.