Просить

Антон вел машину и ежился. С каждым часом ему становилось все холоднее. Впрочем, погода испортилась, и дождь грозился перейти в снег, может еще и поэтому казалось, что ветер задувает в каждую щель. — Я все поставил на кон. Все поставил на тебя, Городецкий, — пробурчал Завулон, устало прикрывая глаза. Было заметно, что рабский браслет его почти иссушил. Но Антон сейчас чувствовал себя не намного лучше. — А ты необоснованно рискуешь. И подсказок никаких не слушаешь. — Твои проблемы, что переоценил меня, — обронил Антон. Подумал и добавил: — Или недооценил. — Тебе следовало посвятить меня в свои планы. Или хотя бы Гесера. Антон ударил по тормозам, резко притормаживая у обочины. Завулон поморщился, неудобно ухватившись за боковую панель. В первое мгновение он по привычке пытался выставить магический щит, а когда, по понятным причинам, не вышло, едва не вывернул руку. Антон мог бы позлорадствовать, съязвить в его стиле, задеть побольнее, но настроение было не то. — А ты посвятил меня в свои? — выкрикнул он. — Кто-нибудь из вас соизволил хоть как-нибудь намекнуть? Или надеялись, что и так пронесет? И что оно само наладится? Почему никто из вас не предположил, что твой клон решит нагрянуть в инквизиторский отдел именно тогда, когда привезут туда и тебя? Какие делишки он проворачивал под твоей личиной? Почему Гесер это упустил? Антон орал громче, чем следовало бы. И ежился уже открыто: сильно мерз и нечего не мог с этим поделать. Теплая куртка не помогала. — Ты на кого сейчас больше злишься? — Завулон глянул коротко, но едко и тем сразу же достал до самых печенок. — Если на меня — то это необоснованно, сам свидетель, что организовать я ничего не мог. Антон сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Действительно, чего он сорвался именно на Завулона? Или его настолько напугал сам факт, что их теперь два? Тут и одного многовато, не пойми, что с ним делать, а выходит, сейчас и второго надо как-то… контролировать что ли. Или просчитывать? Антон никогда не был силен в предвидениях, в стратегиях и прочем. Как вот теперь быть? Как же холодно. Темнело. Следовало побыстрее ехать домой и постараться накрутить защитный кокон на квартиру до предела — непонятно кто теперь мог напасть и с какой целью. Шиндже хотя и пообещал придержать особо ретивых коллег, но сам ведь признал, что имелись еще и клоны, у которых свой интерес. Антон попытался представить, что испытывал бы по отношению к самому себе, если бы вдруг осознал себя клоном. Убивать нельзя, а вот мстить — сколько влезет. И сразу за все скопом: и за то, что живет дольше, и за то, что семья принадлежит лишь ему, и даже за то, что выбрал быть Светлым задолго до того, как этого же захотелось его клону. А уж Темным мстить вообще в сладость, в этом они мастера и терпение имеют прямо-таки безграничное. Не удивительно, что клон Завулона предпочел наблюдать со стороны, как его прототип влачит жалкое рабское существование. Пришел лично убедиться, насколько тому сейчас несладко? Скорее всего — не только это. — Если я сейчас прикажу тебе рассказать все, что знаешь про клонов, сможешь ослушаться? — уже спокойнее спросил Антон, осторожно трогаясь с места. На всякий случай незаметно проставил защитный кокон на Завулона, отвлекая внимание тем, что магически защелкнул на нем ремень безопасности — на всякий случай, мало ли, вдруг какая авария. Завулон при этом на мгновение и едва заметно, но все-таки напрягся. Боится быть связанным? Надо будет как-нибудь проверить. — Ослушаться сможешь? Завулон искривил губы. Снисходительно. Опять. Запретить ему так делать, что ли? — Ну давай, думай сам, горе-аналитик, — выдал он, после того, как убедился, что Антон не в настроении играть с ним в колкие гляделки. — Информация, отмеченная знаком Карающего огня. В обычной ситуации за попытку выдать то, что не следует, меня испепелило бы. Сейчас ты, как хозяин, несешь за все ответственность. И? Что скажешь? — Но и как хозяин имею право на все, что когда-то принадлежало тебе. На всю информацию — в том числе. Подожди-ка, а как этот вопрос решал Дикарь? Завулон с досадой вздохнул. Ну а что? Самый простой выход — не изобретать вновь велосипед, а просто садиться и ехать. — Сам додуматься не в состоянии? Чужим умом живешь? Антон пропустил издевку мимо ушей. Что-то скреблось на периферии сознания. Шиндже, как и всякий Темный, не просто так выдавал информацию урезанно — он рассчитывал на определенный результат. На то, что раздосадованный хозяин тут же принудит раба к откровенности и тем самым подставит его жизнь под удар? Что именно знак Карающего огня воспримет за угрозу? В какой момент активируется и испепелит Завулона дотла? Антону рисковать не хотелось. Если у Максима что-то сработало, и последствия были… скажем так: не совсем чтобы летальными, то… Завулон выдержит еще раз, не переломится. — Что Максим использовал кроме насильственной мыслесчитки для запрещенной информации? — продолжил допрашивать Антон. Глаза Завулона вмиг стали злющими — значит, Антон попал в самое яблочко. Фактически раб в таком случае не озвучивал информацию, и его хозяин просто пересиливал чужой запрет, значит, Карающему огню не с чего активироваться. Это может быть удобным. — Уверен, что хочешь это знать? Антон деланно равнодушно кивнул и припарковался недалеко от подъезда. Но Завулон попытался схитрить и переключить мысли Антона на другую тему: — Информацию, сейчас неактуальную, я спокойно могу озвучить. И исключительно по причине хорошего к тебе отношения, я, так и быть, немного подскажу: раз Шиндже поведал тебе про клонов и при этом не взял с тебя никаких обещаний и клятв, значит, дал таким образом общее разрешение на любую уточняющую информацию по этому вопросу. Так что… Меня не изжарит, а тебя не отправит в сумеречную кому, если мы немного об этом поболтаем. Но лучше сделать это не здесь. В твоей квартире на порядок больше защиты. — А информацию, которую все-таки не можешь озвучить, я все равно выужу из твоей памяти, — пригрозил Антон, снова убеждаясь, что Завулону такое не по вкусу. Интересно, что он скрывает? ** У подъезда их ждали. Незнакомый инквизитор даже не пытался спрятаться в сумраке, стоял, активировав боевые заклинания прямо в реальности. Почему тогда один? А не весь отдел прихватил с собой? Антон попытался представить себя в колодце, глянул на противника сумеречным зрением — не копия, оригинал. Уже легче. Антон очень вовремя подвесил защитный кокон на своего раба — такой не сразу продавишь даже чистым прессом. — Чем обязан? — спросил Антон, тоже демонстрируя, что связка основных боевых у него проставлена на быструю активацию. А еще и парочка амулетов имелись, заряженные Гесером и Надюшкой. Такую силу просто невозможно не почувствовать. — Я обращался в главный отдел, просил официально подтвердить мое право стребовать должок. Но мне отказали, — сказал незваный гость. — Должок? — С него, — он кивнул на Завулона. — Я слишком долго ждал, и ничто меня теперь не остановит. Антону показалось, что на первом слое заметались призрачные вороны. Такое иногда бывало, когда нависала какая-то непонятная опасность, неопределенность, развилка случайностей. Сумрак чувствовал беспокойство Иных и отвечал соответственно. Антон глянул на Завулона — тот был абсолютно равнодушен и не собирался ничего пояснять. — Долг может быть оплачен, только если хозяин согласится, а я против. Выберите другое время для своих разборок. Мне сейчас не до этого, — Антон продемонстрировал, что готов обойти собеседника, и что разговор закончен. — Неужели неинтересно, за что мне хочется его убить? Антон пожал плечами. Не решится же он на открытый бой с Высшим, да еще и когда перевес сил не в его пользу? Сам же Антон сейчас был бы не против потасовки — очень уж хотелось выплеснуть на кого-нибудь накопившиеся злость и досаду. — А если я попрошу лишь ненадолго отвернуться? Всего на пару минут? Какова будет цена? Антон опять глянул на Завулона. Неужели не боится? Хоть что-то способно выбить его из колеи? Но тот, казалось, ждал решения Антона совершенно равнодушно. Слишком равнодушно, чтобы поверить в это. Интересно, защитный кокон выдержит второй удар? Первый удар его чуть подплавит, но точно не пробьет. Посмотреть, как вытянется лицо Завулона, когда Антон озвучит свою цену? Или все-таки не надо? Инфаркт у раба — такое непросто объяснить Гесеру. А истерящий Гесер — зрелище малоприятное. — Правильнее будет дождаться момента, когда тот, с кого спрашивается долг, будет в состоянии постоять за себя. И спорить на этот счет я не намерен, — нетерпеливо пояснил Антон. С каждой минутой незнакомый инквизитор нравился ему все меньше и меньше. Вряд ли по своей инициативе пожаловал. Кто-то его точно науськал и, скорее всего, используют, чтобы проверить сговорчивость Городецкого. Чтоб ж Шиндже свое слово не держит-то? — Упускаете свою выгоду. После смерти раба все его имущество достается хозяину. Даже то, что сейчас спецотдел придерживает при себе. Улавливаете? — Пошел прочь, — разозлился Антон. И дернул Завулона за куртку, заставляя последовать за собой в подъезд. И заодно убирая с линии огня. Теперь защитный амулет Абсолютной, висящий на шее Антона, прикроет их двоих в случае удара со спины. И удар не замедлил себя ждать. Магический щит поглотил заклинание, даже не прогнувшись. Слабовато бьет, подлюка. Что ж, сам напросился… Антон, разозлившись сверх меры, сорвавшись, ударил не глядя, легко сминая магические щиты противника и прессом силы выбивая кислород из его легких. И бил, бил, бил, пока не выдохся. Из-за соседнего дома выскочили два вампира — приставленные соглядатаи инквизиторов, — и кинулись к ним, видимо, желая остановить потасовку. Но Антону было плевать на это. — Не смей трогать моё, — выкрикнул в лицо противнику Антон, отбрасывая его сразу на третий слой и не позволяя подняться с выцветшей, подернутой инеем, земли. — Если я говорю, нет, значит — нет. Инквизитор хотел о чем-то попросить, но вместо слов из его горла вырвались лишь булькающие звуки, судя по всему, у него были сломаны ребра и осколками костей повреждены легкие. Кровавая пена на его губах наконец охладила Антона, и он отпрянул. Сел на землю неподалеку. Поморщился, глянув на содранные костяшки своих пальцев, — значит, бил не только магией, но и просто кулаками. Ну и сорвался же он. Дыхание все еще частило, но адреналин уже спадал. Догнавшие их в сумраке вампиры оценивали нанесенный ущерб, с кем-то связывались. — Передайте, чтобы ко мне не лезли. Никто — не лез. И мое чтобы не трогали, — велел Антон, поднимаясь на ноги и уходя назад, в реальность. Дверь в свой подъезд Антон запечатал заклинанием такой мощности, что даже сам ее теперь вряд ли откроет в ближайшие пару часов. Пока поднимались по лестнице, Завулон задумчиво обронил: — Напомни, чтобы я больше тебя не злил. По крайней мере — до такого предела. Не всё видел, но мне хватило. — Заткнись, — велел Антон, с силой захлопывая дверь в квартиру за их спинами. — Просто… заткнись.