Назови мне свое имя

И сказали Силы Высшие Жрецам своим: пред всем народом вашим соделаю чудеса, что разойдутся славлением Нас по всем землям и народам, и увидит весь народ, среди которого вы находитесь, дело Высших Сил; ибо страшно и великолепно будет то, что Мы сделаем для вас; Сохраните то, что повелеваю вам ныне, и Я изгоняю от лица вашего всех, Скверну несущих;

Сырой холодный воздух обжег легкие девушки. Обычное утро для середины октября. И это ощущение простуды в горле от высокой влажности, и едва заметный озноб между лопаток. Лейла оправила воротник шерстяной кофты. Тот с легким шорохом скользнул по накрахмаленной рубашке, отчего мурашки по спине побежали с новой силой. Девушка уже десять минут стояла перед подъездной дверью и терпеливо ждала своего брата. Как и каждое буднее утро до этого. Дорога до школы занимала от силы двадцать минут, но старшеклассница настолько привыкла выходить за час, что не могла изменить этой многолетней традиции. И вот теперь она вынуждена стоять под дверью. — Снова тут стоишь? — Мартин слегка толкнул ее в плечо, освобождая себе проход. — Снова спрашиваешь? — на удивление спокойно спросила она брата, даже не повернув головы. — Можешь не ждать меня, я уже говорил, — Он лишь опустил голову, точно зная, что в этот момент она вдыхает как можно глубже, пытаясь успокоиться и подавить в себе запретный гнев. Услышав шумный выдох, подросток улыбнулся. — Мне не трудно, — наигранно ласково произнесла она и ступила с небольшого бетонного порога вперед. Черные обломки асфальтового полотна еле держались на земле, пошатываясь под ногами и крошась на оголенные островки подмокшей от осенней измороси грязи. Пережитки давней эпохи. Большинство дорог уже были переделаны в каменные мостовые, по которым изредка проезжали проржавевшие от времени машины, громыхая железными скелетами. Во дворах их не часто можно было встретить, почти никогда, наверное, именно поэтому никто не пугался услышать их в маленьких проулочках. Центральное шоссе, к которому направлялись люди, было разделено на две половины. Каждая из этих частей двигалась в противоположном направлении друг от друга, время от времени соединяясь тонкими переходами через проезжую часть. Мартин не спеша двигался к нечастому потоку людей, еле сдерживая злорадную улыбку при виде сестры. Та останавливалась время от времени, ожидая, когда он поравняется с ней, начинала шагать вперед, постепенно ускоряла движения, но тут же застывала на месте вновь. Прохожие семенили мимо них, торопясь каждый по своим делам. Взрослые осуждающе поглядывали на небрежно ступающего подростка, на то и дело останавливающуюся девушку, но шли дальше и сливались с толпой. — У тебя сегодня доклад по истории миров? — когда брат в очередной раз нагнал ее, Лейла не вытерпела и начала разговор. — Да, — сухо ответил он и снова замедлил шаг. Девушка повернулась на сто восемьдесят градусов, шагнула в его сторону и заметила полный ехидства взгляд подростка. — Девочка, если ты что-то забыла, перейди на другую сторону и не мешай движению! — чей-то назидательный голос раздался среди шиканья толпы. Лейла крепко схватила брата за запястье и потащила его за собой, еле сдерживая вспыхнувшую внутри нее ярость. Парень заметно ухмылялся, но не собирался вырываться. Его, казалось, забавляла такая ситуация. Мартин послушно шагал за своей сестрой, понимая, что разговаривать она больше не захочет. По крайней мере пока. Но и это не могло не радовать. Девушка смотрела под ноги, переступая по огромным, отшлифованным множеством подошв, валунам. Нельзя было пройти по мостовой, любуясь небом или архитектурой старых довоенных зданий. Будто вбитые в землю шары, камни выпирали округлыми верхушками на поверхность, то и дело цеплялись за носки обуви, а в некоторых местах и вовсе блестели от влаги. Зазевавшиеся прохожие могли запросто поскользнуться и разбить себе голову, поэтому никто не смотрел по сторонам. Да и не за чем было. У каждого в жизни своя роль, своя великая цель, свой путь, по которому нужно идти, не оглядываясь на взлеты и падения других. Еще пятьсот метров мостовой и вот он — школьный двор, четыре часа уроков и общественные работы до вечера. Школьники — тоже люди, они должны приносить пользу обществу, обязаны трудиться на благо Демократии и процветания Нового Государства. При этих мыслях Лейла с вдохновенной гордостью выпрямилась и подняла голову. Внезапно толпа замерла. Тихий, едва заметный рокот чего-то огромного приближался со стороны разрушенной части города, нарастал и начинал давить на уши своим вибрирующим грохотом. Кто-то встал на колени и закрыл уши ладонями. Где-то впереди истошно закричал ребенок, испугавшись такого шума. Лейла судорожно осматривалась по сторонам, ее взгляд наткнулся на посеревшее лицо брата, который едва заметно сглотнул и кивнул ей, указывая на небо. Девушка, стиснув посильнее его руку, медленно подняла голову вверх. Над городом, сотрясая улицы зловещим визжанием и громыханием, поднимая с мостовой в воздух неизвестно откуда взявшуюся пыль и мелкий мусор, пронеслась массивная машина. Темный ореол над грузной металлической тушей ревел, в нем, как по волшебству появлялись и исчезали редкие полосы. Матовая черная кожа механического зверя с длинным загнутым кверху хвостом и растопыренными по сторонам лапами дребезжала под напором воздуха. Ветер бил по лицам, заставляя опустить голову, зажмуриться и больше никогда не видеть и не слышать пронесшуюся над улицами махину. Мартин быстро одернул сестру. — Пошли! — рявкнул он на нее и потянул за собой к школе, проходя мимо замерших от ужаса горожан. Девушка видела такую машину всего один раз, но так близко — никогда. Она слышала, что именно на них увозят Падаль, что нет более такой силы на земле, чем Высшие Силы, что могут заставить взлететь нелетающее, что Скверна, уносимое такой машиной, очищается, едва оно успеет ступить внутрь. — Это было… — пролепетала она, быстро переступая между камнями мостовой. — Да знаю я, — рассерженно произнес ее брат. Рокот становился все тише, стук и хлопки — реже. — Это где-то совсем близко, — словно в пустоту прошептал он и зашагал дальше, что-то бормоча себе под нос. — Ты слышала уже? Ты слышала? — суетливо обступив старшеклассницу, девочки наперебой пытались что-то сказать. Мартин торопливо отпустил ее руку и, озираясь по сторонам, словно выглядывая кого-то, двинулся дальше по коридору. Лейла настороженно смотрела ему в след, но задыхающиеся от переизбытка чувств школьницы все же отвлекли ее внимание. — Что слышала? — Оливия из десятого класса и этот… Лекс… — говорящая запнулась, густо покраснела и, притянув голову девушки поближе к своему лицу, начала что-то с жаром нашептывать. Лейла отпрянула от подруги и с ужасом в глазах посмотрела на нее: — Что же теперь будет? — спросила она. — Их заберут, — совершенно спокойно ответила рассказчица и улыбнулась, — их видела в туалете какая-то пятиклашка… Не помню имя. — Лекс… — задумчиво произнесла Лейла и прикусила губу. Если уж его дружок попался, то и Мартин что-нибудь выкинет. Это нехорошо. Очень нехорошо. Это пятно на всю семью. Ему нужно прекратить общаться с этими… Он ведь так загубит доброе имя родителей… Мое будущее… Нужно с ним поговорить. Нужно объяснить ему все. Нужно сказать, что такая дружба до добра не доведет. Ух, попадись мне только среди своих приятелей!..