Стоя перед зеркалом в какой-то нелепице, Кара наконец приходит к выводу, что ей необходим срочный шоппинг, а значит, ей срочно необходимо напомнить дорогим родителям о своём существовании. Сегодня — впервые за всю свою жизнь — Кара Джоселин Делевинь решила подойти к выбору наряда более тщательно, но её ждало сплошное разочарование.
Забравшись в шкаф целиком, девушка не нашла ничего кроме джинс, джинс, джинс, старых носков, нескольких ярких футболок с провокационными принтами и надписями, а также четыре свитера, которые, судя по расцветке, принадлежат Джиджи. Эти самые свитера и подкинули ей идею о незаконном обыске гардероба подруги, так удачно ушедшей из квартиры за какой-то невероятно важной для неё несуразицей. Как только Хадид нацепила на себя обтягивающий «костюм проститутки», как назвала его Делевинь, а дверь за ней захлопнулась, британка кинулась прямо к её гардеробной, которая раньше представлялась как кладовка со всякой всячиной типа пылесоса, тряпок, швабры. Пылесос оттуда никуда не переносили, тряпки заменили брендовой одеждой, а единственная швабра, что там частенько находится, это Джи.
Девушка тщательно осматривает себя в зеркале, хмурясь и по несколько раз в секунду откидывая волосы назад. Глаза сами собой закрываются, напоминая хозяйке, что уже далеко не одиннадцать и даже не час ночи. Слава Богу, Джиджи ещё не пришла, а значит, её стоит ждать только к утру, может, к следующему, если она снова так же неожиданно улетит куда-нибудь со своими парнем, взяв с собой только зубную щётку и маленькую розовую расчёску Кары, которую она, кстати, ещё не получила обратно. Похоже, Джелене придётся платить за маленькую расчёсочку своими шмотками. Она хватает чёрный топ и такую же юбку, быстро натягивает на себя и остаётся совершенно довольной тем, что являет ей зеркало.
Дверь с грохотом распахивается и ударяется об стену за ней, после чего слышится громкое цоканье километровых каблуков Джиджи, которая, судя по её возвращению, хорошо провела вечер. В мгновение ока Кара оказывается на диване, укутанная в плед, делая вид, что спит. Одним глазом она следит за действиями Хадид. Вот она проходит мимо беспорядка, устроенного её соседкой, даже не замечая, как наступает на свою любимую пару джинс.
— Колись, что делала всё это время, лохушка. Ты не спишь, я знаю, если бы спала, залила бы слюнями весь диван. — она усаживается в кресло, закинув ногу на ногу, от чего оно скрипнуло, а «костюм проститутки» ещё больше натянулся на стройных длинных ногах. Кара открывает глаз пошире, чтобы буравящий взгляд копа не сразу её убил. Джи сидит в кресле выпрямившись, как струна, глаза немного прищурены и в них пляшут черти, которые невероятно пугают Делевинь, заставляя лучше кутаться в плед. Ой, как она жалеет, что полезла в чужой шкаф. Похоже, ей действительно придётся сказать всю правду.
— Кушала и смотрела всякое на Netflix. — пожимает плечами, показушно зевая, будто действительно собиралась лечь спать. Девушка смотрит на подругу, говоря взглядом «выкуси, стерва, ничего противозаконного».
— Окей. Осталось что-нибудь? Я такая голодная. — Джелена принимает её игру, планируя выиграть на правилах Кары, что, на самом деле, представляется невозможным для всех, кроме неё. Она идёт к кухне, на ходу выбираясь из тяжёлых туфель на шпильке, успевших надоесть за несколько часов, проведённых в клубе. Ухмыляется, когда британка снова «зевает», добавляя к этому действию ещё и потягивания сонного младенца.
— Найди что-нибудь, Джи. Я знаю тебя, когда ты на самом деле голодна, ты можешь перерыть даже совершенно пустую кухню и состряпать королевский завтрак. — переворачивается на бок, от чего одеяло немного приподнимается, открывая вид на задницу… в ЕЁ юбке. Хадид улыбается, предвкушая интересные новости, а может и сплетни.
— Я-то найду. А вот что ты искала в моём шкафу? — воровка чужих тряпок тут же напрягается, даже перестаёт дышать, боясь повернуться к подруге лицом. Её же в данный момент наверняка пунцовое, как у созревшего, упругого помидора, с заботой выращенного на каких-нибудь отдалённых от цивилизации полях. Практически ощущает, как волнение потихоньку поднимается где-то из глубин сознания, проходя сквозь кости и мышцы прямо к коже и проступая в виде маленьких капель пота на лбу. Как же выкрутиться-то…
— Эмм. Я сегодня устроила день стирки, так что вся моя одежда в стирке, так что думаю, ты не будешь против, если сегодня твои старые юбка и топ побудут на мне. — старается говорить как можно уверенно, ведь если эта стерва почует ложь, объяснений не избежать, а следовательно, придётся рассказать о новенькой сучке-студентке по обмену, о которой предостерегающий голосок в голове, которого Делевинь привыкла слушаться, упорно рекомендовал молчать.
— День стирки, говоришь? А две пары джинс, что лежат на спинке дивана, не считаются? — Кара тихо ругается, только сейчас замечая джинсы, висящие прямо перед её лицом. Ну всё, это конец. Корабль «удачная ложь» потонул вместе с капитаном. — Колись, модница. — Джи даже не думает щадить её, ограничив себя хотя бы вечно сопровождающим каждое её слово сарказмом. Она разворачивается к ней, всё ещё укутанная в плед, зажмурившись, чтобы собраться с мыслями.
— Я хотела подобрать что-нибудь новенькое, а то на мне только джинсы, а иногда чёрные джинсы. Денег и времени на шоппинг у меня нет, а вот твой шкаф так удачно подвернулся под руку, да и тебя дома не было. — тараторит, стараясь ничего не упустить, но говорить с большим количеством подробностей — так Хадид хотя бы не заметит недосказанности.
— Это звучит, как правда. Но вот только неполная. Выкладывай всё, Делевинь, я всё равно рано или поздно узнаю. — пока она говорила это, Джиджи избавилась от своего наряда, облачившись в розовый халат с зайцами, подаренный дважды бывшим парнем, который стал бывшим во второй раз после того, как подарил его. Девушка уходит на пару минут на кухню, возвращаясь обратно с двумя кружками ароматного кофе, от которого у Кары текут слюнки. — Ну что же, ты настроилась излить мне душу, детка? — ставит одну из кружек прямо перед её носом, а сама усаживается в кресло напротив, где она делала вид, будто верит этой «спящей красавице».
— Сегодня, как ты знаешь, у меня был ещё один учебный день — наверное, миллионный за всю жизнь, — пытается растянуть рассказ, надеясь, что Джи уснёт к моменту появления в нём Кендалл — и в моём потоке появилась куча новых тупиц, которые готовы душу отдать за диплом о высшем образовании. — кашляет, так как в горле пересохло от переизбытка слов, сказанных за сегодня.
— Ближе к делу, милая. Хочу я спать или нет, я должна услышать эту душераздирающую историю. Видишь ли, твой личный, между прочим совершенно бесплатный психолог не дремлет. — усаживается поудобней, закинув ноги на подлокотник, занимая тем самым всё кресло, будто грациозный длинноногий кот. Показывает рукой, мол, продолжай, когда она глубоко вздыхает, настраиваясь на полное обнажение своей души.
— Помнишь мы спорили с тобой на новенькую Дженнер? Размер её груди, если быть точной. Кстати, мы обе проиграли, там максимум второй. -она улыбается, а затем продолжает — Кендалл опоздала по меньшей мере на половину лекции, а когда наконец появилась — это произошло когда я снова пыталась подобрать имя неизвестному автору той картины — даже не извинилась перед преподом, чьего имени я не помню, и не смотри на меня таким укоризненным взглядом, дорогуша. Она прошла мимо меня и, не знаю, почему, замерла на момент. Боже мой, ты должна увидеть её, Джи. Высокая, красивая, цена её наряда может соперничать с твоими шмотками и да, она настоящая стерва. — закончив свою быструю, но невероятно тяжело давшуюся ей тираду, Кара наконец начинает дышать, ожидая реакции подруги.
-Молодец, Делевинь. Плюс одна сука, появившаяся в твоей жизни. Можешь даже не думать о том, что она займёт моё место. Только если ты, конечно, не думаешь о ней как… — Джелена приподнимает брови, ожидая положительного ответа от девушки напротив, но получает только многозначительное молчание. — Серьёзно? Не говори, что ты… КАРА! — она бросает в неё подушку, после чего слышит громкий хохот и гоготанье.
***
Утро. Лекция. Через пять минут. Блять. — примерно такая последовательность мыслей всплыла в светлой голове Кары около восьми утра пасмурного вторника. Она вскочила с кровати в мгновение ока, тихо матерясь и проклиная Джиджи за выключенный ею раньше времени будильник. Ищет подругу по всей квартирке, но всем, что она находит, становится маленькая записочка на холодильнике, которую девушка читает почему-то голосом Джелены.
«Уехала в универ. Не стану тебя будить, не то если ты придёшь в моей юбке туда, да ещё и выглядя в ней лучше, чем я, я убью тебя. Люблю. Увидимся на третьей паре.» — далее шли миллионы улыбочек, от количества которых у Кары стала кружится голова. Она бросает листик в мусорку, надеясь насолить этим Джи, всё равно прекрасно понимая, что она уже давно забыла об этом «пожелании доброго утра».
Юбка с топом, подготовленные ещё вчера, уже давно натянуты на стройную фигуру, соответствующие кеды так же при ней, только вот гнездо, так удачно сооружённое неизвестной птицей прямо у неё на голове, никак не хотело расчёсываться. Делевинь злится, выдирая волосы по одному из своей головы, надеясь. что не вытащит из неё последние мозги. Когда спустя десять минут времени на метро уже нет, а на лекцию она безнадёжно опоздала, волосы всё же поддаются, и на голове образуется вполне казистая причёска, оставляющая довольной хозяйку. Наплевав на завтрак и забытые на столе конспекты, британка пулей вылетает из дома, на ходу ловя такси.
Не совсем уверенная в своём новом стиле, Кара замечает попеременные многозначительные взгляды таксиста в небольшое зеркало, где отражалось лицо и верхняя часть топа девушки, и успокаивается, беспокоясь теперь только о реакции супер строгого профессора психологии, не терпящего не пунктуальных подопечных. За время поездки недосып даёт о себе знать, и глаза сами собой закрываются, а голова склоняется набок к немного грязноватому стеклу, заставляя пожалеть хозяйку сонного тела о забытом утреннем кофе, но резкое торможение и грубоватый голос водителя, оповещающий о том, что они на месте назначения, возвращают её в реальность, напоминая о паре смятых банкнот, зажатых в правой ладони.
Смотрит на часы на экране блокировки телефона, чертыхаясь уже в юбилейный тысячный раз, хоть сейчас только восемь тридцать утра. Опоздание на полчаса — не страшно, если, конечно, вы готовы блеснуть своими знаниями в области психологии перед всем потоком по указке препода, любящего поглумиться над опоздавшими. Она бежит в кабинет, слава Богу, лёгкие кеды на ногах позволяют развивать скорость больше черепашьих трёх километров в час, которые являются обычным темпом Джиджи, стоит ей только надеть туфли на каблуке больше семи сантиметров. Входит внутрь, оглядываясь по сторонам, будто малолетний воришка презервативов, уже пойманный на этом когда-то; к её невероятному счастью, профессор сам ещё не явился на собственную лекцию, что даёт девушке возможность вздохнуть полной грудью и осмотреть всех присутствующих, ища, если честно, только одного определённого человека. И да, этот человек либо снова непозволительно опаздывает (кто бы говорил), либо просто не посчитал нужным появляться на этой помойке более одного раза.
Присаживаясь за стол в дальнем углу класса, довольная тем, что это местечко, облюбованное ею ещё в прошлом году, никто не занял и не исписал всякими пошлостями, которые красуются на других столах и стульях, а может, даже и на учительском кресле. О том, какие самоубийцы делают это, Делевинь предпочитала не думать, тем более, главная причина перемены её настроения и имиджа только что вошла в дверь, одетая так же, как и в прошлый раз — идеально. Она тщетно пытается сосредоточится на песне, что играет сейчас в наушниках, вставленных в уши сразу же после того, как ей удалось найти свободное место.
Darling, darling, doesn’t have a problem
Lying to herself cause her liquour’s top shelf
It’s alarming honestly how charming she can be
Fooling everyone, telling them she’s having fun
Единственным, что казалось странным и неуместным в сегодняшнем наряде Кендалл Дженнер стали огромные тёмные очки, которые закрывали по меньшей мере половину лица девушки. Она проходит на ряд, где сидит взмокнувшая от волнения, будто малолетний девственник, Кара, подумавшая сначала, что новенькая сядет рядом с ней, но та только бросает ей не такую стервозную улыбку, как остальным, и садится прямо перед ней, бросив сумку и куртку на соседний стул. Теперь она может без зазрения совести пялится на чужой затылок и спину, одетую в полупрозрачный гольф, сквозь который видно лифчик.
She says you don’t want to be like me
Don’t wanna see all the things I’ve seen
I’m dying, I’m dying
She says you don’t want to get this way
Famous and dumb at an early age
Lying, I’m lying
Какая же ты идиотка, Делевинь
Осталось девять минут, если по истечении этого времени преподаватель не явится, вся группа может быть свободна, и бедные студентики держат крестики на руках и ногах, молясь всем известным им богам, чтобы эти девять минут прошли, как по маслу. Дженнер же, оставив в покое истерзанную нижнюю губу, принялась за костяшки пальцев, царапая их из-за натянувшихся нервов. Вчерашняя красотка, одетая только на половину, сидит прямо за ней, почти дыша ей в спину. И Кендалл может собственную жизнь поставить на то, что это она сверлит взглядом её спину, от чего девушку иногда потряхивает, а в глазах пробегают тёмные пятна то ли от смущения, то ли от ярости. Она слышит скрип стула где-то позади себя, а затем лёгкие шаги, приближающиеся к ней. Красотка подходит к ней, машет перед глазами, проверяя, не отключилась ли.
— Время вышло. Можно идти, если, конечно, ты не хочешь посидеть здесь одна. — она пожимает плечами, направляясь к двери, когда Кен замечает, что пока она бесцельно сидела и нервничала, кабинет совсем опустел, то есть они сидели там какое-то время совершенно одни. Не веря в собственное безрассудство, брюнетка хватает сумку со стула и тихо следует за незнакомой ей девушкой, хоть её никто и не приглашал.
