Love story? Shut up!

Дорожная сумка постепенно заполняется всякой всячиной, что ей удаётся откопать из шкафа. Кендалл слишком торопится, чтобы следить за тем, что берёт с собой, так что её багаж пока что состоит из нескольких пар шорт, четырёх свитеров и даже мягких тапочек, которые неизвестно как оказались под рукой. Решив, что это слишком даже для неё, девушка усаживается на кровать и зарывается чуть дрожащими пальцами в тёмные волосы, перечитывая единственное за столь долгое время сообщение от мамы. Мамаджер: Детка, надеюсь, ты помнишь, что сегодня начинаются съёмки одиннадцатого сезона и уже собрала вещи и забронировала билеты на ближайший рейс. Насчёт учёбы можешь не беспокоиться, я уже предупредила кого нужно о твоём отсутствии в ближайшую неделю. P.S.: около твоего дома могут сегодня бродить пара-тройка парнишек с камерами — просто предупреждаю. Ни тебе милых смайликов, ни короткого «Люблю» в конце — раньше её мать приписывала это слово, но как только Кендалл стала совершеннолетней, эти пять букв исчезли так же, как и запрет на алкоголь — быстро и облегчительно для жизни брюнетки. Может быть, Крис когда-то была типичной чувствительной и открытой женщиной, которая хвалила своих детей за всякие милые мелочи в роде сорванных где-то цветов, выпавшего зуба или корявого рисунка, но те времена уже давно прошли так же, как и их с сёстрами тщетные попытки стать художницами. Как только сумка становится достаточно тяжёлой, чтобы можно было попросить таксиста помочь ей с погрузкой вещей, кто-то звонит в дверь. Девушка подпрыгивает и чуть ли не роняет телефон, вовремя поймав его на лету. Она спешит к входной двери, чтобы сразу же наорать на наглеца, что решил заявиться к ней на порог без элементарного предупреждения. Через пару секунд, выглянув в коридор своего этажа, Кендалл столкнулась со знакомым взглядом зелёных глаз, удивлённо уставившихся на неё. Брюнетка сначала теряется, не понимая, что ей здесь нужно, но потом мысленно хлопает себя по лбу и закатывает глаза, надеясь, что не сделала этого на самом деле. «Суббота, четыре часа, паб. Бля.» Из-за этого дебильного сообщения из головы совершенно вылетела спланированная встреча с её новой пассией. По крайней мере, другого названия этой привлекательной британке Кендалл дать не могла. Кен нервно смотрит на часы, — она забронировала билет на самолёт на шесть вечера, так что времени на развлечения у неё совсем нет. — Блять, — говорит брюнетка вслух. Глубоко вздыхает, размышляя над тем, как бы избавиться от этой девчонки — просто захлопнуть дверь перед её носом или извиниться и вызвать такси? Ещё раз посмотрев на уже разозлившуюся блондинку, она решает забить на оба варианта, придумав третий. — Интересно. Понимаю, никаких обязательств, всё такое, но я надеялась, что ты хотя бы имя моё всё ещё помнишь, — Кара пожимает плечами и беззаботно улыбается. Её определённо очень трудно смутить, и она определённо просто самая забавная из всех блондинок, что Дженнер когда-либо имела счастье поиметь. — Нет, я помню твоё имя, Ди, — почти ласково обращается к ней, не забывая добавлять в свой голос нотки высокомерия. — Дай мне минуту, я отвезу тебя домой, — Кендалл скрипит зубами, ненавидя собственный слащавый голос, что приходится корчить ради теперь уже постоянной роли стервы. «Чёрт. Что-то явно не так. Эта девчонка же вроде чокнутая, она должна на мне практиковать древние латинские проклятия.» — Не успела эта мысль чётко сформироваться в её голове, как брюнетка почувствовала чьё-то тяжёлое, прерывистое дыхание за спиной — как если бы человек был либо очень зол, либо очень возбуждён. Кен прикрывает глаза, почти начиная молиться, чтобы блондиночка чуть поорала на неё и согласилась поехать с ней домой. Ей нужно самой её вывести через чёрный ход здания, внизу точно собралась огромная толпа папарацци, жаждущих новых скелетов из шкафа начинающей молодой актрисы нашумевшего реалити-шоу. — Ты же не думала, что я пришла, чтобы увидеть тебя хоть ещё разок? — в холодном и равнодушном голосе слышатся нотки сарказма, заставляющие Кендалл усмехнуться. — Что это блять, было? Как это вообще называется? Хотя знаешь, мне плевать. Пошла нахуй, Дженнер, — Кара разворачивается на месте, поднимая в воздух средний палец, и уже собирается захлопнуть за собой дверь, как брюнетка хватает её за локоть, вынуждая остановиться. — Слушай, плевать я хотела. Давай я просто подвезу тебя домой? Видела ту толпу около входа? Это за мной, — серьёзно объясняет, словно ребёнку, но только под конец последнего предложения понимает, что это всё звучит как бред сумасшедшего. — Тогда им стоило взять вилы и факелы вместо камер, так как я не совсем уверена, что ты нормальный человек, ведьма. Нет… фурия! — шипит Делевинь, отдёргивая руку. Она собирается воспользоваться моментом и сбежать к лифту, чтобы не находиться рядом с американкой ни секунды более, но та предугадывает её порыв и две удивительно сильные для такой хрупкой фигурки руки обхватывают её талию сзади, удерживая на месте. — Пусти! — злится Кара, тщетно стараясь вывернуться из стальных объятий. — Знаешь, мне тоже не совсем приятно лапать психованную дуру, но если отпущу, и у тебя, и у меня будут огромные проблемы. — Что-то я не заметила на твоём лице отвращения тогда в туалете… или у тебя в квартире, — модель успокаивается и чуть прекращает своё яростное сопротивление. Её голос теперь тише, но так и не утратил гневные нотки, зато Кендалл может не волноваться за сохранность своих органов, уже подвергшихся пару раз опасности в виде острых локтей блондинки. — Стой здесь, я сейчас закрою дверь и мы пойдём к машине, — инструктирует её, надеясь на хоть какую-нибудь каплю здравого смысла, что, возможно, покоится где-то в глубине сознания этой ненормальной. Пара щелчков замка, сумка на плече, и Кендалл быстрым шагом идёт к британке, которая действительно ждала её около лифта, раздувая ноздри и закатывая глаза. Они молча спускаются вниз, опасаясь даже бросить друг на друга случайный взгляд, и обе выдыхают, когда дверцы расходятся с негромким звоночком. — Иди сюда, — проходят к мимо главного входа и, после нескольких минут изучения лабиринтов и проходов здания, выходят на улицу, где уже темно и довольно прохладно. — Старайся не поднимать голову и не споткнись, — слова звучат так, будто в конце должно быть добавлено «а хотя — плевать, делай что хочешь, мне всё равно». Кара не обращает на этот тон никакого внимания и просто опускает взгляд себе под ноги, стараясь натянуть капюшон своего худи понадёжнее. Ей было очень трудно удержаться от недовольного ворчания, так что модель, занятая негодующим бормотанием, не заметила, как девушка перед ней резко остановилась и, естественно, не избежала столкновения. Капюшон тут же слетел, запутавшись где-то под курткой. — Что встала? Шевелись! Ты куда-то торопилась, кажется, — воскликнула Делевинь, подталкивая Кендалл в спину. — Заткнись. Если нас услышат, то вся та толпа окажется здесь. Ты ведь этого не хочешь? — брюнетка закатила глаза, крепко сжав в своей руке ладонь Кары. — Пусти, мне больно, — та стала брыкаться, стараясь вырвать ладонь. В другой ситуации блондинка не обратила бы на это внимания, но тон Дженнер, которая говорила с ней, как высокомерный взрослый с наивным ребёнком, просто взбесил британку. Кен открыла рот, чтобы ответить что-то, вероятно, очень грубое, но её бесцеремонно прервали яркой вспышкой, которая вмиг ослепила девушек, заставив резко опустить головы вниз и крепче сцепить руки. — Кендалл, кто это? — послышался бестактный вопрос. — Она твоя девушка? — Новое увлечение? — Вы давно встречаетесь? Ей ничего не стоило отмахиваться от глупых вопросов, успевших наскучить ей за последние пару лет. Кендалл спокойно пробивалась сквозь неуёмную толпу, не выпуская руку Кары из своей. Та только молчала, точно так же пытаясь не попасть в объективы. «Быстро схватывает.» — Это же Кара Делевинь! — воскликнул какой-то женский голос. Брюнетка резко остановилась, чтобы посмотреть на девушку, что старается не отставать от неё. Кара только чуть заметно машет головой, безмолвно прося не обращать внимания. — Скажите, Кендалл, вы встречаетесь с Карой Делевинь ради пиара? — спросил кто-то прямо у неё над ухом. Мужчина в клетчатой рубашке и с увесистой камерой подмышкой держал в руках блокнот и ручку. «Да кто она такая? И неужели его махина не снимает видео?» Дженнер только усмехается, еле сдерживаясь от какого-нибудь неприличного жеста в сторону прессы. Сейчас в её голове только две мысли: первая носит название «кто, чёрт возьми, она такая, и откуда её все знают», а вторая — «где мама нашла столько бездельников с камерами под рукой». Они в спешке садятся в джип брюнетки и резко выезжают с парковки, так как глаза уже сильно устали от резких вспышек фотоаппаратов. Кара молчит половину дороги, стараясь не обратить на себя внимание девушки за рулём. Кендалл, пожалуй, была последним человеком, кого она хотела посвящать в подробности своей жизни. — Забавно, что они считают, будто это я пиарюсь за твой счёт, — пытается начать разговор брюнетка, останавливаясь на светофоре. — В конце концов, они ведь караулили не под твоим домом, а под моим, — она только убеждается, что медленно вытащить из британки ответ не получится, поэтому идёт в лоб: — Откуда такая известность, дорогуша? Судя по твоему характеру, ты либо серийный убийца, либо знаменитый клон из цирка уродцев, — Кендалл решила сыграть на эмоциях блондинки, на что та только пожимает плечами, отворачиваясь к окну. Они едут в тишине ещё несколько минут, слыша лишь тихое шуршание кожаных сидений при малейшем движении и тихое дыхание друг друга. — Леди не оскорбляют других девушек без видимой на то причины, мисс Дженнер, — нарочито поучительным тоном говорит Кара, даже не взглянув на неё. — Неужели мама вам не рассказывала? — очередь Кендалл отмалчиваться, сдерживая эмоции, которые на данный момент приказывали ей открыть дверь и выкинуть нахрен эту самодовольную блондиночку из машины, но она только сжимает руль покрепче, будто он может выскользнуть из рук. Через несколько минут Кен останавливает машину перед входом в многоквартирный дом и поворачивается к модели, собираясь… «А чего я, собственно, хочу от неё?» К счастью, Кара сама решает её проблему, открыв дверь и схватив свою сумку с заднего сидения. Она уже собирается выйти, когда Кендалл хватает её за руку… уже в который раз за день. Брюнетка ухмыляется, благодаря Бога за сумку, что была в руках Делевинь и так кстати снижала вероятность получить по лицу со свободного кулака модели. — Прости. Я перегнула про цирк уродцев. Ты красивая, — тараторит, а после тяжело выдыхает, боясь ответной реакции. К её собственному удивлению, Кара только пожимает плечами и выскальзывает из ослабевшей на миг хватки и уже через секунду поднимается по ступенькам к своему дому. Дженнер только обречённо закатывает глаза.

***

Обычно долгий перелёт показался ещё более долгим из-за странного волнения. Что-то подсказывало Кендалл, что дома, в кругу семьи, её ждёт настоящий и не совсем приятный сюрприз. Даже более-менее успокаивающая музыка в наушниках, которые она не снимала на протяжении всего полёта, не помогала справиться со странной нервозностью. Как и ожидалось, мама послала ей небольшую армию верзил в тёмных костюмах, напоминающих чем-то Агента Бабочку из мультфильма «Лило и Стич», и Кен не может удержать глуповатую улыбку, проводя эту параллель. Кое-кто блондинистый и жутко несносный плохо на неё влияет. Осознание, что брюнетка, наконец, вернулась домой приходит ровно тогда, когда один из шкафов открывает ей дверь, предлагая занять заднее сидение. «Ну, конечно, с чего бы мне уметь водить. Всего лишь двадцать с лишним годиков от роду.» — Удержаться от этого комментария её заставляет звонок телефона. На экране высвечивается номер Крис, которая, похоже, уже собирается поручить одной из своих младших дочерей что-нибудь трудное и бесполезное. Типа «А закрути-ка ты, доченька, какой-нибудь грязный роман» или «Может, тебя поймают вместе с чем-нибудь запрещённым?» и её самое любимое — «Хватит возиться в этих красках, испачкаешь мраморный пол», но последнее не имеет никакого отношения к грязной раскрутке самого себя. Скорее — наоборот. Краски и кисти всегда помогали Кендалл отвлечься от всей суеты, что непременно её окружала. Все эти съёмки, камеры, папарацци могли не слабо вывести из себя, хоть и большую часть времени, занимаясь этим, брюнетка получала удовольствие. Она уже давно забросила попытки втолковать маме, что вполне способна добиться известности без её мазохистских методов. Девушка тянет время прежде чем поднять трубку и начать довольно утомительный разговор с родной матерью, стараясь придать своему голосу настоящий радостный тон, но Крис, к удивлению студентки, сама начинает диалог: — Юная леди! — восклицает она в трубку, — Я надеялась, что ты сама соизволишь позвонить мне как только приземлишься, но пришлось делать всё самой, так как моя дочь не решит позвонить, даже если я буду при смерти. -голос старшей Дженнер странно довольный, но Кендалл давно научилась не доверять своим глазам и ушам, если дело касается её мамы. — Не драматизируй, мам, я собиралась набрать, вот только твой Полк Армии Конфедерации немного сбил меня с толку. Кто-то объявил вознаграждение за мою голову? — брюнетка старается вести себя непринуждённо и беспечно, будто бы не было тех месяцев, что она не разговаривала с Крис, которая ссылалась на бесконечное количество работы, что вскоре перестало казаться убедительным. — Назовём это небольшим извинением за тот инцидент около твоего дома. Если бы я настояла на дополнительной охране, эти назойливые мальчики-камерники не пробрались бы туда, — Кендалл делает вид, что не догадалась, кто на самом деле отправил к ней ту толпу репортёров. — Ну… Спасибо? — Пожалуйста. Твои сёстры так давно не видели тебя, что Кайли даже пообещала не убивать тебя за украденную из её гардероба сумочку, — женщина на другом конце усмехается. — Я рада, что ты приехала. — Я тоже, — отвечает младшая Дженнер. Её губы чуть дрогнули в улыбке. Лужайка перед особняком Кардашьян-Дженнер никак не изменилась за всё это время, и Кен с удовольствием проходит по мощёной тропинке, держа в руках свою дорожную сумку, успешно послав к чёрту телохранителя несколькими минутами ранее. Она двумя лёгкими прыжками поднимается к входной двери и распахивает её без стука. Из гостиной слышны оживлённые голоса, и через пару секунд оттуда выглядывает её мать, подозрительно искренне улыбаясь. — Вот и ты! — она мягко обнимает дочь, вынуждая бросить все вещи на пол. В гостиной действительно много людей — в доме собралась вся семейка, и Кендалл ухмылкой подмечает, что её родня ещё более странная, чем семейка Адамс. — По какому поводу у Кардашьянов-Дженнеров общий сбор? — решается она спросить за обеденным столом, сидя напротив своей младшей сестры. — Не смеши меня, Кей, мама с утра прожужжала нам уши о том, что её доченька наконец-то выросла и поняла что к чему, — Кайли улыбается, накалывая на вилку лист салата. — Только она, похоже, решила сегодня забыть о том, что у неё есть ещё четыре дочери. — Хлои специально говорит это громко, заставив своих сестёр усмехнуться. Кендалл почти счастливо улыбается, думая, что всё изменилось. Выглядит точно так же, но ощущается по-другому. — Но что я такого сделала? — она совсем скоро пожалеет об этом вопросе. Лучше бы просто сидела и жевала салат и запечённую индейку. Может быть, чувство «нормальности» задержалось бы на больший промежуток времени. — Ну, мальчики-камерники иногда бывают полезными, и ты, дорогая, вчера это доказала всей жёлтой прессе. Даже мне никогда бы не пришло в голову свести тебя с кем-нибудь… того же пола, но твой «стремительно развивающийся роман» с Карой Делевинь — это нечто, — после этих слов вилка выпадает из рук Кен, а все мысли о спокойном семейном обеде улетучиваются. — Что? — единственное, что ей удалось выговорить.