Смертельно привлекательный парень

Изнеженной снежной коже тепла не хватает точно. Давай никому не скажем о том, как все в мире сложно.

До следующей четверти парни совсем не общались. Искра, которая так быстро вспыхнула, также быстро и погасла. Надо заметить, что каждый из парней переживал это по-разному. Святослав быстро остыл. Он не понимал, что происходило, но мучить себя перестал. Может так и надо, чтобы они перестали контактировать? Может он ошибся в том, что они созданы друг для друга? Может это было простое совпадение? Голубоглазый спокойно переносил «разрыв» с Никитой, потому что понимал, что если захочет его вернуть, то точно этого добьётся. И да, он знал, что такие мысли очень невежливы по отношению к младшему. А Никита, наоборот, очень сильно переживал. Ему пришлось смириться с тем, что парень, который так его манил, теперь был полностью равнодушным. Как он и предполагал, он надоел Святославу, который и правда не переносил рутины. Возможно ли это все восстановить? Обычный день после каникул. Но не обычный для девочек, что увидели новенького. Второй раз за год приходят в школу красавчики, подходящие под вкус абсолютно всех девушек. Владислав Рамм. Кареглазый брюнет, который взглядом мог растопить сердце любой старшекласснице. Одним лишь прикусыванием губ влюбить в себя. Как назло, новенький тоже теперь должен был учиться в 10Б классе, где уже учился красавчик — Никита Киоссе. Все неосознанно думали, что они будут конкурировать, но оказалось, что это слишком глупо для парней, ведь в первый день им удалось подружиться и, вроде, найти общий язык. — Привет, — Влад, как только зашёл в класс, подсел к Никите, место около которого пустовало по непонятным причинам. Все привыкли, что Рома приходит раньше кареглазого. — Привет, — уныло протянул Киоссе по причине того, что сегодня не выспался. Снова мечтал о Святе, сердце к которому тянулось все больше и больше с каждым днём. Не хотелось верить, что всё это было злой шуткой, от которой так приятно Никите было. Не хотел снова быть обманутым, в миллионный раз в жизни. — Как зовут? Я Влад, — сказал Рамм, оглядывая класс, что тоже его рассматривал со всех сторон. Парни завидовали счастливчику, которому природа подарила внешность и такой эмоциональный голос. Девушки уже придумывали как с ним познакомиться. — Никита, — Киоссе скромно улыбнулся, когда пожал руку, протянутую Раммом. Начался урок литературы. Никита, в который раз уже за время, которое тут учится, снова вышел рассказывать что-то наизусть. — Учитесь властвовать собою. Пусть всякий Вас, как я поймёт. К беде неопытность ведет, — закончил Киоссе, после чего все ему захлопали, что правда было неожиданно. Шатен перевёл глаза на Рамма и увидел, что тот тоже улыбался и хлопал. Естественно, получив оценку, Никита спросил, что именно поразило Влада. — Чего такой довольный? — подтолкнул в плечо Никита соседа по парте, и это для него самого было неожиданно. Через секунду парень понял, что стал свободнее и проще по отношению к людям и окружающему миру. Не надо же говорить, из-за чего это? — Я сам в театральном, Онегин — моя любимая роль, хлопаю, потому что мне понравилось, как ты рассказал. Ребята нашли общий. Было много тем, на которые можно было поговорить. Что они, собственно, и делали всё время между уроками. Театр, сцена. Оказалось, что Влад тоже поёт, и это тоже было приятным шоком, потому что Киоссе так не хватало человека, с которым можно это всё обсудить — то, о чём душа болела. Свят, который теперь по сути и не видел смысла ходить в школу, пришёл только перед последним уроком. Что-то тревожило сердце. Заходя в школу, он увидел Никиту и неизвестного ему парня, которые сидели и о чём-то увлечённо болтали. Через секунду рука рослого переместилась на плечо Киоссе, от чего Святослава передёрнуло. Он не должен ревновать, но ревность почему-то наполняет всё внутри, от чего, надо сказать, и злость просыпается. Им потом нужно поговорить. Плевать, что до звонка пять минут. Светловолосый подходит к Никите, хватает за руку и тащит в неизвестном направлении. По сути, шатен должен был отбиваться, вырываться, но он этого не делал, потому что всё равно знал, что от этого странного одиннадцатиклассника он никуда не убежит. Потому что в сердце запал. — Что ты делаешь? — спросил Никита, как только они остановились. Снова третий этаж, на котором снова не было детей и учителей. Каждый шаг отдавался эхом в другой рекреации. — Ты теперь обжимаешься с новенькими? Тебя совсем не ебёт, что я чувствую, да? — Откуда ты знаешь, кто он? Может он друг старый, — раздражённо отвечал Никита, вжимаясь в стену под напором блондина, хотя очень хотелось улыбаться от такого долгожданного внимания. Ведь если есть ревность — есть чувства? — Потому что я его тут не видел, — огрызается Святослав, пронизывая Никиту насквозь. До чего неприятно видеть этого мальчишку с другим, пусть даже другом, и понимать, что это твоя вина, что отпустил. — Ты вообще не понимаешь, что происходит? — А что происходит? — мягко улыбнулся шатен. — То, что тебе плевать на меня? То, что ты попользовался и бросил? — Кто тебя бросал? Черт возьми, я влюбился в тебя, почему ты не веришь? Голубоглазый говорил настолько громко, что эхо било по ушам. Плевать на людей, которые услышат. — Если бы ты что-то чувствовал, ты бы хотя бы говорил со мной. Если ты тогда взял меня, это не значит, что я тебе принадлежу, — по щекам потекли предательские слезы. Внутри разрывало от боли. Хотелось отдаться этому светловолосому парню навсегда, но тот, видимо, и не думал о вечности. — Я тебе всё объясню… — не договорил, его перебили. — Ты доступно объяснил все, что только можно было. Нам не стоит общаться, — говорит Никита и выбегает с этажа. * Заплаканный мальчишка выбегает из школы, не боясь показаться глупым на глазах у детей, которые собираются домой. Плевать на последний урок, когда в душе так больно. Душу переполняет боль, которую ничем не унять. И никто не утешит, потому что никто не понимает, что за любовь возникла между этими двумя. Сердце тянется обратно, но выбор сделан.