*
Как бы не было удивительно, но Юнхо никто не стал останавливать. Мужчина, прокляв не единожды свою несдержанность и доверчивость, вернулся домой к полуночи, прослонявшись по городу несколько часов, что совсем его не успокоило. Когда привычный мир, в котором он лично учил химию и физику вдруг стал пристанищем фольклорных вымыслов?! Юнхо кидался из крайности в крайность. Его то удивлял и восхищал открывшийся новый мир, о котором он оказывается не знал многого, и пробуждалось любопытство граничащее с фанатизмом, то наоборот он пугался – того что скрывалось все это время. Духи, демоны, призраки, даже само существование богов, пожалуй если он найдет в себе силы еще раз встретиться с Чанмином, ему будет о чем спросить. Перед ним до сих пор стояло его лицо, такое печальное и виноватое, но ничего кроме головной боли оно не вызывало. Вернувшись в квартиру, он даже не удивился горе золотых монет прямо на своей кровати. - Что?!- прокричал Чон, задрав голову к белому потолку с ползущими тенями,- Думаешь, я куплюсь на это?! И словно в ответ по его щеке холодком прошлась ледяная рука. Однако Юнхо не было страшно. - Убирайся к черту!- прошипел он, рывком содрав покрывало с кровати. Сотни золотых монеток с шумом посыпались на пол, и Чон от души по ним потоптался. - Тебя к черту и Чанмина туда же,- ругался мужчина, поморщившись от адской боли в плече. Но Чанмин не выходил из головы. Не выходили из головы его слова «я не хочу снова становиться кучкой ила и воды», даже сейчас Юнхо ему верил. Он упал на кровать мешком, и глубоко дышал, словно прилипшим к ткани подушек, запахом мандаринов. И как на повторе мигали их будни- встречи, касания, поцелуи. Что с ним творил этот …бог чего-то там.*
Чанмин перевернул карточку на двери раменной, оповещая о закрытии витиеватыми буквами, и оглядел пустой зал. Грязные столы в крошках и каплях супа, истоптанный пол, испачканная посуда призраком маячившая за дверями кухни, жаль, что работа не отнимала у него тоски. Тоски по Юнхо. Перехватив тряпку с плеча, Мин двинулся к первому столу, намереваясь начистить его до блеска. - Я уже забеспокоился,- сказал он, брезгливо смахивая кусочек кимчи на тарелку с остатками ужина. - Только посмотри на себя, во что ты превратился,- снисходительно ответили ему, и послышался скрип отодвигаемого стула, а следом перед Чанмином присел мужчина. Высокий, крепкий, с игриво прищуренными желтыми глазами. - Сам поражаюсь, - кивнул Чанмин, кожей ощущая угрозу, и мысленно на всякий случай попрощался с Юнхо. - Лучше отступи. Я уважаю тебя, Чанмин, и поэтому великодушно разрешаю тебе самому сгинуть, как все твои …родные. Из вас четверых остался только ты, не хочется быть причастным к вашему вымиранию. Юнхо…им питаюсь не только я. Несколько призраков, и мой хороший друг. Ты не справишься, так что… - Оу, ты так добр,- рассмеялся Чанмин, прищурив один глаз, и аккуратно опуская тряпицу на стол,- Но я откажусь. Я не собираюсь умирать так рано… Не собирался, но… демон подрывается с местами, одним слитным движением хватая Мина за горло и впечатывая в ближайшую стену. Вообще-то Чанмин ощущал в себе достаточно силы, чтобы увернуться, но смысла не было. Он четко слышал хруст своей шеи, и невольно вздохнул. - Сгинь, Чанмин. Мой посуду в человеческой кухне и дальше, пей сколько сможешь, а потом сгинь,- прошипел демон в лицо Чанмина, - Юнхо все равно тебя возненавидит, можешь даже не рассчитывать на него. - Кха,- говорить в таком положении было довольно трудно,- ты ведь боишься? – Чанмин рассмеялся в хмурое лицо,- Меня боишься, поэтому ты тут. Что? Я ведь праав,- и Чанмин, сам себе помолившись, одним, не сказать что легким движением, сбросил чужие руки с себя, и пинком ноги в грудь отправил демона на встречу со стеной. Под грохот выбитого стекла, демон вывалился наружу, в ту же секунду подрываясь на ноги, но Шим уже стоял рядом, втаптывая осколки в небольшой слой снега. - Ты довольно плохо знаешь человека, от которого питался всю жизнь, забавно,- премило улыбнулся, легким движением стряхивая осколки с плеча демона, - А меня и подавно не знаешь. Я, по-твоему, кто? -Звоните в полицию!- где-то сбоку надрывалась впечатлительная особа, а некоторые и вовсе своим долгом посчитали разнять возможную драку. Чанмин с сожалением оглядел снесенную стену так любимой Юнхо раменной, и толпящихся шокированных людей, пытающихся понять, что происходит. - Но я уж точно посильнее тебя стал,- посмеялся демон, разворачиваясь на пятках и решительно проталкиваясь сквозь толпу. Чанмин медленно опустился на корточки, прижимая трясущиеся руки к груди. - Вот же…,- просипел он, сдавленно кашляя, и белые рукава рубашки медленно окрасились кровью от сорвавшихся капель с губ, а пальцы до того пламенно горячие, ощутили весь холод влетевшего зимнего ветра.*
Если демону нравились одинокие люди, то Юнхо собирался стать самым счастливым. Настолько, что обиженный жизнью демон отвалит от него, и никакая помощь местного бога и экзорциста ему не нужна. Он с улыбкой встречал утро за утром, готовил разные полезные завтраки, он съездил к родителям на выходные, и действительно чувствовал себя лучше. После маминых теплых рук и вкусного ужина, разговоров с отцом, и игр с маленькой племянницей, трудно чувствовать только грусть. Вечерами его развлекали передачи с любимыми комиками и актерами, Юнхо смеялся над шутками и курьезами людей на экране, а на столе, словно издеваясь, каждое утро прибавлялось по монетке. Он чувствовал себя лучше, чем …кому он врал- он чувствовал себя ублюдком. Каждую ночь он не мог уснуть от шума в квартире- шорохов, звона золотых червонцев. Его словно выжало - никаких сил не оставалось для работы на дому, от незначительных усилий руки тряслись, он уже давненько не ходил по лестнице…и черт возьми, он невыносимо скучал по Чанмину, вечно одергивая себя от звонка. Просто надеялся, что тот сам…как обычно сам пойдет на встречу. Просто Чанмин стал значительной частью жизни Юнхо, какой бы отвратительной она ни была…*
- Это плохо…- говорил ему в трубку господин Ким, после того как Чон все же не выдержал и позвонил сообщая пугающие его вещи- во-первых Чанмин не объявлялся уже две недели, а токкэби стабильно дарил золото, а во-вторых- Юнхо словно постарел за эти дни на лет пятнадцать, сил было настолько мало, что он засыпал через каждые четыре часа, - попробуйте помолиться, или…поставьте подношение. - И кому мне молиться?!- потирая переносицу, спросил Юнхо, голова болела даже от негромких звуков. - Ему,- лаконично ответил экзорцист, и исправился,- Чанмину и молитесь. Он все-таки бог. Чон хотел послать этого засранца, несущего какой-то бред, но только попросил повторить, севшим голосом. - Что мне ему говорить? Вы вообще понимаете, как это выглядит со стороны? - Да кто вас видит? Разве, что токкэби, так что готовьтесь к его гневу. Вино, что я подал ему тогда, и было моим подношением. Токкэби, что стоит за вами намного сильнее, но…если бы вы помолились, или…не знаю, узнайте у него самого, то он избавил бы вас от демона, в обмен скажем на еженедельное подношение. Вы оба смогли бы жить, Юнхо. Я уверен, что вы бы стали намного счастливее, если бы ваша жизнь вернулась в прежнее русло, где нет места демонам. Юнхо положил трубку совершенно растерянным. Он все это время с богом выпивал? С местным богом лежал в постели и целовался? Вот так легко? Хорошо, стоило просто признаться себе, что Чанмин мог бы быть богом, на грани…тогда… Понятно почему демон бесился, при любом упоминании кого-то, кто метил на его территорию. И если выбирать между короткой жизнью на самотек с демоном и редким подношения весьма приятному в общении богу… Мужчина расчистил место на столе, под душераздирающее царапанье стекла в ванной, и выставил несколько свечей, которые тухли каждый раз, как он их зажигал. И как тут с ума было не сойти? – думал Юнхо, щелкая зажигалкой раз в сотый. Мурашки, вечные компаньонки Юнхо, резво обняли плечи, когда все же свечи загорелись- видимо демону наскучила эта игра, и Чона уже передергивало от мысли, что еще тот может сделать? Убить? - Отвали,- бурчал Юнхо на летящие в него вещи- стулья, посуду, коллекцию снежных шаров. Не от всего получалось увернуться, и потому Чон уже хромал по направлению к кухне и стирал кровь со лба рукавом. В полнейшем хаосе, он выставил на стол тарелку с печеньем и бананами, единственными фруктами найденными в холодильнике, и не допитое Чанмином вино. Выглядело со стороны наверняка смешно, как Чон, изворачиваясь и пригибаясь, полз к столу, прижимая бутылку к груди. На колени встать было проблематично, потому что словно неведомая сила пихала мужчину в спину заставляя падать лицом в пол. Раз за разом. Вообще-то Юнхо стало страшно до холодного пота на спине, но он лишь смеялся неизвестному демону, решившему потаскать его по квартире за ноги. - Такой брееед,- пытался успокоить себя Чон, но он вообще-то…никогда никому не молился и как правильно…что вообще он должен сказать? Он пытался представить, что Чанмин сидел перед ним на диване, мимо которого Чона протащило, вышло хреново. - Дорогой Чанмин, дерьмо,- выдохнул Юнхо, когда его резко подорвало за ноги над полом, а потом звучно шарахнуло обратно. И тупая боль прошила плечо в пяти местах, а следом выбило лампу на потолке. Страх обнимал трясущееся от боли тело Чона, заставляя зажмуриваться на каждый скрип, и мотание остатков люстры над головой. - Чанмин, я…не знаю как правильно!- крикнул он, и инстинктивно прикрыл голову руками, едва заметил уже знакомую черную тень на потолке. Существо, отдаленно похожее очертаниями на человека, плавно ползло в его сторону, переставляя конечности на манер паука. И Юнхо попытался отползти, убежать, все только чтобы выжить, не дать твари поглотить его, вслед за первобытным ужасом. Но он не мог пошевелиться, прикованный к полу невидимой силой. Юнхо ждал боли, смерти, проклиная Мина последними словами, как вдруг издав дикий нечеловеческий вопль, тень бросилась в сторону двери, задев лапой грудь Чона. Юнхо не видел, но слышал все четко, переворачиваясь на живот, и пытаясь встать на слабые ноги и руки. Кажется, нечто громило его коридор, и от истошных воплей, у Чона кровь стыла в жилах. Он не знал, кто пришел на помощь, что вообще происходило, но и соваться в эпицентр разборок не мог. Мужчина кое-как добрался до угла комнаты, широко распахнутыми глазами смотря в темноту дверного проема. Первым в гостиную влетела тень, маревом метавшаяся под потолком, вдруг мешком оседая вниз… - Юнхо,- просипел сгусток, на глазах принимая форму человека с горящими желтыми глазами,- иди… Мужчина полз на Юнхо, отталкиваясь локтями, он жаждал и требовал, оказываясь у самых ног, разевая рот… И Юнхо пинал его лицо ногами, пытаясь встать. Чанмин появился внезапно, резко спрыгивая откуда-то сверху, и хватая токкэби за волосы, мощными рывками оттягивая в сторону. Во мраке под вопли и хрипы, Чон поднялся на ноги, замирая у стола со свечами. Было ли ему страшно? До смерти. Но перед ним был Чанмин, отрешенный, странно спокойный, словно не орущего демона тащил к окошку, а мусор выносил. Контур его лица, словно подсвеченный мягким светом, был пугающе острым, с прядей его волос капала вода, скользила по вздувшимся венам на шее и руках. Юнхо кричал беззвучно, сжимая челюсти до скрипа зубов, пока Чанмин, швырнув демона в лужу лунного света из окошка, согнулся, выгибая спину до нечеловечески вывернутых позвонков, острыми кольями вспоровшими его одежду. Юнхо зажмурился, не видя, зажимал уши руками на предсмертных хрипах тени, забившись в конвульсиях. - Аагххх,- хрипел, в полнейшей мавзолейной тишине. А потом Чон услышал смех- резкий, похожий на бульканье кипящей воды. И не мог поверить. Это был мужчина- достаточно высокий, но пусть и потрепанный с разорванной одеждой в кровавых подтеках, но он смеялся, смеялся в лицо Чанмина. - Мин,- сорвалось с губ Чона, но парень, стоящий на коленях перед демоном, лишь сильнее вцепился в удерживающие его за горло руки. Мин пытался вырваться, чувствуя свое тело с каждой долгой секундой все более тяжелым. Ему надо было сразу же после прошлой стычки идти к Юнхо, пусть тот и не хотел его видеть, сам он восстановиться не смог и теперь был на грани. А его единственная надежда, испуганный до смерти, сидел на полу, и смотрел. - Юнхо…- хрипел он, а демон неотвратимо склонялся к его горлу, обнажая пасть с крепкими клыками. Да уж, он и не мечтал о такой смерти- быть съеденным демоном, даже лужи от Мина не останется. Контур его лица, с бегущими каплями морской воды, его широко распахнутые бездонные глаза, его губы приоткрытые на вдохе- Юнхо не хотел это терять. Снежные вечера разделенные на двоих, пустые разговоры, взгляды, касания, плевать кем был Чанмин, раз сердце Юнхо так легко его приняло- все это не могло исчезнуть из-за демона, решившего что Юнхо его собственность. Юнхо кое-как подрывался на ноги, и схватил первую попавшуюся под руку вещь, швырнув ее на удивление точно в голову демона. И, не ожидая реакции, взял следующую- стул, которым в него бросался демон недавно, в несколько шагов подбегая к демону и разбивая об подставленную спину, с так вовремя подвернувшейся головой. Силы в состоянии полного шока контролировать невозможно, и удар получился не слабый для человека - демон в ту же секунду дернулся на него, выпуская бога из захвата. Юнхо не успел шелохнуться, когда неизвестный мужчина с желтыми глазами, одним сильным движением руки отправил его в краткий полет, а следом Чона оглушил властный голос, и накрывшая после тьма. ... Пришел в себя Юнхо резко, и с трудом смог понять, где он и что происходит. Все та же темнота, и почему-то разбитое окно( пластиковое!), снежинки вихрем влетающие в комнату, тающие медленно, раскуроченная мебель, и в центре горка черного пепла, разлетающаяся пятнами по ковру. В отблеске свечей Чанмин склонялся над ним, играя усталой улыбкой на испачканных кровью губах. И Юнхо не мог не думать о том, чья она, потому что и на своих губах ощущал ее тепло. Мин, чье лицо напоминало подтаявший воск - из-за теплого света от свечей и капель воды, гладил ладони Юнхо своими пальцами, оседая на колени, и склоняя мокрую голову. Его трясло не хуже Чона, едва ли не сильнее, а потом с хлюпом сорвалась кровь с его губ, пачкая паркет кривым узором. - Думал…справлюсь.. без тебя,- прошептал Мин, задыхаясь от боли в груди, -прости, ты испугался… - Чанмин,- голос сорван, но Юнхо было плевать, он потянулся к ледяным щекам парня, заставляя его поднять голову. И едва не взвыл- из глаз его личного бога текли струйки крови. Зрелище, пугающее сильнее, чем токкэби ползающий по потолку. - Что мне делать,- прошептал Чон испуганно, стирая пальцами неуместные на лице Мина капли. - Можешь помолиться,- посмеялся Чанмин, сразу же закашливаясь,- или тебе придется отмывать пол от меня.*
- Мы справились… Кто из них это произнес сказать было сложно. То ли Чанмин, что приняв подношение в виде своей же недопитой бутылки вина, опустошал её глоток за глотком. То ли Юнхо, что тряпичной куклой сидел рядом с ним, уложив гудящую голову на плечо. Веки липкие то ли от пота то ли еще от чего, медленно прикрывали его воспаленные глаза с лопнувшими капиллярами, и Чон бы с радостью уснул. Чанмин вытянул ноги в разгромленной комнате на полу, и отставил пустую бутылку в сторону, поворачиваясь и мягко целуя Юнхо в горячий лоб. - Когда моряки уходили в плавание, их семьи неистово молились океану, чтобы тот был милостив к их мужьям, или братьям. Они приносили к побережью вино и хлеба. А сами моряки просили о богатом улове и возможности вернуться домой- они отпускали первую пойманную рыбу обратно в океан…- тихо сказал Чанмин, сплетая пальцы с пальцами Чона, что тяжело дышал,- они все были теми еще пьяницами, и под спиртом писали песни… - К чему-то клонишь?- устало спросил Юнхо, сжимая его пальцы, еле теплые. - Угадай, кто я?- со смешком спросил Мин, разглядывая разбитую мебель, вывороченные косяки дверей, и разбитого пережитым мужчину. Юнхо промолчал, думать было сложно, когда мозги напоминали хорошо пережеванную кашицу. - Я тот кого вы люди зовете «Намхэсин» ,- выставил руку вперед Чанмин, играясь со светом луны, - бог южного моря. - Кто из нас больший неудачник? А, бог, который китайскую лапшу развозит?- надрывно рассмеялся Юнхо, пряча заслезившиеся глаза на плече Чанмина. Но от запаха мандаринов и вина, плакать хотелось еще больше, стресс сказывался как-никогда. И Чон кусал губы до крови, силой воли подавляя. - Не беспокойся больше ни о чем,- попросил Чанмин,- У тебя все будет теперь хорошо, я позабочусь. Юнхо… Чон мотнул головой, пытаясь отстраниться, но его удержали. - Юнхо, если тебя любит бог, ты не можешь быть несчастен,- заявил прямо в лицо, неотрывно смотря в глаза,- А я тебя люблю, так что проси, что хочешь. Можешь конечно по умолять, мне только в радость.. Юнхо расширенными глазами смотрел на мужчину напротив, только теперь понимая насколько сильно он далек от того образа, что Юнхо себе выстроил. Легкомысленный, упрямый, пьяница- сменился на уставшего бога, который в одиночестве выживает в человеческом мире, который бросился защищать человека, пусть и преследуя свои цели, хотя был слабее противника- демона. В темноте разгромленной квартиры, сидеть в обнимку с местным богом, оказалось довольно спокойно. - Ничего не хочу. Спать только,- прошептал Чон, и Чанмин рассмеялся, оказываясь привычно близко к его лицу. - Я тебя…благословляю, расценки позже смс кину,- пошутил Мин, накрывая полные губы своими, но даже и не пытался подпитаться. Он просто наслаждался поцелуем человека, что манил его как свет лампы мотылька, что был ему необходим, как звездам солнечный свет. - Я целовался с богом,- сипло рассмеялся Юнхо, разрывая поцелуй, но продолжал гладить лицо Шима пальцами,- не смей сбегать- ты должен мне ремонт в квартире и налаженную личную жизнь. - И не собирался, давай поднимайся, тебе через пару часов на работу, я тебя подлатаю по-божески, - прокряхтел Чанмин, и сам не прочь упасть в ведро личного эликсира жизни- вина, а еще бы лучше в Юнхо и его губы, но тот потратил итак много энергии. - На работу….- обреченно прикрыл глаза Юнхо, пока Шим, потирая ушибы, пошел запечатывать окно, хоть чем-нибудь подручным. - Мин,- позвал все ещё сидящий на полу Чон, пристально смотря на его спину с порванной как лезвиями футболкой,- А где токкэби? Чанмин напряженно облизал губы, не поворачиваясь. - Я сделал кое-что…- через силу признал,- ты отключился не потому что ударился…А потому что я… - Понятно, но токкэби где? Ты…убил его?- оборвал Чон, ему это не нравилось, но последнее что он помнил, это губы Чанмина на своих. - Он ушел. Уполз, признавая поражения, я не буду марать руку о демона. Не думаю, что это правильно, но… - Спасибо. Если он вернется, надеюсь, ты будешь достаточно силен,- оборвал его ворчание на себя человек, поднимаясь с пола. - Юнхо,- Чанмин неотрывно смотрел, как тот поплелся в свою комнату,- ты… заставляешь меня чувствовать себя плохим,- но Чон уже закрыл двери, отрезая спальню от ветра, гуляющего по дому. «Утром…нужно будет о многом поговорить»- пообещал себе Чон, проваливаясь в сон на пару часов.