*
Юнхо наспех чистил зубы, смахнув тапками осколки зеркала в угол комнаты. Погром в квартире и определенно ушедшая в минус температура, просто кричали о приближающемся ремонте, и больших затратах. В одной тонкой футболке было прохладно, но идущий от ванны пар и тепло приятно щекотали кожу терпким морским бризом.Да и вода была подозрительно соленой, это он проверил пока Чанмин колдовал над тапочками- в их подошву врезался осколок. — Не напрягайся так. Щелчок пальцами и твоя квартира будет из золота, — через силу улыбнулся Чанмин, стягивая через голову футболку Юнхо, вводя Чона в короткий ступор, а следом и штаны, тоже Юнхо. Поймав возмущенный взгляд Чона, застывший на его пальцах, сжавших край черных боксеров, купленных месяц назад на распродаже всё тем же Юнхо, он хитро прищурился, опутывая глаза сеточкой морщинок. — У тебя пена изо рта капает, — предельно спокойно оповестил, и пока Юнхо взорвавшись теплым светом, отвернулся полоскать рот, божество предельно быстро залез в ванну с горячей водой, сразу же шипя от разницы температур. Этот этап отношений он еще повторит, правда с другой развязкой, а пока он с головой ушел под воду, впитывая тепло и влагу. Юнхо пару минут не знал, что ему делать. Постоял над ванной, изображая сторожа, поглазел на пар над водой, медленно плескающейся о белые края ванны, и на силуэт обнаженного Чанмина, слегка мерцающий. Осторожно присев на бортик, Юнхо позвал его по имени, уже не уверенный, что оно настоящее. Чанмин вынырнул тут же, укладывая голову на его колено. Мокрый, распаренный от температуры, он смотрел на Чона снизу вверх, приоткрыв полные алые губы. И нет, Юнхо не посчитал его в этот момент сексуальным или что-то такое. Он видел застывшую беспомощность и зависимость в шоколадных глазах, видел проблеск муки под кожей в каплях воды. — А мы кто друг другу? — теплился фитильком вопрос на дне сознания. И Юнхо не смог дать точного ответа- они просто зависимы один от другого, они друзья, или они все же пара? Какого это быть парой самому древнему богу моря? Юнхо уверенно взял мокрое лицо в ладони, поджимая губы- это просто как помощь попавшему в беду. Если закрыть глаза, и прислушаться к ощущениям то Чон мог бы признать, что чувствует трепет. Но какая-то часть его словно не хотела поцелуев — во-первых Чанмин мужчина, во-вторых что ждет его после? Не станет ли это точкой невозврата к прежней жизни, ведь нет? Это вынужденная мера, пока Чанмин так слаб, а потом наверняка ему хватит подношений и молитв три раза в день, и можно будет с чистой совестью забыть об этих поцелуях, сильных широких руках соперничающих в силе прикосновений. Но все вылетело из головы, едва он увидел, как дрогнули густые ресницы, прикрывая усталые глаза. Капли воды на алых губах, непременно горячих- все внутри Юнхо запылало желанием разделить их тепло, непременно сейчас. Он коснулся неуверенно приоткрытых губ. Вырисовывая перед глазами симпатичную кореянку с упругой попой, выглядывающей над водой, но почувствовал кожей вдох, и эта картинка стала просто блеклым уродством по сравнению с тем что творилась в его реальности. Услышал его- жадный, глубокий. И разделил его на двоих, сжимая между губ его тепло. Мало, чертовски мало, и мужчина языком собрал капли воды с губ Мина, вцепляясь пальцами в его мокрые волосы. Он отстраненно слышал плеск воды, когда горячие руки, обняли его плечи, вымачивая свитер кипятком. Юнхо склонился ниже, властно сжимая шею Мина, проникая языком в жаждущий более глубоких поцелуев рот. Чанмин промычал что-то неразборчиво, касаясь его виска кончиком пальца, и Юнхо прикусил его нижнюю губу в наказание. Какие разговоры, когда от каждого движения губ, языка его словно наполняло воздушными пузырьками, готовыми разорвать его на части, и взлететь? Юнхо не останавливается, даже чувствуя головокружение, настолько его захватывают ощущения поцелуя, влажной кожи плеч и лопаток под ладонями… — Ты…опоздал на автобус, — шепчет в поцелуй Чанмин, слабо сопротивляясь на продолжение ласки, упираясь мутным взглядом в свет люстры. Чон собирал, нет просто пожирал, губами капли воды с его шеи, покусывая смуглую кожу до поджимающихся от наслаждения пальцев ног. Мин подавался ближе на каждую ласку, чувствуя себя победителем в этой маленькой игре. Как бы Чон не пытался ему словесно сопротивляться, он определенно только что, а возможно еще раньше, забил на свою гетеросексуальную сторону. А Юнхо снова занял его губы, заставляя плавиться от желания большего. Позор, кажется Чанмин пал. — Я затащу тебя к себе и изнасилую, если не уйдешь сейчас же, — пригрозил Чанмин, насильно разрывая поцелуй, оттолкнув Чона за подбородок. И если человек дышал тяжело, то Мину помогла его возможность вообще не дышать. — Иди уже, — и одним плавным движением ушел под воду, позволяя не отвечать, и уже оттуда наблюдая, как силуэт его избранного исчез из поля зрения.*
Юнхо плохо запомнил дорогу на работу, проделанную на автомате, потому что проживал каждую секунду вчерашнего вечера и как на повторе сегодняшнее утро. Пар на коже, дыхание, и огненные губы- с какого чертова перепуга он решил, что в ванной лежала сомнительная девушка, когда Юнхо собирался узнать есть ли у богов щетина? Благо потом вроде все вернулось в норму. Вспомнил он об этом только когда обулся, как ни странно. Да и сейчас не замечал пустого пространства вокруг себя, хотя автобус битком был набит. Его глаза никогда бы не увидели притаившихся по углам мрачных теней, пустыми глазницами оценивающими выбор морского бога, с яркой пылающей алым меткой на плече. В офисе он тоже не особо уделил внимание собственной непривычной отчужденности, сразу же зарываясь в работу- бумаги, договора и прочая необходимая сейчас рутина, еще бы понять, что написано в файлах. -Как ты? — вопрос прозвучал неожиданно, вместе с поставленным перед носом стаканчиком американо. На Ын улыбалась понимающе, маленькими ладошками сжимая свой стакан кофе. И что ему было ответить? Юнхо вздохнул, принимая кофе и благодаря с улыбкой. — У меня в квартире божество, он мой парень, мне нужны сотни тысяч на ремонт, а значит, я буду жить как бомж еще минимум год, а еще я очень хочу спать, — прокричал в уме Юнхо, отпивая большой глоток экстра крепкого американо, и мгновенно покрылся мурашками. Бодрило знатно. Интересно можно ли остаться с На Ын друзьями, не вызывая на свою голову шквал бедствий? — Не хочешь немного развеяться вечером? — участливо спросила, кокетливо отбрасывая волосы за маленькое ушко, — прогуляемся? Звучало очень заманчиво- немного времени в одиночестве на свежем воздухе было как раз тем способом чтобы проветрить перегруженный информацией мозг, но вот На Ын в таком случае не помощник. За девушкой нужно будет ухаживать, развлекать, а сейчас Чону нужен покой. — Прости, может в другой раз? — кисло улыбнулся Юнхо, и отчетливо видел, как улыбка девушки стала намного натянутее, — Пообедаем в пятницу? — уже непринужденнее.*
Сухая дверь под пальцами была приятно шершавая, с каплями высохшей неаккуратными полосами краски. Скрипела жалобно на петлях, но поддалась сильному давлению кисти. Юнхо потопал ногами перед порогом, стряхнув комки влажного снега на ступеньку, и прошёл в теплое пахнущее воском и терпкими травами помещение, опять еле освещенное. Он бы не стал сюда возвращаться, но звонок СеХо застал его в начале дороги домой. — Я рад, что вы пришли сразу после звонка, — СеХо пожал руку и услужливо указал на стул с мягкой темно-малиновой спинкой. Перед Чоном уже стояла белая чашка ароматного чая, такая же, как и у экзорциста. Мужчина был явно чем-то озадачен, его тяжелый взгляд смотрел то в чашку, то на руки Юнхо неуверенно обхватившие кружку. — Как прошло.? — задал глухой вопрос господин Ким, так словно ему было стыдно, что на помощь он так и не пришёл. Чон винил его лишь от части, все-таки он не смог справиться с демоном, когда тот пришёл к нему в прошлый раз, так что наверняка он никак бы не помог, хотя его помощь была бы неоценима. Скорее всего Юнхо бы не пришлось лицезреть утреннюю картину, и терять еще пары миллионов нервных клеток. Словно в ответ поверхность зеленого чая в кружке, напомнила об удушающем запахе моря, что пропитал спальню, оставил крупинки морской соли на длинных ресницах Чанмина, словно бусинки. Чон еще ощущал на пальцах его тепло, когда перетаскивал еле волочащего ноги бога в ванную комнату. И когда уходил, круги на воде рисовали упреки, прямо над распластанным под водой обнаженным телом. Марево черных волос, покачивающихся словно под водой бывают ветра, бледность кожи и распахнутые черные глаза, смотрящие в никуда. — Справились. Чанмин отпустил его, сейчас, наверное…- Чон просто понятия не имел, что мог делать в такое позднее время Бог, и это явно отразилось на его усталом лице. — Отпустил… Вы уверены? — прищурился экзорцист, замолкая на секунду. — Он так сказал, — напрягся Чон, — думаете, он соврал? Ким повел плечами, и сделал глоток зеленого чая с маленькой чаинкой, лодочкой покачивающейся на мини волнах. — Оставим это пока, я позвал вас, чтобы предупредить. Вы человек, неискушенный общением с их миром, а потому в большой опасности, я не стал упоминать это при нём, но вы должны понимать. Боги, призраки, демоны, духи — все они не принадлежат этому миру, они все представляют определенную опасность. Их мир живет по другим законам, о которых даже я условно догадываюсь. Мы не можем знать, как они влияют друг на друга и что для них приемлемо, так что прошу вас быть предельно осторожным. Вам может казаться вполне обычным проявление их эмоций, их слова, но вы должны понимать то, что хлопает вас по плечу и улыбается, на самом деле никогда человеком и не было. Возможно, это и хорошо, но будьте осторожны. — По мне не скажешь, — усмехнулся Чон, разглядывая свое усталое, словно посеревшее, отражение на глади чая, — но я это прекрасно понимаю. — Однако, смею заметить, что в… Чанмине-шши вы не видите врага? — Сэхо его уверенности не разделял, ничто в боге моря не выдавало его, ни один жест, и это вполне могло запутать. — А должен? Я ему нужен, значит, и убивать меня смысла нет, — пожал плечами мужчина, он предпочитал не тратить свои нервы и время на бесполезные страхи. — Как только он закончит восстанавливать силы, я надеюсь, вы найдете способ быть от него дальше, чем сейчас. Хорошо когда бог присматривает за вами, но его вмешательство может обернуться катастрофой, — что-то в голосе Сэхо, Юнхо не нравилось. Мужчина благоговел лично перед Шимом, а вот сейчас словно и правда, ждал от него чего-то ужасного. Будто он перед сном младенцами закусывал. — Я обязательно приму ваши слова к сведению, но раз уж мы заговорили об этом. Меня интересует, может ли он как-то влиять, скажем, на память или чувства? — Я бога встречаю первый раз, — осторожно начал Сэхо, поигрывая четками в пальцах, и то, как он прикусил губу, выдавало его нервозность, — обычно одержимые призраками, или одурманенные приворотами, проклятьями …скажем так, отличаются от себя прежних и не могут правильно оценить свои…желания и желания того, кем они управляемы. И после «освобождения» могут не помнить свои действия, вы думаете, с вами нечто подобное произошло? Определенно Чон мог бы заподозрить Чанмина в подобном, один его взгляд из Юнхо веревки вил, а уж о мыслях при поцелуях или объятиях, точнее той их части, что была им рада… но что-то, говорило — нет там его проделок, это Юнхо извращенец. — Н-нет? — заикнулся мужчина, смутившись собственным оправданиям. — Можете сделать одолжение? Не рассказывайте ему о нашем разговоре, конечно, я не могу утверждать о том, насколько мы открытая книга для потусторонних существ, но практика показывает, что они хорошо читают эмоции, но не мысли. — Хорошо…- Чон кивнул, мысленно надеюсь, что все это действительно так. — И…вы не против, если я как-нибудь зайду к вам в гости? Мне бы хотелось ещё раз увидеть… Юнхо оценил его желание по блеску небольших глаз, и медленно кивнул. Чанмин же не будет слишком против, да и припахать экзорциста к ремонту в обмен на такие встречи было бы отличной идеей! Мысленно скрепив своё намерение рукопожатием, Юнхо покинул мрачное помещение. И, кажется, вовремя, потому что телефон пиликнул сообщением. Доставать его из кармана в такой холод желания не было, но Чон прикусил перчатку и поднял мобильный к лицу. Мелкий снежок тут же облепил экран, расплываясь цветными лужицами, а порыв ветра сколол костяшки пальцев, которыми он спешно потер его. Автобус покачнувшись, притормозил возле одиноко стоящего у остановки Юнхо. « Мы идем в магазин. Где ты меня подождешь?» Мужчина сунул проездную карточку в карман пальто, и приземлился на ближайшем месте в автобусе. « Холодильник ещё полный, вина я и сам куплю по дороге» — набрал Чон, поражаясь в который раз наглости своего…парня. Когда-нибудь он перестанет этого стесняться, но не сегодня. И когда боги так испортились? По представлениям Юнхо бог был один, но судя по всему, он капитально так ошибся, и это был прекрасный ликом блондин, с большими блестящими глазами, мудрый, справедливый, милосердный, и в белой тунике. Что же ждало его дома, если не за ближайшим поворотом? Метр восемьдесят шесть в сланцах, спортивках и банкой пива, причем наглое и…голубое. Но стоило ли кого-то винить в этом кроме людей, если по рассказу Сэхо, боги возникли по их желанию? «Нам нужна кровать, обои, и порошок почти закончился, деньги оставь себе, человек. Так, где ты меня ждешь? Не заставляй меня сесть в твой автобус прямо в движении~». Юнхо невольно осмотрелся, но в салоне не наблюдалось божественной тушки, а в окне был привычный Сеул, и прохожие были одеты тепло, а не как гавайские туристы. « Ты следишь за мной?»— хотелось спросить, но почему-то вспомнились наставления Сэхо, и желание выяснять отношения отпало. «Встретимся на следующей остановке». Смс не успело улететь, как автобус притормозил за людным перекрестком, и в салон, пиликнув на входе карточкой, зашел бог собственной персоной. «Хоть пальто надел»— мелькнула у Чона мысль, а после он едва не взорвался от возмущения, убеждая себя повременить. Ну что Чанмин мог ему сделать? Пригрозить пальчиком за общение с Сэхо, или на цепь посадить? Перспективы были совсем не радужные. Но Чанмин не выглядел злым или расстроенным, да и знатно похорошел с прошедшего утра. Впалые щеки разгладились, да и ходил он на своих двоих. — Это мои брюки? — тихо спросил Юнхо, разглядев свою одежду на чужих ногах, вальяжно закинутых одна на одну. — Да, мои пропали, наверное, кто-то унес потаскать, — покивал Чанмин, встряхнув от чего-то отросшими до ушей каштановыми кудрями, — Обожаю этот век, отследить по телефону кого-то с помощью программки так легко! Не надо заморачиваться и тратить силы….Так здорово, четвертая революция творит чудеса, — последнее он уже бубнил себе под нос, а после поднял абсолютно холодные глаза на Чона, и все в нём как-то сжалось в комок. — Смотрю тебе уже лучше? — как можно спокойнее спросил Юнхо, решив, что лучшая защита это нападение, — я понимаю обои, но что ты сделал с моей кроватью? — Она маленькая, — сверкнул глазами Чанмин, чуть придвинувшись к Юнхо, — никак не могу придумать нам позу, что было комфортно в такой тесноте мпф! Юнхо зажал его рот рукой по инерции, и тут же под насмешливым взглядом отпрянул. — Кто вообще сказал, что мы будем спать вместе? — как можно тише осведомился мужчина, сложив для убедительности руки на груди, — У тебя есть свой дом, у меня свой… — Мы живём вместе, — сказал, как отрезал, еще и взгляд бросил, пригвоздивший Юнхо к месту. — А как же моя личная жизнь? — кто сказал, что богу можно всё? Юнхо не собирался забывать данного, подумать только! вчера обещания. Интрижки с богами конечно замечательно, но о родителях думать необходимо. Чанмин молчал долго, только смотрел в упор, не моргнув ни разу. Словно решал что-то у себя в голове, и Юнхо не посмел ему мешать. Они так же молча вышли из автобуса, и медленно пошли в сторону ярко подсвеченного торгового центра, слепящего фонарями и рекламой. Даже с передней парковки была слышна легкая музыка, как говорили специалисты настраивающая на покупки, но Юнхо видимо особенный, раз не помогало. — Я думал, что все вижу правильно, — наконец сказал Чанмин, когда перед ними разъехались автоматические двери, и пахнуло специфическим запахом дорогих магазинов, кожи, и приторный отдела с косметикой и духами. Юнхо увильнул от плеча проходившего мимо мужчины, и почти влепился в Чанмина. Почему вечерами так много покупателей?! Над головой покачивалась трехметровая люстра с тысячами резных снежинок на лесках. Застывший снегопад прямо над головами, пронизывающий торговый центр от прозрачной крыши через шесть этажей и застывая за пару метров до головы Чона. Пол под ногами искрился от сотней осветителей, навешанных над каждым магазином, над каждой вывеской и витриной, и терзал, привыкшее к тусклой подсветке автобусных ламп, глаза. — О чём ты? — поторопил Юнхо, ощутив руку Чанмина на своем запястье под рукавом пальто. Шим потянул его к отделу с ремонтными материалами, и выкатил вперед них одну тележку. — Мужчины привлекают тебя даже больше женщин, как бы ты это не пытался прятать. Твоё дикое желание обзавестись женой продиктовано сыновьим долгом, продолжатель фамилии и так далее, но разве не ты… — Достаточно, — Юнхо не любил избегать проблем, а именно ими и грозил закончиться этот разговор, но резко остановился перед одним из стеллажей, вперив взгляд в цветочный рисунок обоев. Не хватало ещё копаний божества в его душе. — Я могу быть с тобой всю жизнь и после неё буду… И всё-таки он другой — думал Юнхо с сожалением. Эти слова, произнесенные словно клятва, в ответ на которую должно было полыхнуть небо, сама бы вселенная содрогнулась, ими люди разбрасывались направо и налево, верить такому Юнхо никогда не спешил, а сейчас словно…словно венчание в церкви. Только вместо священника консультант, услышавший всю фразу и застывший с непередаваемым лицом, а вместо колец на двоих они выберут обои в общую спальню. — О, так жизнь после смерти есть! — притворно воскликнул Юнхо, всерьез уставившись на розовые со слониками и радугой обои. Они отлично бы подошли его почти черному шкафу, настоящий цвет которого выговорить смог бы только тот, кто его придумал, и его темно-синее постельное выгодно подчеркнули бы слоники… — Что он сказал тебе? — интонации сильно походили на рычание, хотя Чон готов был поклясться, что голос у Чанмина очень мелодичный. Юнхо, не оборачиваясь, знал, что бог зол. Наверняка лицо перекосило. — Ему не нужно ничего говорить, — Юнхо устало потер виски, но даже так день волшебным образом не закончился, продолжив мучить, — Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — нашел силы обернуться и с тоской оглядел застывшее лицо Чанмина. Стоял тот настолько близко, что запах моря и апельсинов здорово ударил по обонянию. Юнхо не сразу понял, что сделал. Но как по-другому было успокоить разгневанное божество? Он осторожно погладил удивительно гладкую щеку, чуть коснувшись большим пальцем уголка губ, и подарил самую лучшую в его теперешнем настроении улыбку. — Я очень устал. Давай купим уже кровать, а поговорим дома, это не лучшее место, — и, не дождавшись хоть какой-то реакции, ухватил горячее запястье и потопал в сторону выставочного зала. Но если бы все было так просто, на планете бы стало значительно легче жить! Юнхо ходил от одной кровати к другой, различающихся только что цветом одеял и ворохом подушек, и не мог собраться с духом выбрать одну, по-честному и желания не было. Цена была космическая, точно не по карману человека его заработка, и неприятно кусала глаза, совесть и бюджет. Чанмин пыхтел за спиной, демонстративно отмалчиваясь, и не облегчал выбора. Плюнув на такое обращение, Юнхо плюхнулся на первую попавшуюся, свесив ноги на пол, и прикрыл глаза. — Удобно, — вынес вердикт. — Она не нравится тебе, — пренебрежительный тон Чанмина, заставил Юнхо почувствовать себя героем манхвы, у которого в любой ситуации вздувались вены на лбу. — Пошли домой, — скрипнул зубами Чон, поднимаясь. Он что нянька в детском саду? Идея идти была не его, это богу в голову взбрело, а теперь он еще и капризничал, как малыш. — Юнхо,- подал голос Чанмин, но тот лишь махнул рукой. — Сказал тебе пошли! - Погоди-ка Чон Юнхо, ты только что приказал мне? У человека мурашки побежали от его приторно-сладкого тона. Обернувшись, Юнхо готов был рассыпаться в извинениях, как он мог недостойный человек, указывать божеству, и прочее, но абсолютно счастливое лицо Мина было подозрительным. Широко улыбаясь, Чанмин подошел неприлично близко и вскользь обнял за талию. Черные глаза не позволяли отвести взгляда, а ладони обжигали в который раз даже через одежду. Шальная мысль, а как же будет горячо без одежды?- оказалась произнесенной вслух, и Чон мгновенно покраснел под задушенный хрип консультанта. - О, я покажу..с большим удовольствием!- горячие губы мазнули по губам, шепот искусителя в самое сердце, и Юнхо на миг ослепило. Жаром, светом, ощущениями. - Какого...- прошептал ошарашенно Юнхо, утонув по щиколотку в теплой воде. Экваториальное солнце припекало голую кожу, обещая бронзовый загар, песок под пальцами был влажным и горячим, и аквамариновые глаза смеялись прямо в лицо. - Я покажу тебе, все что захочешь...