***
Его окружала тьма, густая и плотная. Она походила на воду, толстый слой воды, погрузивший в себя сознание. Эта тьма была со всех сторон, безмерная и лишенная каких-либо границ, казалось, что она существовала вечно, была первоосновой всего, первой субстанцией. Тьма не двигалась, но вместе с тем казалось, что внутри неё что-то клубится и происходит, или это вовсе не тьма? Джозеф не понял, как он очнулся, просто в какой-то момент осознал, что находится где-то, но понять больше был не способен. Придя в себя достаточно, чтобы оценивать обстановку, Ода увидел, что находится в комнате, отчего-то очень знакомой ему, хотя он был готов поклясться, что никогда не видел её раньше. Всё в комнате соответствовало духу минимализма — заправленная с педантичной точностью кровать, светлые стены, лишенные украшений, прикроватный столик с лампой, окно с правой стороны, шкаф с левой. У двери книжная полка, довольно широкая. За окном был незнакомый пейзаж — вид на небольшой городок, совершенно точно незнакомый Оде. Где же он, чёрт возьми, оказался? У него сильно болела голова и думать получалось с трудом. Джозеф попытался воссоздать в памяти последние события, и тут же его накрыло осознание. Он в том самом месте. Выглянув из окна, Джозеф попытался понять, знакомы ли ему эти пейзажи, но память категорически отказывалась выдавать нечто стабильное. Нет, он был уверен, что никогда не был в этом месте, но что-то подсказывало ему: это место неправильное. Оде было сложно поверить, что он действительно находится в некой матрице, но всё, что он знал, говорило именно об этом. Джозеф вышел из комнаты, оглядывая своё новое жилище. Это был дом с двумя этажами. На первом обнаружились кухня, ванная комната, небольшой зал и коридор, ведущий на улицу. Джозеф внимательно оглядел апартаменты, всё ещё ощущая что-то смутно знакомое. Определённо, когда-то он бывал в этом месте. Мужчина порылся в шкафчиках на кухне и нашёл пачку зеленого чая. Ему было интересно, может ли он испытывать голод и жажду в этом месте, может ли что-то есть или пить? К своему собственному удивлению, он понял, что чай здесь имеет вполне реальный, даже более насыщенный вкус. Быть может, он всё-таки в реальности? Загадка достойная небезызвестной Алисы полностью поглотила его. Если это место реально, то где оно находится, как он сюда попал? Неужели его похитили и что тогда делать? Но если это не так, то как он может ощущать всё таким настоящим? Неожиданно в кармане зазвонил телефон. Джозеф достал его и осмотрел: это был точно не его телефон, но он действительно звонил, и мужчина с сомнением нажал на кнопку «принять вызов». — Да? — спросил он, ощущая себя крайне напряженным. — Помнишь меня? — раздался голос Кидман, мгновенно успокоивший Оду. — Ты как? — Не знаю. Где я? — Это Юнион. Виртуальный город, в котором находится твоё сознание. Всё здесь — очень сильная иллюзия, так что будь осторожен. Твоё сознание принимает это место за реальность, поэтому ты имеешь все шансы вляпаться в неприятности. Ода кивнул. У него была такая мысль. Значит он действительно находится в некой матрице. Тогда возникали другие вопросы. — Они ведь знают, что я здесь. — Конечно. Они захотели посмотреть на тебя. В последнее время в Юнионе происходит что-то неладное. Они теряют связь с теми, кого отправили в систему раньше. Я не знаю всего, но говорят, здесь какой-то вирус, и он сводит людей с ума. Их сумасшествие как-то связано с перенастройкой памяти. Так как у тебя сильнейшая амнезия, то за тобой будут наблюдать. — Я понял. Что мне делать? — Пока жди. Ты должен показать себя как совершенно нормальный и здоровый человек, желающий влиться в жизнь города. Обычно новеньким зачищают память, чтобы они ничего не помнили, но с тобой особый случай. Ода был рад тому, что ему не придётся в очередной раз терять свою память. Он уже смотрел фильм про матрицу, и повторять судьбу Нео не входило в его планы. — Я могу с тобой связаться? — поинтересовался полицейский. — Только в крайних случаях. Встретишь подозрительных людей — не ведись, но внимательно наблюдай за всем происходящим. Что-то происходит. Кидман отключилась, и Джозеф задумчиво присел на стул. Если честно, всё произошедшее не укладывалось в голове, это было похоже на розыгрыш. Но только где-то очень глубоко внутри себя Ода знал, что это была не шутка. Это место внушало ему тихий ужас, хоть оно и казалось райским американским городком с населением в несколько сотен жителей. Что-то во всём этом было знакомым… Будто здесь было что-то не так, но это что-то… Нет, вспомнить или понять совершенно не выходило. Джозеф вышел на улицу, внимательно исследуя близлежащие дома. Это был типичный американский пригород с частными коттеджами, среди которых находился и новый дом Оды. Коттедж выглядел довольно опрятным, с балконом на втором этаже. — Эй! — крикнул кто-то с другой стороны улицы. — Ты новенький? Джозеф подошёл к мужчине лет тридцати с косматой гривой каштановых волос и бородой, одетому в клетчатую красную рубашку и джинсы. — Вроде того. Теперь живу тут. Вы мой сосед? — Да, — кивнул бородач. — Ричард Боул, будем знакомы. Ричард протянул Оде руку в знак приветствия. — Давно приехал? – поинтересовался сосед. — Недавно, ещё толком ничего не осмотрел. — Тебе у нас понравится, — заметил Боул. — Я тут живу с рождения, отличное место! Просто рай на земле. — Не сомневаюсь, — ответил Ода. Боул рассказал ему много занимательных фактов про город и даже пообещал сводить вечером в деловой квартал, где посоветовал Джозефу поискать работу. Ода согласился, решив, что так он вызовет гораздо меньше подозрений. Городок оказался совсем маленьким, но имел всё необходимое, чтобы считаться городом — администрацию, местный музей, небольшое кафе и ресторан, автомастерскую, склады и даже железную дорогу, которая пока не использовалась для поездок, потому что ещё прокладывалась куда-то вдаль. Природа в Юнионе была достаточно живописная — рядом располагался густой лес, а воздух казался невероятно чистым и свежим. Однако были места, которых в городе не доставало. Например, церковь или какой-нибудь банк. У Джозефа действительно было ощущение, что город не достроен. Работа же нашла Оду совершенно случайно: в местном баре не хватало персонала, поэтому полицейский договорился о работе с хозяином заведения. Он не захотел искать местный полицейский участок, чтобы получить место, соответствующее его реальной профессии, да и не был уверен, что он здесь есть, а работа в баре позволяла ему наблюдать за жителями городка. Джозеф не знал, как точно в этом месте протекало время, оно казалось ему каким-то замедленным; впрочем, так ли это на самом деле — мужчина не знал. Чувство времени не было заложено в человека также, как чувство голода или нечто подобное, а потому многие вещи, которые в обычной реальности принимались как данность, в Юнионе вызывали вопросы, но никто не замечал ничего странного. Каждые несколько дней в Юнионе появлялись новые люди, которых Ода никогда не замечал раньше, все они уже были адаптированы, но бывший полицейский научился отличать новичков от всех прочих. Пару раз он встречал тех, с кем он попал в Юнион, но они, конечно, не узнали его. Однако среди горожан, был один, который очень сильно напрягал Оду: это был фотограф. Он одевался очень модно, вечно кривил лицо, и было в нём что-то такое, из-за чего Джозеф очень пристально следил за ним. Проработав много лет в полиции, он научился замечать тех людей, которые выделялись среди прочих. Фотографа звали Стефано. Он редко захаживал в бар, но так как рядом был городской музей, для которого он готовил, как говорили, какой-то проект, то часто проходил мимо рабочего места Оды. Больше всего Джозефа напрягало то, как он смотрел на некоторых людей: так иные смотрят на кусок мяса. Через несколько месяцев жизни в Юнионе, Ода стал замечать, что люди куда-то исчезают. Пропали двое мужчин с улицы Джозефа, да и в целом посетители казались каким-то пришибленными. Иногда кто-то замирал, прямо на улице, словно впадал в какое-то странное оцепенение, но таких людей быстро забирали. А, пожалуй, главной странностью было то, что в городе появились военные: люди в форме и оружием сновали по Юниону, патрулировали улицы, но никто, казалось, не замечал этого. Порой со стороны леса раздавались странные завывания, и Ода просыпался в поту, прислушиваясь к шелесту за окном. Он всегда держал кухонный нож у кровати. В один из таких беспокойных дней в кафе зашёл фотограф, он нагло сел за барную стойку и, улыбаясь, впился взглядом единственного синего глаза в Джозефа. — Виски, красавчик, — почти промурлыкал он, довольно щурясь. Ода налил гостю виски со льдом, поставив стакан перед ним на стойку — сегодня приходилось работать за бармена. Том, местный бармен, несколько дней назад заболел, и вскоре все чудесным образам забыли про него. — Ты ведь замечаешь, что творится вокруг, верно, красавчик? — почти прошептал Стефано, заставив Джозефа вздрогнуть и насторожиться — О чём вы? — хмуро спросил Ода. — Они исчезают, ты ведь это видишь? Ты очень наблюдателен, — продолжил фотограф, криво усмехнувшись. — Простите, но я не из «этих», — попытался выкрутиться Джозеф, ощущая, что ему расставляют ловушки. — Разве? — тоном полным разочарования осведомился Стефано. — А мне кажется, что вполне. — Нет, — уверенно заявил Ода. — Я был женат. — Женат? — удивился Стефано. – И когда же? — Довольно давно, но я не интересуюсь мужчинами. Фотограф широко улыбнулся и посмотрел на Оду долгим взглядом. — Я раскусил тебя, — прошептал Стефано. — Ты понимаешь, где находишься. Джозеф ощутил, как вспотела его спина. Откуда этот человек знает о нём? Ему нужно срочно связаться с Кидман, что-то происходит, и это становится слишком опасным. — Приходи в театр, красавчик, на мою выставку, мы можем поговорить. Стефано кинул на стол пару смятых купюр и вышел из бара, так и не допив свой виски. Джозеф напрягся. Он не понимал, что происходило, но что-то было не так. Он ощущал, как что-то в этом городе начало необратимо меняться. Неожиданно город затрясся, это было похоже на сильное землетрясение. Джозеф схватился за стойку, едва не распластавшись по ней, стекла бокалов и бутылок в баре зазвенели, а один из посетителей, выбежал на улицу, крича как раненный. Землетрясение продлилось ещё какое-то время, отовсюду слушались звуки разрушений и чьи-то ужасающие вопли. Эти вопли буквально пронзили Джозефа насквозь, пригвоздив к земле. Он уже слышал что-то такое, слышал… Эти крики были в его кошмарах, это чувство было в его кошмарах, откуда-то подступала тьма. Посетители забились под столы, кто-то, наоборот, выбегал на улицу, но и там что-то происходило. Джозеф отчётливо слышал выстрелы, и интуиция подсказала ему, что нужно бежать. Он закрылся в служебном помещении, ища что-то, чем можно было бы дать отпор. Почему-то он не сомневался, что если сюда придут солдаты, то ему не поздоровится. Через какое-то время в зале послышался шум, что-то падало, разбивалось и переворачивалось. Слушались крики и, кажется, кто-то кого-то волочил. Джозеф подошёл ближе к двери, прислушиваясь. — Здесь чисто. Кажется, они ничего не видели, — произнёс один голос. — Им нужно перезаписать память, что-то произошло с ядром, — произнёс второй голос. — Группа реагирования уже направлена? — раздался третий голос. — Группа "Альфа" уже вышла. Нужно объявить о чрезвычайном положении и загнать всех по домам, кто сопротивляется — стрелять. — Сколько их уже? — поинтересовался первый голос. — Больше сотни. Мы должны только следить, ясно? Пока что нам приказано огородить остальных, но если так пойдет и дальше, то город придётся массово зачищать. У двери раздались шаги, и кто-то попытался открыть её, но Джозеф запер дверь изнутри. — Закрыта, чёрт, — произнёс один из солдат, Ода был уверен, что это солдаты. — Ну и чёрт с ней, — сказал второй. — Пошли. Вряд ли там кто-то есть. Первый солдат на всякий случай поколотил в дверь и покричал, чтобы отворили, но ничего не произошло, поэтому военные покинули заведение. Джозеф попытался дозвониться до Кидман, но связь работала плохо. Наконец, с пятой попытки удалось поймать слабый сигнал. — Джозеф, что происходит? — тут же спросила Джулия, голос её звучал обеспокоенно. — Не знаю. Было землетрясение. Я слышал, как какие-то солдаты что-то говорили про ядро, — тут же доложил Ода. — Чёрт. Плохо дело. Слушай сюда, Джозеф. Сейчас в городе может быть очень опасно, СТЕМ нестабильна, ты понял? Найти себе оружие, что угодно, будь внимателен и … Она хотела сказать что-то ещё, но связь неожиданно пропала, и где-то в городе раздались неприятные, мрачные звуки. Что-то происходило. Ода около часа просидел в подсобке, внимательно прислушиваясь. На улице иногда раздавались выстрелы, и мужчина совершенно точно не хотел попасть под пули. Дождавшись, когда всё стихло, он осторожно выполз наружу. Первая странность, которую заметил полицейский: здания были совершенно невредимы, но местами сильно потрескался асфальт, и даже где-то в районе железной дороги упали дом и забор. Вторая: на улицах было совершенно, пугающе пусто. Под ногами что-то хрустнуло, Ода опустил глаза и увидел стрелянную гильзу калибром в 7 миллиметров, а чуть дальше — пистолетные гильзы. Осторожно свернув к дворам, Джозеф стал медленно пробираться в сторону своего дома, думая над тем, что делать дальше. В углу, за баками, он нашёл труп военного, зажимающего в окровавленных руках пистолет по типу "кольт" с двумя патронами в магазине. Труп, как показалось Оде, был убит каким-то странным способом. У человека было перерезано горло, но как можно было перерезать горло тому, кто держал в руках пистолет и, судя по линии раны, даже не сопротивлялся, как будто этот человек просто замер, послушно позволяя себя убить. Решив разобраться со всеми странностями потом, Ода добрался до своего дома, достал блокнот. Намечалось что-то ужасное. В его подсознании яркими огоньками вспыхивали и гасли непонятные тревожные образы, но мужчина старался не обращать на них внимания. Что-то происходило давно, но сейчас по какой-то неясной причине наступил апогей. Город рушился, что-то стряслось с ядром. Джозеф задумался. Что такое ядро? Если весь мир вокруг — некая матрица, то ядром должен быть огромный компьютер, который по какой-то неясной причине получил повреждения. Но получил повреждения он сейчас, что же происходило до этого? Куда пропадают люди и что за ужасные, звероподобные крики он слышал так часто, что крови в его жилах было впору застыть. Связаться с Кидман не получилось, видимо, сбой СТЕМ стал причиной сбоев со связью, а, значит, вряд ли "Мёбиус" пока сами знают, в чём дело. Оде нужно во всём этом разобраться, быть может, он сможет сделать что-то, что разрушит планы этих людей? В голове прозвучали слова Кастелланоса про кошмар наяву. Почему прошлый мир СТЕМ был действительно кошмарен, а этот — выглядит как обычный город. Джозеф не знал, но он чувствовал, что ключ к разгадке об этом мире и СТЕМ лежит в этой области. Где-то за окном раздался жуткий вопль, от которого Ода подскочил на месте и подбежал к окну. Кричали из соседнего дома. Не долго думая, бывший полицейский схватил пистолет, следуя на звук. Соседский дом был закрыт. Ода что-то кричал, но никто не отпирал дверь, поэтому он в отчаянье выбил деревянную дверь коттеджа, проникая внутрь. То, что он увидел, едва не заставило его броситься вон. Нечто человекоподобное — мерзкое, с кожей зеленого оттенка, покрытой струпьями и язвами, с наслаждением жрало уже не сопротивляющиеся тело женщины, в которой Джозеф узнал свою соседку. Присмотревшись внимательнее, он узнал в монстре своего соседа. Ода в панике отошёл на несколько шагов назад, подняв пистолет, так как шум выбитой двери привлёк к нему внимание этой твари. Заставив руки не дрожать (это было чертовски сложно, как и сохранять здравый рассудок), Ода прицелился в голову твари и выстрелил дважды. Тварь пошатнулась и упала, не издав ни звука. В пистолете щелкнуло — единственные патроны ушли на то, чтобы завалить бывшего соседа. Ода внимательно оглядел дом и то, что осталось от женщины. Её лицо было частично съедено, а из груди торчал нож. К сожалению, оружия или чего-то столь же полезного он не обнаружил, но прихватил тяжёлую каминную кочергу, чтобы иметь хоть какое-то оружие. Порывшись по кухонным шкафчикам, Джозеф нашёл какие-то медикаменты, но прихватил с собой только пару бинтов и настойку боярышника. Он не знал, был ли укус этих гадов опасен, но стоило быть внимательным. Послышался шум, и земля под ногами вновь заходила ходуном. Нужно было действовать.Юнион
18 марта 2020 г. в 18:18
Джозеф пришёл на сеанс терапии, как и обещал, но странности начались уже в самом начале. Несколько медсестёр, вполне милых внешне, хоть и с весьма неприятным — слишком отстранённым — выражением лица, взяли у пациентов образцы крови. Доктор Терри, руководивший процессом, спокойно заметил, что для эффективности методики им нужны биометрические данные, ведь воздействие на психику человека происходит через центральную нервную систему, что неизбежно вызовет изменения в составе крови участников.
Вид медицинских игл вызвал в Оде отголоски паники: почему-то последние годы он страшно боялся врачей, больниц и — особенно сильно — игл. Порой ему снились кошмары, в которых люди в защитных костюмах и масках вкалывали ему что-то в вену, что-то неприятного зеленого оттенка, после чего начинался кошмар.
Джозеф инстинктивно отвёл руку назад, но медсестра довольно жёстко перехватила её и поглядела на мужчину долгим и строгим взглядом, от которого захотелось съёжиться. Она напоминала ему кого-то — такого же неподвижного, с умными и серьёзными глазами, вот только кого?
После забора крови доктор Терри и его ассистенты провели с пациентами пару психоневротических тестов. Джозеф спокойно выполнял задания, но внутри него поселилась сильная тревога, которой он не мог дать объяснение.
Неужели они перенесут его туда, в то место, о котором говорил Себастьян? Пожалуй, только сейчас он начал осознавать, на что подписался. Что-то смутное кричало в его душе, вопило о том, что нужно бежать, что он совершает ошибку, что-то в нём готово было надломиться в этот момент.
Ассистенты доктора внесли в просторный кабинет частной клиники, где проходил сеанс, странный прибор, отдалённо напоминающий спутниковую антенну.
— Не бойтесь, — произнёс врач, заметив недоверие на лицах пациентов. — Этот прибор будет лишь издавать звуки определённой частоты, чтобы погрузить вас в транс, ничего страшного или опасного не произойдёт.
Джозеф был совершенно не уверен в этом, но согласно кивнул. Прибор включился, загорелись синие панельные лампы и часть, похожая на антенну, пришла в движение, издавая звук, от которого Ода сразу словил приступ острой головной боли. Он отчаянно зажмурил глаза, хватаясь за виски, ощущая себя так, как будто через него пропустили электрический заряд. Краем глаза полицейский заметил, что и остальных участников эксперимента (а их было шестеро) также скрутило.
В комнату вошли медсёстры, таща за собой капельницы на колёсах. Ода пытался что-то сказать или сделать, но приступы острой головной боли заставили его буквально сползти на пол. Перед глазами всё плыло. Что-то острое и холодное воткнулось в его руку, он почти ничего не понимал за приступами боли, сознание медленно уплывало.