***
Себастьян не помнил, в какой момент его мучения прекратились. Он долгое время провёл взаперти, мысли его путались, а воспоминания выцветали. Каждый день ему внушали, что он пьяница и конченный человек, что его нужно изолировать и лечить, и Кастелланос соглашался, мысленно умоляя дать ему выпить. Череда дней, проведенных в диспансере, слилась в единую линию, что вдруг оборвалась. Себастьян не помнил, что ему говорили люди в белых халатах. Всё решилось так просто и легко, как будто добрый волшебник пожелал, чтобы его отпустили, после чего так и произошло. Оказавшись на свободе, мужчина поспешил вернуться домой. Все его вещи были на своих местах, даже старенький пистолет — это успокоило его, но что-то всё равно было не так. Ведь так не бывает, чтобы его скромная персона не привлекла внимание одной очень опасной организации. Кастелланос вспомнил про Джозефа: кажется, он во второй раз потерял своего напарника и друга. От досады захотелось выпить, но Себастьян одёрнул себя, любовь к алкоголю уже сыграла с ним злую шутку. Бывший полицейский хотел бы возобновить расследование, но следы оказались тщательно затерты. Себастьян не знал куда ему идти и что делать, да и общее состояние мужчины было просто отвратительным. Кастелланос ненавидел себя за свою слабость, смерть дочери сильно изменила его. Когда-то давно он был уверенным в себе человеком, не обращающим внимание на сводящий с ума голос жалости, но оказавшись бессильным что-либо изменить, загнав самого себя в ловушку, он перестал быть тем человеком, которым его всегда знали. Алкоголь приносил ему утешение. Себастьян и сам не заметил, как ноги принесли его в бар. Он столько раз твердил себе, что не станет больше пить, но ничего не мог с собой поделать. У него не было причин жить, всё, что можно было потерять, было им потеряно: дочь, жена, друг и даже работа. Кастелланос очутился на обочине жизни, никому ненужный подстреленный пёс, отдавший свои лучшие годы служению в полиции. Последние деньги Себастьян потратил на то, чтобы хорошенько выпить. Он ненавидел себя за каждый стакан алкоголя, но не мог перестать, — у него не было других способов утешения. То, что что-то произошло он почувствовал раньше, чем увидел: старая добрая интуиция кричала ему, чтобы он был внимательным. Что ж, она не подвела. В бар зашла Кидман — не та Джулия, которую он обучал когда-то, а другая — хищная брюнетка с острым взглядом ястреба. Она села напротив него, скрестив руки на груди, всем видом выражая осуждение. — Кидман? — неверяще пробормотал Кастелланос. — Привет, Себастьян, давно не виделись, — произнесла она, насмешливо сжав губы, но её синие глаза напряженно вглядывались в его лицо. — Три года. Я разыскиваю тебя уже три года! — крикнул он, ощущая как всё внутри сжимается от злости. — Ну и где ты меня искал? — усмехнулась Джулия. — На дне бутылки? — И какого чёрта ты появилась здесь! — прорычал Кастелланос, подаваясь вперёд, сдерживать свою злость становилось всё тяжелее. Как же он ненавидел её сейчас! — Ты не мог меня найти, потому что они не хотели. Успокойся, — фыркнула Кидиман. — Ты ведь знала, что там будет, верно? — прорычал Себастьян, сжимая кулаки. — То, что произошло в «Маяке», осталось в прошлом. Ты должен забыть это, — холодно отрезала Джулия. — Ты говоришь как чёртов мозгоправ, к которому меня записали. Только вот она не знала ответов, а ты — знаешь. Ты расскажешь мне о «Мёбиус». Кастелланос стиснул зубы, стараясь сдерживать себя. Ему так хотелось схватить эту женщину за волосы и хорошенько приложить об стол. Три года… Три чёртовых долгих года. Джулия скосила взгляд в сторону, туда, где находилась барная стойка. Взгляд Кателланоса проследовал туда же. Двое мужчин в солнцезащитных очках повернулись, подходя к Кидман, от досады Себастьяну захотелось зарычать. Кто бы сомневался, что она здесь со своими людьми. — Вот почему я пришла, — произнесла Джелия, кинув на стол бумагу с подпаленными краями. На мгновение Себастьяну показалось, что его сердце остановилось. Этого не может быть... На фотографии была его дочь — Лили. Это стало последней каплей. Не понимая, что он делает, Кастелланос выхватил оружие, направив его на Кидман. Ему было всё равно, что рядом находилась её охрана. В его душе всё перевернулось. Себастьян кричал о том, что его дочь погибла, что он видел отчёт и был на похоронах, но Кидман оставалась такой же спокойной, как и всегда. Мужчину снова затрясло. Этого просто не может быть, он не верит этому! Они пытаются запудрить ему мозг, сыграть на слабостях. Они уже помещали его в диспансер, назначали психотерапевта, они путали следы и угрожали Джозефу, о судьбе которого Кастелланос до сих пор ничего не знал. — Она в беде, — произнесла Кидман, и её лицо было слишком серьёзно. — Ты должен спасти её, Себастьян. — Что Вы с ней сделали?! — воскликнул мужчина. Он не хотел им верить, но слабая искорка надежды, высеченная словами Джулии, вдруг разгорелась как костёр. Неожиданно на его плечо легла чья-то рука. Кастелланос обернулся — это был один из охранников Кидман. Не долго думая, Себастьян схватил его за руку, повалив на бильярдный стол, после чего резко ударил второго. Он хотел разобраться и с Джулией, но что-то острое вонзилось ему в шею, и в глазах помутнело. Последнее, что Кастелланос запомнил перед тем, как отключиться, — холодное лицо Кидман и расплывающийся интерьер бара. Себастьян очнулся в незнакомом месте, прикованный к инвалидной коляске. Его везли куда-то вперёд, рядом шла Кидман. Она пыталась убедить его в том, что ему необходимо вернуться в СТЕМ, отчего внутри мужчины всё словно похолодело. Его до сих пор мучили кошмары — ужасающие твари, вырывающиеся изо всех щелей, Лаура, человек с сейфом на голове, крики Джозефа, гнетущие одиночество и бесконечный страх. Всё внутри Кастелланоса противилось идее туда вернуться, но там была его дочь. Себастьян знал, что шанс того, что его Лили действительно там, — небольшой, но он не мог не надеяться. Он хотел найти её, помочь, а если бы её там не оказалось, то лучше умереть, чем жить так, разыскивая правду на дне бутылки. — Всё будет в порядке, — произнесла Джулия, но Себастьян слышал дрожь в её голосе. Он знал, что она тоже помнит о Маяке, это было видно по её глазам. Мужчина усмехнулся: по крайней мере она тоже не может спать спокойно. Всё, о чем беспокоился Кастелланос, была его дочь. Он помнил историю с Лесли слишком хорошо и не мог понять, почему именно она? Его прекрасная маленькая девочка вовсе не была похожа на мнительного подростка-аутиста, чья судьба так и осталась покрыта тайной. В любой другой ситуации он бы подумал о Лесли, о Рувике, о Джозефе, но сейчас все его желания и инстинкты устремились к одной цели — спасению своего ребёнка. Было странно очнуться в собственном кабинете в полицейском участке, это место навевало слишком много ненужных воспоминаний. В этом кабинете он познакомился с Майрой, тогда это был её кабинет. После он часто заседал тут с Одой, задерживаясь допоздна. Этот кабинет был местом, впитавшем слишком много тяжелого, сложного и горького, — здесь, на шахматном полу, он оставлял бутылки из-под спиртного, засыпая в собственном кресле, здесь же он составлял отчеты и кричал, когда всё шло наперекосяк, здесь они ели с Джозефом завтраки из "Мака", вспоминая далекие времена. Всё было таким странным. Себастьян огляделся по сторонам, подмечая привычные детали интерьера: старые статуэтки, награды за хорошую службу, рисунки дочери. На душе стало горько. — Это я, Себастьян, — раздался голос Кидман из огромного радио-телефонного аппарата. — Да, слушаю. — Это место создано из обрывков твоих воспоминаний, тут ты можешь быть в безопасности. Этот участок СТЕМ доступен только тебе. Попасть сюда будет не так легко, но ты сможешь это сделать при необходимости. Прежде, чем ты окажешься в городе, посмотри на доску объявлений. Кастелланос подошёл к доске, на ней были прикреплены фотографии людей, одетых в военную форму. — Это пропавшая группа техников, которых мы отправили починить неполадки, — произнесла Кидман. — Если встретишь их, попроси связаться с нами. — Я здесь только из-за Лили, — раздраженно произнес Себастьян. — Я знаю, но это тоже важно. Себастьян промолчал, впереди его ожидал Ад. Кидман могла убеждать его в безопасности этого места сколько угодно, но он помнил, что было в прошлый раз. Не важно. был ли этот город построен Лили или кем-то иным, система, которая сливает мысли сотен людей в единый поток, слишком опасна. Мужчина прошёл зал участка и остановился у зеркала на стене, он знал, что делать, но как же ему не хотелось снова погружаться туда. Он стоял у точки невозврата, и холодная поверхность зеркала пугающе переливалась. Он закрыл глаза и шагнул вперёд.In your mind's eye В глубине твоего разума Lives a memory Живет воспоминание. Hard to find Его трудно найти, Blinded by sorrow Когда ослеплен горем. And her cold voice И её ледяной голос Sings a melody Напевает мелодию. Hear her sing Слыша, как она поет, Hell frozen rain falls down Дьявольски холодный дождь начинает идти. Hell Frozen Rain (OST Silet Hill Memories)