lost remembrance

      Мир рушился. Пожалуй, он делал это слишком часто в последнее время, по крайней мере слишком часто, если дело касалось Джозефа Оды. Нервно сжимая в руках кочергу, покрытую сажей, кровью и ржавчиной, мужчина осторожно двигался по спальным районам города, прислушиваясь к ночной тишине, как кошка. Тварей было не слишком много, но Ода знал, что это только начало: где-то глубоко в душе он ощущал, что с каждым шагом всё сильнее погружается во тьму. Интуиция вопила об опасности, голова болела так сильно, что хотелось раскроить череп уже себе, но Джозеф старался не обращать на это внимание. Что-то смутное клубилось в его душе, что-то такое, что могло бы заставить кровь похолодеть. Полицейский не знал почему, но был чётко уверен, что если он позволит этой тьме расползтись в нём, она оплетёт его, сожмёт тисками и поглотит, не оставляя шанса выплыть обратно.       Порой в голове мелькали смутные образы, потертые, как старые джинсы. Это были его воспоминания, похороненные собственной психикой на самом дне, потому что иначе он бы уже давно сошёл с ума.       Самой большой опасностью в городе, наполняющемся тварями, были, как всегда, люди. Солдаты из «Мёбиус» зачищали целые улицы, и у Джозефа не было никакого желания попадаться им на глаза, он уже понял, какими методами предпочитают действовать эти люди. Ода закусывал губы, прячась по кустам и домам, каждый раз, когда где-то поблизости слышались голоса; пару раз он едва не попался, но пока что удача была на его стороне. Джозеф никогда не был мародером, но сейчас тщательно проверял все дома, где находил трупы обратившихся. В одном из домов он нашёл патроны — всего шесть, но в условиях полнейшего дефицита они были на вес золота. Кое-где удалось найти ещё антисептик и бинты, всё это добро Ода решил прихватить с собой, потому что знал: веселье только начиналось.       Глядя на творившееся безумие, Джозеф думал: а сможет ли он найти Стефано? Он не знал, почему был уверен, что этот странный человек что-то знает, но интуиция копа вела его, как стрелка компаса, поэтому Ода упорно двигался в сторону картинной галереи. А ещё Джозефа беспокоила одна вещь, связанная с Кидман: эта женщина что-то недоговаривала.       Конечно, её можно понять, за ней следят, и полицейский уж точно не стал бы завидовать её участи, если бы правда раскрылась, и всё же… Почему-то Ода был уверен, что она знает куда больше, чем хотелось бы. Быть может, не про Стефана, но ведь она с самого начала говорила ему: остерегайся, смотри, говори, жди. Она отправила его сюда, чтобы он был её глазами и ушами, но для чего? Вряд ли она захочет прийти сюда, особенно сейчас, значит, это было нужно для чего-то другого, чего-то в обход обычным протоколам и действиям «Мёбиус».       В одном из домов Ода нашёл хороший крепкий топор с длинной ручкой, эта находка обрадовала его как никогда сильно. Тяжесть топора показалась рукам привычной, и Джозеф, честно, не хотел думать почему. Пока что его снаряжение оставляло желать лучшего: топор, кухонный нож и пистолет на шесть патронов, но это было хоть что-то. С какой-то неясной тоской Ода вспомнил про своё табельное оружие — прекрасная Беретта, как же её не хватало.       Одна из проблем Юниона была в том, что некоторые места в городе было просто невозможно обойти, приходилось так или иначе мелькать на открытом пространстве, и если монстры ещё были недостаточно резвыми для того, чтобы полакомиться японо-канадцем, то вот военные вполне могли пустить ему пулю в лоб из снайперской винтовки, желая облегчить страдания. Пару раз им это почти удавалось, но Джозеф был достаточно осторожен, чтобы лишний раз не высовываться.       Недалеко от главной площади шла бойня, звук автоматов не смолкал ни на минуту, сливаясь с мерзким, протяжным воем тех, кто уже обратился в монстров. Джозеф никогда не любил фильмы про зомби, теперь они нравились ему ещё меньше. Больше всего мужчину беспокоило то, что ему казалось, будто и он может полнить ряды этих созданий. Он не знал, почему думает подобным образом, но в нём как будто находился этот страшный вирус. Оде вообще казалось, будто то, что сейчас обращало людей в монстров, было тут всегда, погруженное до недавнего времени в глубокий стазис, но он не собирался гадать: самая страшная ошибка детектива — это построение теории при отсутствии всех необходимых фактов.       Добравшись до железной дороги, Ода задумался над тем, что делать дальше. Красные вагоны стояли с открытыми дверьми, внутри кто-то копошился, заставляя Джозефа напрягаться. Несколько тварей все же изловчились выбраться — судя по одежде, это были работники станции, но Джозеф быстро разобрался с ними, ударив несколько раз топором по шее. Полицейский точно знал, куда бить, поэтому легко переломил точным ударом лезвия шейные позвонки. В любом случае, они всё ещё были людьми, хотя бы частично, а человеческие тела никогда не отличались особой прочностью.       Устроившись за вагонами, Ода высунулся, оценивая ситуацию: ситуация оставляла желать лучшего — рядом сновали солдаты «Мёбиус», одного из них порвали прямо на глазах детектива. Джозеф поморщился, отвернувшись; хорошо, что он ничего не ел, подобное зрелище явно не способствует хорошему пищеварению. Нужно было как-то протиснуться сквозь эту улицу, но по дворам сновали монстры вперемешку с солдатами. Размышления прервал жуткий треск, после чего Ода с ужасом обнаружил, что земля уходит из-под ног. В городе продолжали происходить разрушения, но это… Шум был такой, как будто проснулся вулкан.       Джозеф панически огляделся, после чего отбежал от вагонов на значительное расстояние, стараясь выйти на открытое пространство; было бы глупо умереть тут, придавленным чем-то тяжелым. Земля тряслась так, как будто литосферные плиты пародировали кораблик, подбрасываемый волнами. Ода вцепился в траву, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры, где-то за спиной что-то отчаянно хрустнуло и упало. Через пару мгновений тряска закончилась, и Джозеф с ужасом понял, что от города откололся огромный кусок и часть ландшафта ушла в пропасть. Детектив подполз к обвалу и тут же отполз от него как можно дальше: казалось, что дыра, образовавшаяся на этом месте, вела к центру земли. Подобное могло прийти в голову разве что Конану Дойлю.       Выглянув из-за своего укрытия ещё раз, Джозеф едва не выматерился, он бы точно сделал это, но был слишком шокирован, чтобы произнести хоть какой-то звук. Часть отколовшегося куска земли просто взмыла в воздух. Чёрт возьми, что за психоделика тут началась?       Военные, начавшие выползать из своих временных укрытий, кажется пришли к подобным выводам. Ода достал свою рацию, заметив, что сигнал пропал. Замечательно. Джозеф закусил губу, силясь вспомнить ещё один обходной путь, но, кажется, это был единственный вариант. Придётся идти через город.       Медленно переходя железную дорогу, Джозеф оказался возле небольшого депо. Дверь в домик была открыта, поэтому Ода ворвался туда, крепко сжимая топор, но внутри было пусто. Стрелять он не хотел, слишком высокая вероятность того, что его услышат люди. В депо обнаружилась бумажная карта Юниона, рядом лежали канцелярские принадлежности. Джозеф внимательно изучил карту, отмечая на ней возможные маршруты. Итак, театр был за администрацией города, но обойти его безопасным путем не получится. Придётся двигаться перебежками и шариться по домам. Это было неприятно, но другого выхода не оставалось.       Джозеф осторожно выглянул в окно депо, приоткрыв шторку. Кучка бойцов рассыпалась на небольшие группы, разбежавшиеся в стороны, это было плохо. Если скопище вооруженных людей было сложно пропустить, то напарников и одиночек — легко. Ода нервно постучал карандашом по бумаге: нет, надо попробовать проникнуть в какой-нибудь дом или гараж, лишь бы не получить пулю в лоб, а так всё ничего.       Ода составил небольшой маршрут, ему нужно безопасное место, в которое не попадёт ни солдат, ни монстр, такое, чтобы можно было провести разведку и решить, что делать дальше. Если части города продолжат разрушаться и взмывать в воздух, шанс найти Стефано рассыпется.       Джозеф закусил губу. Возможно, стоит зайти в дом не слишком близко расположенный к центру, чтобы не нарваться на солдат; такой был недалеко. Ход размышлений прервал крик и автоматная очередь где-то очень близко. Ода вздрогнул, выглядывая наружу. Недалеко от депо стрелял солдат, его руки подрагивали от отдачи и напряжения, он целился в кого-то, но Джозеф не видел в кого. Неожиданно из-за густого кустарника выползло что-то, чего бы детектив не хотел видеть ещё раз. Эта тварь была не просто мерзкой, она пугала. Бледная кожа, мерцающая трупным фосфоресцирующим свечением, сильно выделялась во тьме, но это была ерунда. Тварь двигалась на четырех конечностях, пародируя персонажа из мультфильма нулевых. У неё было две головы, и обе претерпели чудовищные мутации, — казалось, будто она сошла прямиком со страниц Лавкрафта.       Тварь была очень быстрой и изворотливой, но спецназовец всё же попал в неё несколько раз, размножив одну из голов, только вторая всё все равно умудрилась вцепиться в него, волоча на своих передних лапах-руках, свою вторую часть. Боец взвыл, приложив монстра прикладом, из его ноги сочилась красная, горячая кровь. Джозеф заволновался. Он должен был помочь этому человеку, но у того была автоматическая винтовка и, после такого, вряд ли он будет о чём-то спрашивать Оду, прежде чем превратит его в фарш. Умирать не хотелось.       Пока детектив бился между эгоизмом и милосердием, на бойца напала другая такая же тварь, в этот раз всё произошло слишком быстро. Джозеф затрясся, было сложно успокоиться. Тварь впилась бойцу в горло, кажется, на руках у неё были достаточно острые когти; Ода наблюдал. Ему важно было понять, как двигается это существо, какую тактику боя предпочитает. То, что убивать такую нужно исключительно с огнестрела, Джозеф не сомневался, но у него только шесть патронов, одна голова — два патрона. Детектив вздохнул, после чего решил действовать: эта штука слишком быстрая, чтобы удалось избежать встречи с ней.       Приоткрыв дверь и тихонько выбравшись из депо, Ода прицелился в одну из голов монстра, пока тот самозабвенно жрал убитую жертву. Два точных выстрела — и одна голова упала, заставив другую вопить и метаться по кругу. Попасть в движущуюся цель было нелегко, один патрон всё же пролетел мимо, но монстр был ликвидирован. Джозеф мрачно усмехнулся: в магазине остался только один патрон, с таким добром можно было только устроить суицид, но ладно.       Джозеф выхватил из рук убитого бойца полуавтоматическую винтовку М16(А1), а также патроны к ней. Ода внимательно осмотрел её, магазин был на 20 патронов, в подсумке бойца их было двадцать пять, три ещё оставались не использованы, итого: двадцать восемь патронов. Детектив видел такие винтовки на вооружении у силовиков, у них была неплохая дальность — 450 метров, максимальная — 600. Отличная винтовка для стрельбы из укрытия, правда, не такая быстрая, как последующие модификации, но и эта была чуть ли не восьмым чудом света в этом убогом месте.       С винтовкой Ода почувствовал себя гораздо лучше. Топор он решил оставить, привязав к рюкзаку, пистолет также решил не выбрасывать. Сняв с убитого набедренную кобуру для пистолета (бойцы носили несколько видов оружия), Ода надел её на себя, туго затянув ремень. Пистолет лег в кобуру, топор крепко зафиксирован на рюкзаке, а в руках М16. На пару минут Джозеф почувствовал себя героем какого-то фильма про выживание. Ладно, пора идти.       Запихав карту в карман, Джозеф перебежками добрался до ближайшего домика, заперев двери. Внутри никого не было, видимо, жильцы этого места поспешили покинуть его, или валялись где-то на улице, добитые пулями или чем-то ещё. Впрочем, Джозеф и сам начал думать о том, что покинул бы это место. Здесь было что-то не так.       Ода ощутил себя животным, попавшим под прицел дробовика. Он чувствовал, что где-то рядом с ним затаилось что-то опасное, но не мог понять где и что. Неясный холод пронёсся по ногам от двери, и Ода замер, чувствуя как сердце колотиться где-то в горле. Он слышал голос… Такой странный, безумный голос, похожий на те, что используют в ужастиках. Голос приближался, Джозеф в панике вскинул винтовку, готовясь выстрелить. Дверь не открылась, но голову пронзила острая боль, и он выронил оружие, оседая на пол. Это было так больно.       Ода распахнул глаза, ощущая, как холод ужаса прошёлся вдоль его позвоночника. Это место… Оно выглядело смутно знакомым. Длинный коридор, похожий на тот, какие бывают в больницах, разве что по стенам больничных коридоров не стекает кровь, а углах не лежат трупы. Джозеф тяжело вздохнул.       Странный холод, окутавший его в доме, продолжал струиться по полу, пробираясь в душу; откуда-то из-за стен слышались шорохи и скрежет. Джозеф не хотел знать, что именно могло вызывать подобные звуки. В голове набатом звучала одна единственная мысль: «Нужно выбираться отсюда».       Где-то за спиной раздалось пение, и Ода, не отдавая себе полный отчёт, рванул вперёд, чувствуя, что если эта тварь поймает его, ему конец. Оружие куда-то исчезло, было чертовски страшно и холодно.       Джозеф бежал по коридору, ноги несли его куда-то по инерции, он резко вывернул влево, потом вправо, продолжая безумный бег. Откуда-то он знал это место, его ноги помнили маршрут, и Ода пообещал себе, что подумает об этом после. Добежав до лифта, он тут же сунулся в него, где-то на краю сознания отмечая, что двери открылись сами собой. Ода стукнул кулаком по панели управления, и лифт помчался вниз, скрывая его от преследователей. Двери кабинки распахнулись, детектив выбежал вперёд, отмечая про себя, что он на первом этаже. Он знал, куда бежать, впереди была широко открытая дверь, сквозь которую лился свет. Добежав до него он словно потерял на мгновение сознание и очнулся в том же доме, где стоял до всего этого, по спине стекал пот.       Ода сделал несколько тяжелых вдохов-выдохов, крепко сжимая в руках автомат. Нужно выбираться из этого проклятого места, пока в его голове осталась хоть одна адекватная мысль. Тот коридор… Джозеф знал его, все его ночные кошмары проходили через тот коридор. Он знал это место слишком хорошо, оно словно вросло в него, хотелось кричать.       Сознание все ещё сопротивлялось. В памяти всплывали смутные образы, вызывающие беспокойство, но Джозеф тряхнул головой. Ещё раз сверившись с картой, Ода решил, что лучше держаться домов: в темных переулках его вполне могут зажать монстры или солдаты, а рядом с потенциальным укрытием он сможет чувствовать себя в большей безопасности.       Убедившись, что оружие исправно, Джозеф тихонько выполз из своего убежища, мысленно матерясь всякий раз, когда рядом с ним что-то издавало весьма угрожающие звуки. Солдат становилось все меньше, больше всего Ода опасался того, что бравые ребята заняли оборонительные позиции на крыше и теперь его голова находится в радиусе выстрела оптической винтовки. Но, даже если кто-то и находился на крыше, убивать детектива он пока не собирался.       Иногда Джозеф нырял в дома. Несколько раз ему не везло и внутри находились твари, но когда в руках М16, подобные встречи не вызывают слишком сильного беспокойства. Единственное, что действительно вызывало у него беспокойство, — причина, по которой такая чертовщина вообще происходила. Ода не зря устроился работать в полицию на должность детектива, он всегда хотел расследовать преступления, принося пользу обществу, сейчас он видел, как происходит что-то с родни преступлению, какая-то хрень, как сказал бы Себастьян, убивает гражданских, надо разобраться.       Оде несколько раз не повезло наблюдать превращение человека в некую тварь воочию, из чего он сделал неутешительные выводы: эта болезнь, если она таковой была, возникала самопроизвольно, те, кто обратился, не выглядели больными, да и вообще, было бы странно, если бы чёртова матрица, в которую его занесло, не могла бы это контролировать. Скорее всего, это что-то не совсем реальное. Джозеф пока сам не до конца понимал ход своих мыслей, но был уверен, что всё, что происходит, берёт начало в голове. Эти люди должны быть как-то связаны, но как? Казалось, что в городе началась какая-то эпидемия.       Джозеф думал о том, что слышал про ядро. Что это может быть? Мощный процессор? Но разве матрице нужен процессор внутри самой системы? Всё это звучало до крайности нелогично, впрочем, то, что происходило в реальности, тоже было чертовски как нелогично.       Город продолжал разрушаться, но после первых сильных толчков, разрушивших несколько улиц, всё как будто стихло, только вот монстров становилось всё больше, Ода волновался. Добравшись до здания администрации, мужчина зашёл в небольшой дом, разложив карту и вещи. Патроны кончались, но он подумал, что найдет несколько у трупов военных, если те будут лежать в безопасном месте.       Проблема заключалась в том, что возле здания мэрии находилась группа солдат, Джозеф узнал это, сняв с трупа одного погибшего рацию. Эти парни напуганы, кроме того у них приказ — стрелять во всех, а значит, соваться к ним — не самая блестящая идея. Вокруг сновали монстры, что только добавляло нервозности, но отчего-то Ода был уверен, что Стефано где-то рядом. ***       Себастьян чувствовал себя настолько отвратительно, насколько это было возможно. Конечно, он схватился за единственный шанс найти свою дочь, затолкав страх быть обманутым куда-то глубоко внутрь себя, он хотел, чтобы Лили была жива.       Вышагивая по улицам Юниона, Кастелланос пытался привести мысли в порядок, пока было тихо, но ведь он в чёртовой СТЕМ, тут не может быть всё в порядке по определению. В голове сталкивались разные мысли: как он мог не поверить Мире, где Мира, что случилось с Лили, в порядке ли она, что делать после, где Джозеф? Воспоминания о напарнике неприятно кольнули в груди. Джозеф. Хотелось бы знать, что с ним произошло. Себастьян корил себя за это, он столько предпринял для того, чтобы найти его три года назад и всё зря — Ода снова исчез.       Думать о напарнике было не менее тяжело, чем о дочери или жене, — они все надеялись на него, и он подвёл каждого из них. Самоедство не прекращалось бы и дальше, если бы Себастьян не заметил странный силуэт женщины, походка которой сразу же всколыхнула в нем дурные воспоминания. Это же… Это же не то, о чём он думает, верно? Это другая СТЕМ, в той был Рувик, он был сумасшедшим, а здесь всё иначе.       Когда самые страшные опасения подтвердились, Кастелланос не был слишком удивлён, но теперь его охватил страх. Он прошёл через ад с ружьем и арбалетом, но это был он — сильный, крепкий мужчина, слегка подкошенный алкоголем, но все ещё достаточно воинственный, но его дочь? Что может сделать маленькая хрупкая девочка, оказавшаяся в городе монстров?       Себастьян тут же связался с Кидман, высказав ей множество нелицеприятных фактов. Куда они только смотрели, когда создавали такую же адскую машину? Если бы Джулия была перед ним сейчас, он бы не раздумывая, всадил ей в лоб целую обойму, она заслужила это, она и все те, кто стоит за этим.       Кидман сухо отвечала на вопросы, дав некоторые разъяснения по поиску пропавших. Себастьян мысленно закатил глаза, срать ему на этих людей, особенно после того, как они добровольно примкнули к «Мёбиус», здесь не могут работать нормальные люди, наверняка, они просто какие-то садисты или что-то вроде этого.       Себастьян не слишком раздумывал, когда ему попалось оружие, в таком месте лучше таскать с собой целую дивизию, и то мало будет. Зомби всё прибывали, но напрягали не они. Когда Кастелланос увидел застывший в пространстве труп, волосы на его затылке пришли в движение. Они никогда не видел ничего подобного, и это явно не было чем-то хорошим. Он внимательно оглядел бедолагу, узнав в нём командира группы. Что ж, если подстрелили самого командира, то дело дрянь.       Себастьян задумался. Вряд ли обычный зомби мог сотворить что-то подобное. Что-то упорно подсказывало ему, что подобными вещами может заниматься только человек, обладающий какой-то особой способностью. — Очередной сраный Нео, возомнивший себя Богом, — пробормотал Кастелланос, двигаясь дальше, на душе была тревога.       Себастьян не очень хорошо понимал, куда ему идти, он не знал этого места и не мог предположить, куда бы спряталась маленькая девочка. В воздухе пахло смертью, но этот запах преследовал Кастелланоса так долго, что он уже перестал обращать на него хоть какое-то внимание.       Встреча с… чем бы это ни было, эта штука напугала Себастьяна до усрачки, резво вернув во времена первой СТЕМ. А ещё этот человек, один его взгляд говорил о том, что ему не хватает дроби между глаз, очень много хорошей, первоклассной дроби. Впрочем, судя по тому, как тот точно метнул в Кастелланоса огромный тесак, их чувства были взаимны.       Боль в СТЕМ ощущалась не так, как в реальном мире, чему стоило радоваться, иначе Себастьян бы умер от болевого шока ещё во времена Маяка, но это не значит, что её не было или она была менее слабой. Плечо саднило, но удалось найти аптечку, хоть что-то радует.       Итак, кажется, у него состоялась встреча с очередным психом, оставалось только надеяться, что этому парню было очень далеко до Рувика. Себастьян не знал, какую ещё чертовщину тот способен творить, но этой хрени с пилой вместо руки ему хватило. Лишь бы только Лили им не попадалась. Кастелланос давно не верил в Бога, но сейчас он был готов молиться всем Богам, чтобы с его дочерью всё было в порядке. ***       Джозеф с ужасом смотрел на развернувшуюся перед ним сцену боя. Солдаты, прятавшиеся в здании мэрии, оказались окружены толпой монстров и вынуждены были принять бой. Ода панически размышлял — воспользоваться ли шансом и попробовать обойти мэрию, рискуя привлечь внимание тварей, либо подождать исхода. Где-то глубоко внутри детектив знал, что у людей нет шансов: солдат было не так уж и много, человек семь-восемь, в то время как зомби исчислялись десятками.       Нет, нужно воспользоваться шансом. Всем помочь нельзя, ему стоит повторять себе это чаще. Проверив оружие, сменив винтовку на топор (шум оружия мог привлечь ненужное внимание со стороны тварей), Джозеф тихонько выскользнул из укрытия, прячась за кустами и стенами зданий. Чёрт возьми, он на это не подписывался; когда Кидман сказала, что в СТЕМ творится что-то странное, это не звучало как зомби-апокалипсис.       Пройти к зданию театра всё же получилось, но это было чертовски сложно, несколько раз пришлось задействовать топор. Кровь монстров забрызгала некогда белую рубашку Джозефа, заставляя того морщиться от отвращения, для мужчины подобное было сродни маленькому аду. Конечно, в такой ситуации только и думать, что об испорченной рубашке, но Ода был таким, каким он был.       Двери театра тяжело открылись, Джозеф ощутил вновь пробежавший по спине холодок, как в том доме, захотелось закричать. Мужчина сорвался с места, убегая вперёд, он не знал, что именно его преследовало, но он не хотел вновь опускаться в те темные коридоры собственного разума.       Холод заполнял помещение, как газ, клубясь туманом. Джозеф смотрел на этот туман и совершенно не представлял, что делать. Паника подкатывала к горлу, заставляя руки потеть. На пару мгновений ему захотелось стянуть с рук перчатки, но это были крайние меры, Ода слишком не любил прикосновения, а уж в таком месте без перчаток ходить не стоит.       Ледяной голубоватый туман просочился сквозь все двери, и Джозеф почувствовал, как его как будто резко приподняли над землей. В горле образовался ком, Ода зажмурился, он не хотел открывать глаза, так как уже понимал, что увидит.       На этот раз место немного отличалось от коридора больницы. Это было что-то отдаленно напоминающее автобус, только с сорванной крышей. Бок резко прошибло болью, отчего Ода зашипел. Ему снилось это место; казалось, что он умрёт здесь, казалось, он кого-то ждал. Неожиданно из тени выплыла фигура Себастьяна. Не того Себастьяна, которого Джозеф видел в последний раз: этот был моложе, казался куда живее, а с его одежды и волос стекали струйки крови. Кастелланос крикнул ему то-то вроде «держись», после чего скрылся, явно торопясь.       Это было воспоминание, такое живое и яркое, но определённо воспоминание. Ода огляделся. Место было и правда смутно знакомым, призрачная боль в боку не проходила, но теперь он был спокоен: если он дожил до этого момента, то чтобы ни случилось, Кастелланос спас его.       Снова послышалось завывание призрака, Ода поспешил убраться отсюда. Он не знал, что может сделать эта тварь и предпочитал не узнавать; пусть он не был уверен в реальности происходящего, умирать не хотелось.       Перед глазами вновь возникла мэрия, Ода вздохнул: кажется, его уже ждут.