Бэкхён долго не приходил в чувство, чем нервировал Джихана. А ещё мужчина злился на самого себя за то, что слишком сильно ударил мальчишку по голове. Лишь через много часов — Джихан не знал, сколько именно прошло с того момента, как они прибыли, но достаточно для того, чтобы на улице стемнело — мальчишка застонал.
Первое, что понял Бён, очнувшись, это то, что связан крепкими ремнями по рукам и ногам и что он лежит на странном столе, по высоте больше напоминающем широкую скамью. И ему было безумно холодно. Он был абсолютно обнажён.
— Открывай глаза, мой ангел! Я хочу, чтобы ты видел всё, что я буду делать с тобой.
От одной только этой фразы Бэкхёна затошнило.
— Джихан, неужели это ты?! Зачем? Почему я? — спросил мальчишка, находясь в глубоком шоке и чувствуя, как вместе с тошнотой, его накрывает ещё и жуткий страх перед неизвестностью и абсолютной беспомощностью.
— Так много глупых и бессмысленных вопросов, мой ангел, — слишком радостно произнёс Су.
Только сейчас Бэкхён увидел то, чего ранее никогда не замечал в Джихане: дикий, сумасшедший блеск в глазах, которыми он смотрел на него.
— Ты проголодался? — продолжил мужчина как ни в чём не бывало.
Бён в ответ лишь покачал головой, закусывая губу, чтобы не разреветься.
— Джихан, пожалуйста, отпусти меня. Прошу!
Слёзы всё же предательски выступили на глазах, скатились по вискам, теряясь в волосах.
— Тшшш, — мужчина кинулся к парню, стирая влагу с его лица. — Ну что ты, мой ангел, не расстраивайся! Ты привыкнешь. Обещаю, тебе понравится быть со мной. Только вот тебя нужно помыть, а то ты совсем грязный.
— Почему я? Ты меня ненавидишь?
— Глупенький! Как я могу тебя ненавидеть? Я люблю тебя! Ты совершенство. Идеальный. Только вот этот осёл осквернил тебя. Тебе нужно очищение!
На последних словах Бэкхён в ужасе взглянул на Джихана. Мужчина, уловив этот взгляд, странно застонал, прикрывая глаза.
— Ангел мой, не смотри на меня так. Иначе я кончу раньше времени.
До Бэкхёна наконец дошло значение стона, изданного Су. Этот псих получал реальное физическое удовольствие только от одного страха в глазах парня.
— Ты больной! — закричал мальчишка. — Больной! Не смей ко мне прикасаться!
— Я вовсе не больной, ангел. Просто у меня специфичные пристрастия. Всего-то! Кстати, как тебе? Нравится новый дом? Он теперь наш и только наш! Наше семейное гнёздышко.
Бэкхён огляделся. Они находились в просторной комнате, в которой стояла только мебель, довольно изношенная, но почти вся, что необходима для жизни.
— Мы в гостиной, — заявил Джихан, — правда, она уютная? Только вот боюсь огорчить тебя, мой ангел, гостей мы принимать у себя не будем. Ещё есть кухня, спальня, в которую я переведу тебя чуть позже, и ванная. Да, да, я смог сделать даже её. Знаешь, она очень красивая! Ты такого нигде не видел. На девятом нет таких вещей, а тут, за пределами, за чертой, столько всего интересного! Но это потом, а сейчас…
Мужчина словно из ниоткуда достал острый нож, который блеснул своей начищенной сталью. Бэкхёна пробрал озноб, но уже не от холода, а от дикого ужаса.
— П-пожалуйста… не надо…
— Надо, ангел мой, — совершенно хладнокровно ответил мужчина.
Мальчишка всхлипнул и застонал от боли, когда лезвие своим острием оцарапало кожу на его запястье. Из раны тут же выступили алые капли крови.
— Посмотри, Бэкхён! Из тебя выходит грех.
Но Бён не хотел смотреть. Парню вполне хватало боли, которую он испытывал. Он зажмурился так крепко, что заболели веки.
— Открой глаза! — завопил Джихан, и боль пронзила второе запястье.
Бэкхён начал кричать и дёргаться, пытаясь вырваться из пут, что держали. Из-за напряжения кровь полилась из ран ещё сильнее. Мальчишка был так напуган, что даже не заметил, что Су отошёл в сторону, наблюдая за ним. Мужчина расстегнул ремень на своих штанах, приспустил их с бёдер и во всю дрочил, смотря на него.
— Я хочу домой, домой! — ревел Бён, у которого начиналась настоящая истерика. — Я хочу к Чанёлю. Отпусти меня, чертов псих!
По мере нарастания реакции парня движения рукой Джихана ускорялись. Бэкхён даже не услышал, как тот, испустив глухой стон, кончил прямо на пол, не отрывая взгляда от него.
Мужчина застегнул штаны, подошёл к столу, на котором лежал Бён, притронулся рукой к струйкам крови, которыми были испачканы запястья мальчишки. Бэкхён сквозь слёзы увидел это и дёрнулся так сильно в сторону, как только мог. Но это не возымело никакого эффекта: ремни, которыми был опутан парень, слишком крепко держали его. Джихан надавил на ранки, и Бэкхён захныкал ещё сильнее, задыхаясь от болезненных ощущений. Су начал размазывать кровь по всему телу своего ангела, медленно, словно художник, который ведёт кистью по холсту.
— Знаешь, Бэкхён. На самом деле я не люблю кровь. Она грязная, липкая, вонючая. Но на тебе она так красиво смотрится. Ты шедевр природы, мой ангел. Потерпи ещё немного, и я награжу тебя десертом, обещаю, — спокойным голосом произнёс мужчина. — А теперь пора бы вымыть тебя, как думаешь? Грех из твоего тела целиком, конечно, не вышел, но мы вернёмся к этому позже. С каждым днём в тебе его будет становиться всё меньше и меньше. Сейчас же надо отмыть тебя и приступить ко второму этапу очищения.
— Я тебя ненавижу! — прошептал парень охрипшим от рыданий голосом. — Я никогда не буду твоим! Лучше убей прямо сейчас!
— Ну что ты, мой ангел! Не воспринимай всё так близко к сердцу, а прими ситуацию такой, какая она есть. Прими свою участь! А твоя участь — быть моим! Думаю, пока ты не пойдёшь со мной по своей воле, мне придётся применить кое-какое лекарство.
Бэкхён затих и посмотрел на Джихана с возросшей порцией страха в глазах. Что этот псих задумал? Мужчина снова уловил взгляд мальчишки и, немного пошатнувшись, со стоном ухватился одной рукой за край стола, на котором лежал Бён, другой схватился за свой пах.
— Ангел мой, не смотри таким образом на меня! Я же не могу себя контролировать, когда ты
так на меня смотришь. Хочешь, чтобы я оттрахал тебя прямо сейчас? На этом столе?
Бэкхён с отвращением отвернулся, понимая, что сделать что-то большее он не в состоянии.
Джихан достал откуда-то флакончик с неизвестной жидкостью, обмакнул ею тряпку и, подойдя к мальчишке, заткнул ею рот и нос Бэкхёна. Пары не известного для парня вещества стали проникать в лёгкие. Голова внезапно закружилась, а горьковато-сладкие пары продолжали дурманить разум. У Бёна вмиг пропало всякое желание сопротивляться. Стало безразлично абсолютно всё, что окружало и происходило. Голос Джихана слышался ему где-то вдалеке.
— Вот так, мой ангел. Так-то лучше. А сейчас я тебя развяжу. После мы помоемся, хорошо? — вопрос явно был риторическим. Псих не ждал на него никакой реакции, понимая, что Бэкхён находился в таком состоянии, что не смог бы разумно ответить.
Мужчина исчез в дальней комнате, из которой минутой позже раздался тихий плеск льющейся воды. Когда он появился снова в комнате, в которой лежал мальчишка, на нём не оказалось одежды. Расстегнув ремни, удерживающие парня, Джихан взял его на руки и понёс в ванную.
Бэкхён, даже если бы захотел, не смог сейчас оценить убранство этой комнаты. Так, посередине стояла огромная белоснежная ванна, которой не сыскать ни на одном острове, — остатки былой цивилизации. Да и всё в этом доме было довольно странным для любого жителя островов. Джихан отыскал всё необходимое за границей, где никто бы его не побеспокоил.
Мужчина знал, что он создал переполох в Высшем Мире. Маньяк захихикал, представляя, как тот красивый, похожий на Бэкхёна авто-рейв взрывается в самом центре. Но сейчас не время для этих мыслей, ведь рядом с ним, полностью в его власти находился неповторимый оригинал.
Джихан переступил белоснежный бортик чугунной ванны вместе со своей ношей в руках, присел в тёплую воду. Бэкхён тихонечко застонал, когда вода коснулась ран на его запястьях, но больше никак не реагировал. Он просто был не в том состоянии. Усадив мальчишку у себя между ног, Су взял мыльный раствор, который купил на днях в специальной лавке. Мужчина закупил всё необходимое про запас, не намереваясь часто посещать остров. А через парочку дней он планировал известить Чондэ о том, что уезжает на другой остров. Ему безумно хотелось увидеть страдания старшего брата Бёна, которые обещали быть очень сильными. Его типография разрушена, и Ким явно не в том состоянии, чтобы её восстанавливать.
Зачерпнув из широкой деревянной баночки мыло, Джихан начал медленно намыливать тело мальчишки. Сначала он принялся за руки, смывая с них успевшую запечься кровь. И снова Бэкхён стонал и захныкал от боли, да так соблазнительно, что мужчина тут же снова возбудился. Потом Су помыл грудь и ноги, останавливая ладонь между бёдрами. Рука неспешно начала ласкать мальчишку в том месте.
Джихан знал действия того наркотика, что дал Бёну. Его обычно давали девственным молодым мальчикам в доме терпимости, чтобы те несильно рыпались во время своего первого секса. Кроме того, что этот наркотический препарат убирал какое-либо стеснение, он ещё и действовал как дополнительный стимулятор возбуждения. Джихан знал, что Бэкхён не сможет противиться его воздействию. Парень будет просто не в состоянии сделать это.
Рука на члене парня размеренно двигалась, дыхание Бэкхёна становилось всё глубже, до тех пор, пока на поверхности воды не показались белесые разводы спермы.
— Отлично, мой ангел. Это только начало твоего очищения. Мы ещё не раз вернёмся к этому, а пока нужно поесть и выспаться. Тебе необходимо набраться сил для следующих этапов.
Джихан встал из воды, не одеваясь и не обтираясь, взял на руки пребывающего в полуобморочном состоянии Бэкхёна и понёс его в другую комнату, где стояла кровать, оснащённая такими же ремнями, что были на столе в гостиной.
***
Чанёль шёл по дороге со стойким чувством страха из-за неизвестности. Он старался не поддаваться панике, но получалось не очень хорошо. Мужчина помнил, что главное — идти до победного, пока эта самая тропа не закончится. Старый литейщик сказал следовать Чанёлю именно этим путём, что мужчина и делал, в голове прокручивая разговор, который состоялся всего несколько часов назад.
— Я умоляю вас сказать мне хоть что нибудь, — искренне просил Чанёль, обращаясь к пожилому мужчине, вымазанному в саже и угле. Тот сидел на засаленном табурете, куря трубку.
— Зачем тебе это надо? Молишь о верной смерти. Знаешь ли ты, насколько сильно там заражена местность?
— Мне всё равно! — в сердцах воскликнул Пак. — Там пропал мой любимый человек, и я должен найти его.
— Может, его уже нет в живых, ты допускаешь эту мысль? — старик смотрел на молодого, хорошо сложенного, сильного мужчину, который был на грани истерики.
— Нет. Он жив. Мне просто нужна хоть какая-то зацепка. Ведь есть карта тех топей и земель, разве я не прав?
— Может, и есть, но не у меня.
Чанёль зацепился за эту фразу, как за спасительную соломинку.
— А у кого есть? Скажите, умоляю вас!
— Вижу я, что ты серьёзно настроен. Так и быть, подскажу.
Старик поднял откуда-то из угла клочок толстой грубой бумаги и куском угля стал рисовать.
— Вот тут, — пояснял он, — у этой границы, сразу за шахтой, в которой добывают уголь, есть тропа. Её увидишь сразу, она уводит вглубь, петляет, но проторенной тропкой идёт, не разрываясь. Пойдёшь по ней. Путь долгий, но главное не сворачивай. В самом конце обязательно на кого-нибудь наткнёшься.
— В смысле на кого-нибудь?
— На одного из дозорщика, — уточнил старик.
— Дозорщика? — Пак уже сомневался в правдивости его слов, но выбора не было.
— Думаешь, те топи и места такие уж необитаемые?
Чанёль смотрел на литейщика, как на безумного. Разве можно там жить? Уже через несколько месяцев после пребывания в заражённой зоне начнутся необратимые последствия, которые обязательно приведут к гибели. Так их обучали в «Высшей боевой Школе Стражей». И за весь срок службы он ни разу не слышал подобного. А может быть, им просто не говорили всей правды. Гадать или спорить не было времени.
— Я надеюсь, ты говоришь мне правду, — смотря прямо в глаза старику, сказал Чанёль. Страж умел только по одной мимике и взгляду глаза в глаза определить, врёт ли ему собеседник или нет.
— Это правда. Если ничего не поменялось с тех пор, как я там бывал. Так что ты обязательно должен найти кого-нибудь, — литейщик говорил правду или, по крайней мере, искренне верил в то, что говорил. — Спроси у него про карту или попроси провести к главному, и тогда всё встанет на свои места. Сейчас у тебя каша в голове, я понимаю. Но если ты действительно любишь того, за кем отправился в такое опасное путешествие, то не побоишься ничего.
Чанёль так и сделал, только перед этим заскочил к Минсоку и Чондэ в лечебницу. Те уже пришли в себя после усыпляющего газа. И тот, и другой были так сильно потрясены из-за произошедшего, что не могли толком разговаривать. Минсок лишь извинялся за то, что не смог уберечь Бэкхёна, а Чондэ без перерыва умолял найти брата, просил чуть ли не на коленях. Чанёль дал надежду обоим. Он рассказал, что получил зацепку, и обещал, что не вернётся, пока не разыщет Бэкхёна. Собираясь в своеобразный карательный поход, страж взял с собой несколько ножей, немного провизии и кое-что из вещей, которые могли ему понадобиться.
***
Тропа вела его то вверх, то вниз. Как и обещал старик-литейщик, она петляла, огибала разные небольшие холмы, терялась в зарослях деревьев, но Пак шёл, пока не услышал странный хруст, который его насторожил. Страж тут же остановился и прислушался. Рука сама потянулась к ножу, висевшему на поясе, но Пак не успел его вытащить. Послышался новый звук, и Чанёль точно знал, от чего именно. Звук снимаемого с предохранителя ружья.
— Стой, где стоишь, — послышался откуда-то сбоку незнакомый голос. Он точно не принадлежал Джихану.
— Я ищу дозорщика, — отозвался Чанёль, выполняя приказ говорившего, чтобы не злить его.
— Зачем он тебе?
— Мне нужна карта этих мест. Я не представляю опасности для тебя. Мне просто нужно найти одного человека, которого похитили.
— Вот как? Тогда иди вперёд, — приказал голос, и Чанёль краем глаза заметил молодого парня, целящегося в него.
Страж снова повиновался. Через пару минут он всё же не выдержал и спросил:
— Куда мы идём?
— К главному. Он-то и решит, что с тобой делать.
Сквозь редеющие ветви деревьев Пак заметил странное строение, а выйдя на опушку понял, что это было вовсе не строение, это был забор, длинный, высокий, из зазубренных кверху брёвен. Наверху маячили люди.
— Чондук, открывай ворота! — крикнул дозорщик, ведя Чанёля перед собой. — К нам пожаловали гости.
