POV Алима
Сегодня я проснулась с головной болью. А мигрени, не дававшие мне уснуть этой ночью, стали ещё сильнее. Я не могла понять, что послужило причиной такого перепада здоровья. Я сказала маме, что плохо себя чувствую, и она разрешила мне не идти в школу. Она достала половину аптечки и написала, что, когда и какие лекарства принимать. Я легла в кровать и, попивая горячий чай с мёдом и лимоном, позвонила Лизе, но она как всегда не брала трубку, поэтому я решила набрать Машу. Через несколько гудков она ответила. — Эй, Алима, привет. А ты сейчас где? — Привет. Слушай, я сегодня в школу не пойду. Мне плохо, голова болит, мигрени… В общем, полный пакет болезненных ощущений, — на другом конце провода послышался смешок. — Не бухала, а голова болит хуже моей. Ладно, скажу, что ты заболела. — Так, бухающая, чтобы больше я такого от тебя не слышала, ясно? — строго, но шутя спросила я. — Ясно, ясно. Что-нибудь ещё? — Передай Лизе, чтобы телефон на звук поставила, а то я ей звонила. — Окей, — вдруг в трубке послышался шорох, и Маша продолжила, — короче, я побежала, а то мне придется убить этого придурока раньше времени. — Что на этот раз сделал Тёма? — Пока ничего, — и сбросила трубку.***
Мое отвратительное состояние потихоньку восстанавливалось. Но что-то мне подсказывало, что оно ещё испортиться. Я слушала музыку и готовила себе обед, как друг на экране моего телефона высветился номер Лизы. — Алло, — сказала я, перекладывая на тарелку макароны. — Алло, Алим? Привет. У меня для тебя три новости: одна хорошая и две плохие. С какой начать? — Начни с хорошей, — и поставила тарелку в микроволновку. — Ну Маша пока не убила Артема, так что её пока в тюрьму не посадят, — я беззвучно рассмеялась, — теперь плохие новости: Даша в коме, а Саша скоро уедет от нас, — микроволновка издала сигнал, что обед разогрелся, но я стояла посередине кухни и смотрела в стену. Я молчала несколько десятков секунд, пока не услышала слова. — Эй, ты там жива? Да, жива. А нельзя было как-то помягче сказать об этом? — Думаю, нет. — Меня не было в школе всего день. День! Слушайте, могли же вы нормально, — нормально! — провести этот день, не устраивая при этом драм, драк и ещё чего похуже. — Тогда ходи, Алима, в школу. — Теперь после такого мне страшно вас одних оставлять. Как маленькие дети, честное слово. — Ладно, мамочка, — сделала акцент на этом слове, — я побегу. А ты давай не скучай. — С вами соскучишься, — сказала я и повесила трубку. Есть совсем расхотелось.