Покров Шута.

Юный ученик книжника, любопытный, дурашливый, и в то же время серьёзный и ответственный рыжеволосый юноша не совсем определённого возраста сейчас предавался редкому для него занятию, в народе называвшимся ничегонеделаньем. Волосы были взлохмачены замочаленной нервными пальцами банданой, красный шарф оказался перевязан в трёх местах в совершенно невиданные узлы, и всё равно хотелось чего-нибудь поделать. Да хотя бы почитать книгу, что ли! Книги не было. Книг вообще не было в этой небольшой гостинице, единственным плюсом которой был обслуживающий персонал, состоящий из просто сногсшибательных юных девушек, так многозначительно стреляющих глазками в его сторону. Лави практически пускал слюни от счастья… Достойное завершение мрачной истории с якобы вампиром Крори, оказавшимся на деле экзорцистом, — солнечный приветливый Китай и маячащие впереди поиски Генерала Мариана Кросса. Аллен с Линали сейчас прохаживались по городу с некой пародией на портрет Генерала в поисках хоть какой-то информации. Старик Книжник послал с ними же и Крори, настояв на том, что ему необходимо знакомиться с людьми, обществом и вообще привыкать к своей новой работе. А Лави остался здесь. Свободен, недвижим и сыт. Чем не выходные? И плевать на то, что другие в это время усердно трудятся, Панда отчего-то сам предложил Лави отоспаться, а потом заглянуть к нему поговорить о чём-то важном, важном для книжников. Это удивляло. Разве Лави ещё не был не готов для знаний Книжников, которые те считают самыми ценными? О существовании подобных секретных материалов он слышал несколько раз на протяжении своего ученичества. О том, что это, разумеется, не уточнялось, но некоторые расплывчатые намёки и подсказки позволяли предположить, что в знаниях книжников раскрывалась тайна возникновения мира, человечества или ещё чего похуже, например, тайна возникновения Тысячелетнего Графа и чистой силы. По крайней мере, последнее сейчас было актуально, а значит оставалась вероятность того, что или во время войны, или после Панда все-таки раскроет связанные с этой войной тайны. Впрочем, секреты могли быть о чём-то совсем другом, о чём-то, о чём Лави даже подумать не смеет... Хотя, нет, обнажённая Линали явно не могла быть в перечне этих тайн, а подумать о подобном юный книжник не мог, потому что собирался жить и дальше. Вообще, Панда после первого же их знакомства с Комуи и его сестрой сразу потребовал своего ученика сделать выводы и особенно подчеркнул самый очевидный: никаких отношений или даже видимости отношений с Линали Ли быть не может ни в коем случае! О том, что могло случиться, ослушайся Лави подобных советов, подумать было теперь уже страшно. Так что, довольно милая девушка, сама не подозревая о том, становилась опасной. Лави знал так же и то, что тайны книжников могли быть просто здоровским рекламным ходом: приходите к нам, учитесь старательно, ограничивайте себя, рискуйте, и вам откроются величайшие тайны мироздания! В любом случае, до того момента, когда старый привередливый Панда позволит ему узнать хотя бы самую малую часть этой тщательно оберегаемой информации, Лави может успеть трижды состариться. Тут уже можно начинать обдумывать положительные стороны карьеры Ноя, перерождение – это ведь довольно удобно, не так ли? Конечно, были и очень неприятные моменты, типа повышенной агрессивности, жестокости и раздутому самомнению, но Лави казалось, что как раз из-за последнего всё остальное потеряет свою былую значимость и потеряет отрицательный окрас. В конце концов, это не так уж плохо быть тварью, которая уверена, что она совершенство и идеал высшего существа в этом мире. И больше никакой головной боли из-за того, что он дурак, и не всегда простейшие просьбы Панды выполняет как надо. Никакой совести, потому что Ной вряд ли вообще догадываются, что это за зверь такой. Никаких обид и обязательств, потому что это все вокруг обязаны тебе просто за то, что ты существуешь. Или он уж слишком загнул с образом Ноев? Лави пару раз согнул и разогнул пальцы, при помощи которых собирался подсчитать, сколько положительных и отрицательных сторон в существовании Ноя, а затем в голове пронеслась мысль, что, может быть, не всё потеряно, вдруг эти гены проснутся именно в нём? От подобной неправдоподобной перспективы даже стало немного жутко. Лави негромко цокнул языком и решил, что время отдыха уже закончилось, и на счёт три он обязательно поднимется и пойдёт к Панде, потому что злоупотреблять неожиданной добротой наставника было чревато последствиями, но… Как-то даже начинать счёт не хотелось. Почему Старик не оставил отдыхать Аллена, у которого рука, паразитический тип по сути, начала выдыхаться, болела и едва ли не разваливалась, если верить тому, что обнаружила Линали? Панда не был тем человеком, который сначала делает, а потом придумывает умное назначение для его действий, обвешанное добрым десятком скрытых мотивов. Нет, Панда и правда просчитывал эти самые мотивы и добивался чего-то только ему нужного. Нужного именно для полного изучения истории. Панда… Ждать больше не было сил, всё же Лави был молод, горяч и полон энергии, а ещё временами чересчур активен, так что не особенно задумываясь и напрочь забыв о счёте, он вскочил на ноги, в пару прыжков проскочил в соседнюю комнату через сыпучую плетённую шторку. Соседняя комната оказалась довольно маленькой с единственным окном, столом у окна, на котором стоял высокий графин с пахучим напитком из местных трав, и парой высоких кресел. Панда сидел за столом и занимался тяжёлой мыслительной работой, которую посторонние люди могли бы запросто спутать с тем же занятием, которому только что предавался Лави. Но юный книжник отлично знал, что его Панда не может просто так сидеть без дела. К тому же выражение его по-старчески сморщенного лица было таким тёмным и печальным, какого он никогда не позволял себе в другое время. Старик выглядел куда более старым, чем в любое другое время. Или это просто так причудливо легли тени. — Ну и как тебе Аллен Уолкер? — стандартный вопрос, заданный стандартным голосом. Книжник отвернулся от окна, и полуденное солнце, на мгновение смазав черты лица, осветило его уже разгладившимся, со всё теми же чёрными кругами, делающими учителя похожим на панду. Лави едва сдержался от того, чтобы хмыкнуть при мысли, что Книжнику явно нравится это прозвище, иначе бы давно перестал так ходить. Или он просто делает вид, что какие-то клички его совсем не беспокоят? Лави прошёл в комнату, пересекая её всего за пару шагов, и, не церемонясь, упал в кресло, тут же проваливаясь спиной в тесные, жестоковатые объятия. Специфическая мебель. — Аллен, — негромко произнёс молодой рыжий юноша с чёрной повязкой на правом глазу, давая понять, что уже настраивается на нужный лад. Да и времени для настроя ему не надо было, он уже отлично привык к этой нехитрой процедуре: Книжник даёт ему не только встретиться с новым человеком, но и сразиться с ним бок о бок, расположить к себе или напротив, и после этого Лави рассказывал ему то, что он смог выяснить, заметить и просто почувствовать. Первичные намётки личностей их союзников были необходимы, конечно, но Лави так же помнил, что Уолкер представляет собой очень интересного Книжникам персонажа под названием «Разрушитель времени». Лави не совсем верил в то объяснение, которое Книжник дал Комуи, дескать Разрушитель времени может оказаться убийцей Тысячелетнего Графа, но тот факт, что Уолкер не на шутку заинтересовал Старика, был верным. А потому и ему приходилось с особой тщательностью наблюдать за этим мальчишкой, при этом не выдавать себя, не скатываясь к примитивной лжи. — Первое впечатление — двоякое. С одной стороны, милый, воспитанный мальчишка — ну, в определённой степени воспитанный — с нерастерянным задором, но и затаившейся осторожностью внутри. Как будто есть некий момент, сбивающий с толку. Но, как уже говорилось, — положителен и хорош. С одной стороны. С другой стороны, и я не уверен, что это правда…. Лжив до самого своего основания. Лави умолк, давая своему учителю проанализировать эти слова до самого конца и дожидаясь хоть какой-то реакции. Книжник едва заметно кивнул. — Ну, получается, что сначала я на него смотрел, смотрел и осознал, что все его улыбочки и вся его обходительность и дружелюбность что-то вроде вороха актёрских масок. Даже успел подивиться, решил, что он намеренно всех за нос водит, даже подумал, что, может быть, мальчишка в каком сговоре с Кроссом, и они оба какие-то свои дела крутят, а потому… Потом я увидел его в поезде во время игры и вдруг понял, что... что это всё может оказаться не масками. Может быть, мне просто показалось. Ему в принципе обе личности подходят. — А ты уверен, что настоящая личность у него лишь одна? — Ну, он же не психически больной, — пожал плечами юный книжник, улыбаясь. — Не знаю, не знаю, — Книжник, довольно улыбнувшись чему-то, покачал головой, — что-то люди у тебя однобокие получаются какие-то. — Нормальные люди, — тихонько пробурчал Лави. Но Книжник вновь его услышал и сухо рассмеялся. — Ладно. Зато ты поднял мне настроение. Что-то ещё? Лави понял, что сбился и забыл, что точно должен сейчас рассказывать. — Хм, боевые навыки довольно, опять же, неоднозначные.. — Да наш Аллен Уолкер практически мистер двуличье! — Нет. Просто сражается он хорошо, ощущается опыт. Отточенные рефлексы присутствуют, неплохо ориентируется, но в то же время он ведь только на первом задании узнал о существовании акума второго уровня и вообще как будто не бывал на реальных миссиях. Знания у него отрывочные и подготовка тоже странная, но это уже причуды воспитательной программы Кросса, насколько я успел понять. К тому же, похоже, раньше он никогда так долго чистой силой не сражался, по крайней мере, она у него после боя болит, а теперь вон вообще, едва не разваливается. Даже не знаю, можно ли это объяснить простой усталостью? — Паразитический тип чистой силы встречается довольно редко. — Ну да. Может, это и нормально. К тому же он, кажется, не совсем привык к изменениям в форме его руки, да и вообще… Эта форма меня настораживает, какая-то уж очень странная, да ещё и меняющаяся… В общем, боевой навык неплох. Очевидных несостыковок в рассказах о Генерале Кроссе и его жизни до прихода в Орден не было. Имеется неплохой личный мотив быть преданным этой войне, да ещё и личные счёты к Тысячелетнему Графу. Просто находка, вот уж лично к нему счёты у экзорцистов бывают очень редко. — У него и история особенная. — Да уж, это создание акума. Ума не приложу, почему Граф тогда не убил его? Книжник сцепил руки в замок и поднял взгляд к потолку, всем своим видом выражая недовольство. Видно, он и сам не раз задавал этот вопрос себе, но никак не мог дойти до ответа. — Мы можем только догадываться о его мотивах. Возможно, мотивов и не было вовсе, и Граф не остался наблюдать за убийством Аллена его приёмным отцом, хотя это уже совсем не в его стиле. — А возможно, Аллен лжёт и в сговоре он как раз таки с Графом. — Это тоже возможно, но тебе лучше поостеречься подобных громких заявлений. Лави умолк, и стыд ожёг его щёки. И тут же пришло сознание, что стыдиться ему нечего, ведь он книжник и должен судить объективно, а вероятность того, что Аллен заслан Ноями, всё же существовала. Но почему ему неуютно лишь от осознания того, что он заподозрил союзника? Это ведь в порядке вещей. Книжники не доверяют никому, и считать, что сторона, за которую они выступают в войне, получит от них всю необходимую для победы информацию — обманывать себя самым ужасным образом. Книжники лжецы. Впрочем, люди тоже лжецы, и Уолкер может оказаться таким же. Не стоит расслабляться. — Как складываются его отношения с людьми? — Неплохо. Пожалуй, он либо сам такой есть, либо нашёл такой стиль поведения, который заставляет всех симпатизировать ему. Ну, всех, кроме Канды, конечно, если брать в расчёт Орден. Но он в принципе умеет располагать к себе людей. И в то же время никого не желает подпускать к себе слишком близко. Неосознанно. Он слишком зациклен на своей цели и даже не думает о том, чтобы с кем-то дружить или строить какие бы то ни было отношения. Даже с Юу у него не вражда, а так, отмахивание друг от друга, если я верно понял. Аллен просто не желает оставаться в долгу, когда его оскорбляет Канда. В целом, произвёл на всех, кроме Канды, благоприятное впечатление, многие готовы так же спускать ему с рук мелкие промахи в виду его юного возраста и ранней седины, всё же жалость осталась в сердцах сотрудников Ордена. А Линали его, считай, как гусыня обходит и под своё крылышко пытается взять, — Лави позволил едва заметной усмешке скользнуть по его губам. — Она ведь будто поставила своей целью сделать каждого находящегося в Ордене своим другом, а Уолкер не совсем понимает, чего от него требуют и уж точно он не слишком хорош в общении с девушками. — Можно подумать, ты, осёл, в этом приуспел со своими вечными «страйк»! — будто припечатал Книжник. Лави прямо ощутил, как его слова тяжёлой книженцией стукнули по голове. — А в воспитании Линали явный просчёт со стороны всех и каждого… Комуи уж слишком старался возместить возможный ущерб и решил превратить военную организацию в семью, где все друг другу рады и друг за друга держатся. Сам-то он понимает что к чему и в нужный момент умеет принимать и тяжёлые решения, а вот его сестра… Не важно. Она умеет смиряться с потерями, но всё равно, словно мотылёк, летящий на пламя, ничему не учится. Впрочем, сейчас мы обсуждаем не её. Что Уолкер думает об Ордене? Выяснил его впечатления? — Судя по всему, стать настоящим экзорцистом было едва ли не его мечтой, с тех пор как его подобрал Кросс, а потому он в принципе рад, что наконец-то попал в Чёрный Орден. Рад тому, что его радушно приняли, кажется, детство сыграло свою роль, и он к подобному отношению не привык. Рад и тому, что отделался от Генерала Кросса, но это всем заметно, что он не слишком рад перспективе скорой встречи с учителем. Впрочем, ему любить Генерала и не за что. — Однако тот ему действительно дорог… — Книжник прикусил губу и закрыл глаза, задумываясь над чем-то. — Да, Мариан Кросс. Хорошо. Кого-нибудь Аллен выделяет для себя? — Не думаю. — Лави почесал макушку, ещё сильнее взлохмачивая волосы и едва ли не ставя их ёжиком. — Здравая позиция. — И удобная. — Для кого? — Для нас. — А разве не с друзей его мы могли бы узнать о нём побольше? Или мне занять место его друга и разузнать больше? — Мне занять место, — Книжник рассмеялся, откидываясь на спинку своего, как успел заметить Лави, куда более удобного кресла с мягкими ручками. — А ты уже решил, что способен на это? Лави тут же напрягся, вытягиваясь по струнке, будто слова старого учителя были вызовом. — Не проявляй к нему слишком большой интерес и не переигрывай. В любом случае, даже если Хевласка решила, что он разрушитель времени, то это ещё ничего не значит. — Это значит только то, что в этих словах можно узреть новый смысл, кроме озвученного вами для Комуи. Разрушитель Времени — это ведь не просто убийца Тысячелетнего Графа, ведь так? Лави с разгорающейся надеждой вперил взгляд полный уверенности в верности своего решения в Книжника, надеясь, что вот сейчас ему раскроют эту сторону тайны. — Никогда ни перед кем такого не говори. — Книжник спокойно вернулся к своей пиале, продолжая попивать чай не глубокими редким глотками и пристально следя за разочарованием, проступающим на лице ученика. — Хорошо. Простите. — Не дорос ты ещё, Кролик, до подобного. Сиди, слушай и не смей и вида подавать, что ты вообще догадываешься о содержании некоторых секретных знаний. А пока Лави сам себя мысленно пинал, Книжник отвёл взгляд, наблюдая за движением на улице. Вечером было особенно многолюдно и шумно, всего каких-то полтора года назад Лави ни за что не смог бы сосредоточиться на деле в таких условиях. Похоже, он всё же меняется. — Никакой новой информации о его прошлом так и не поступило? Долго молчать не получилось. В голове возникало всё больше и больше вопросов, которые хотелось задать немедленно и все сразу, но подобное он позволял себе лишь в детстве, когда Книжник только забрал его к себе и всячески примеривался к его характеру, на первых порах не стараясь воспитывать, а просто наблюдая со стороны. Наверное, оценивал будущую профпригодность и масштабы предстоящих работ. А потом обращал на бедного ребёнка оковы дисциплины, лавины знаний и подгонял его постоянно плёткой требования. — Всё то же. В детстве из-за обезображенной руки продали в цирк. Потом встретил там работающего клоуном Ману Уолкера, что стал ему приёмным отцом. После неудачного вызова акума попал уже в руки Кросса. — устало повторил Книжник в трёх предложениях пересказ детства. — С Алленом Уолкером и впрямь все не так уж и просто. А вот последняя фраза звучала незапланированной. — Только прислушайся — Аллен Уолкер, — старик тихо усмехается и раскладывает фамилию по частям, — У-ол-кер… Как будто хочет что-то услышать в этих отдельных слогах, образующих общую фамилию, видимо, что-то означающую фамилию. Или хочет, чтобы что-то услышал Лави. Взгляд тёмных глаз в обрамлении глубоких, старческих морщин, неизбежных меток времени, был направлен в сторону напряжённого Лави. И Лави чувствовал себя отвратительно под этим оценивающим, задумчивым взглядом — точно так же Книжник смотрел на него в один знойный полдень, когда рыжеволосый мальчишка задыхался от жары, поминутно облизывал сухие губы, делая жажду лишь всё более невыносимой, и ожидал решения своего будущего учителя. — Что? — Лави выдохнул, слегка приоткрыв губы, даже не до конца осознавая, что он вообще говорит. Просто тогда он задал точно такой же вопрос. Книжник улыбнулся ему и, кивнув, ответил: «Да, ты можешь пойти со мной». Приговор на всю оставшуюся жизнь. Лави уже много раз успел пожалеть о том, что избрал путь книжника, но понимал, что все эти метания и неуверенность естественны. Что просто быть и не должно было. Книжник вновь оценивал его, на сей раз решая, достоин ли он некой информации. — Да, в данном случае фамилия может принести Аллену не мало проблем. Я удивлён тем, что Граф до сих пор не обратил на неё внимания, или же он предпочитает игнорировать? — Игнорировать что? То, что Аллен — Уолкер? — пытаясь как следует выделить фамилию юного экзорциста, Лави кожей ощутил колебания и сомнения Старика. Он явно не мог решить, стоит ли его ученик такой информации, а Лави очень хотелось, чтобы его наконец-то оценили. Ну же, неужели всё это время он работал как будто в пустую? Конечно, он не должен стремиться к награде или похвале, но ведь должен был Панда уже осознать, что Лави достоин знать больше! Зачем иначе он отпускал столько таинственных намёков? — Напомни мне, что ты знаешь о Четырнадцатом Ное? Вот те раз! Шестерёнки в голове Лави тут же закрутились, зашелестели, заработали с новой силой, стараясь обойти все механизмы и извлечь имеющуюся информацию полностью, но её всё равно оказалось слишком мало. — Предатель, в прошлом поколении уничтоживший почти всю семью Ноев и напавший даже на Тысячелетнего Графа. Если не ошибаюсь, он был убит как раз таки Графом. А что? — То, что этот предатель носил ныне почти забытое имя, о знании которого тебе не следует распространяться нигде и никогда... — Книжник замолчал, убеждаясь в том, что Лави внимательно его слушает, оглянулся на дверь, хотя и отлично знал, что сейчас их просто невозможно подслушать, книжники владели приёмами, которые позволяли создавать все условия для надёжной доверительной беседы. — Его имя — Неа Уолкер. Младший брат Маны Уолкера. — Вот чёрт… — выдохнул ошеломлённый Лави, в голове тут же закрутился вихрь мыслей и вопросов. Получалось, что этот Мана с вероятностью в девяносто процентов тоже был не самым обычным человеком, и его помешательство, основанное на том, что он на полном серьёзе говорил странные вещи и утверждал, что не помнит большую часть своей жизни, могло быть последствием разборок внутри семьи Ноя и того предательства Неа!! Обиднее всего было то, что Старик явно знал больше, а догадки его могли быть и более того воплощением самой истины. Лави был взбудоражен, но отлично видел, что Книжник не собирается больше произносить и слова по этой теме. Вместо этого он кивнул в окно. — Линали с Алленом возвращаются, и, судя по их довольным лицам, они смогли напасть на след Генерала Кросса. Лави снова кивнул, поднимаясь, и уже через пару минут оказался в окружении радостных товарищей, один из которых, что-то жуя, тыкал пальцем в недавно нарисованный, отдалённо напоминающий Кросса портрет, а другая уже нормально объясняла, что они и впрямь узнали, что Генерал останавливался у хозяйки местного борделя, которая была его последней любовницей. Кто же знал, что именно она предоставит экзорцистам корабль, на котором они будут готовы отправиться в Эдо, но не успеют толком начать путь по воде, как снова попадут в передрягу, на сей раз столкнувшись с огромным количеством акума и Падшим… От автора, о правом и левом Книжники появились неспроста. Я не выделяла их среди персонажей, но у них будет важная роль в этой истории. А ещё у автора едва не случился приступ, когда она не обнаружила своего фэндома в списке… Отвратные ощущения с этим Грэй-мен…