Покров Шута.

Бой проходил… неплохо. Но могло быть и лучше. Был бы сейчас здесь Правосудие, уж он бы то сумел поднатаскать Ноев на нужный уровень боеготовности, и никто бы не вякнул. А Граф был слишком мягок. И оттого позволял себе вот такие промахи. Если этот идиотизм вообще можно охарактеризовать таким простым и невинным словом, как промах. Смерть Гнева Ноя от руки потенциально опасного японца его почти не расстроила. Гнев пробудился не в том состоянии, в котором он был нужен. Немного двинутым — как говорила Роад. Так что ничего страшного в этом не было. Переродится ещё разочек уже в нормальном состоянии. Своё отслужил, так сказать. Хоть перестанут пропадать в чудовищном количестве сладости. Роад, опять же, жалуется. И требует годовой запас конфет за загрузку Ковчега. Граф что, фокусник? Откуда ему столько кондитерских изделий? Может, найти себе акума в этой сфере? Но не о ней речь. Зато Гнев утянул в разрушающийся Ковчег и самого Канду Юу. Можно было вычёркивать и экзорциста, и новый осколок чистой силы. Хотя… Насчёт того, была ли уничтожена чистая сила после сворачивания Ковчега или нет, Граф говорить не брался. Она могла подобное и выдержать. Она всякая бывает, с неё станется даже притвориться поверженной, будто живое существо, противное, хитрющее. Зубы сводит. И кариес тут не при чём. Чистая сила могла остаться целой или разрушенной, но функционирующей. Вот только где потом появится и в каком виде? Мда. Не лучший расклад. Ещё отвратительней выглядел бой Уз. Близнецы дрались сначала против всех, а затем против одного вампира, дав сбежать всем остальным экзорцистам. Приемлемое решение. Но с каких пор они стали такими слабыми и недееспособными? Едва смогли ввалиться в двери и отрубились полностью выдохшиеся и едва не проигравшие!! А ведь именно этим двум недоумкам была поручена охота на Мариана Кросса. Поручена была, конечно, так, от балды, чтобы Узы не путались под ногами, а эту самую балду пинали где-нибудь подальше от основных событий. Но их состояние и дееспособность всё равно удручали. Наивно полагать, что такая драка послужит для Уз хорошим уроком, здесь нужны особые меры, а кровопивец с чистой силой вместо зубов не очень подходил на эту роль, но Граф надеялся, что Узы теперь начнут серьёзнее относиться к этой войне и их противникам. Ведь вампир-то — новичок! Экзорцист новичок едва не надавал этим двум таких… укусов и пинков, что они приползли в Ковчег едва живые. Не мудрено, что теперь Граф заметно переживал за то, как пройдёт игра Тикки и Роад с оставшимися Алленом Уолкером, книжником Лави, бесполезной и раненой Линали Ли и ещё кем-то из людей. Вроде бы, из бойцов только двое на двое, но интуиция Графа орала, что он о чём-то забыл. О чём-то очень важном! Чрезвычайно важном. К тому же, из-за устроенного Тикки Микком скандала Граф вообще мог забыть о чём угодно. Удовольствие Ноя или, скорее, Тикки Микк, а может быть, и оба сразу, пытались донести до Графа, что они ни в чём не виноваты. Что он же неправильно формирует названия, неверно посылает и вообще ничего не смыслит в психологии людей. Причём здесь психология, Граф не понимал до сих пор. Наверное, притом, что ему откровенно пудрили мозги, а он ничего не мог с этим поделать? Одно он уяснил: Удовольствие Ноя всего лишь следовал строгим инструкциям самого Тысячелетнего Графа. Тикки ни в коей мере не виноват в том, что Аллен Уолкер живой и здоровый скачет сейчас по Ковчегу кузнечиком и дерётся с членами его семьи. Ага. Тикки уничтожил его чистую силу и, соответственно, его самого. Графу ещё предстояло выяснить, что это за удивительная живучесть Уолкера, которая не даёт никому его убить. Сначала сам Граф не решился убить его на кладбище, когда мальчишка уничтожил своего отца в обличии акума, а теперь вот Тикки не сумел устоять… Вернее, не сумел убить. Или всё же устоять? Вот ведь стервец! И когда Уолкер успел так всем приглянуться? Нужно было давить его в нежном, детском возрасте, когда все считали, что он проклятое исчадие ада, и сам мальчишка был невзрачен и… Ну ладно, Граф готов был признать, что уже в детстве было в Аллене Уолкере что-то завораживающее. Такое, чего люди рассмотреть не могут. Впрочем, о никчёмности и слепости рода людского Граф мог бы читать лекции в университетах. Вот только кому, если кроме тех самых людей, там никто не обучался? Всё же стоит присмотреться к Уолкеру. Если он выживет. Почему-то вероятность того, что мальчишка выживет, казалась Графу довольно высокой. Но он предпочитал не полагаться на подобные злобные предчувствия. Может быть, было что-то в этом мальчике? Неясные мысли посетили голову Графа, но тот отмёл их, как бредовые, в то же время решив, что вообще отдаст решение этого вопроса кое-кому другому. Кто как раз любит такие задачи… — Гра-а-аф. Очень вкрадчивый тон. Очень… Нехороший. Стоило только вспомнить о Тринадцатом… Тысячелетний Глава Семьи Ноя сглотнул, понимая, что проблемы уже прибыли. — Да? — Связь с Мечтой нарушена. Загрузка пока продолжается, но слишком быстро снижает обороты. Похоже, она была серьёзно ранена. Я просматриваю, каким образом. Раненая Мечта Ноя. Графу захотелось побиться головой о стену, но это было бы уже верхом неприличия. Всё же некоторые правила этикета въедались похуже суперклея, который сварили Узы в надежде подшутить на Тысячелетним. Но сел в кресло Гнев. И оказалось, что кресло на заднице Гневу Ноя совсем не мешает. Он и без того отлично сумел изловить хулиганов и проверить окружающие стены на прочность с помощью двух пустых голов. Раз двести проверил. Потом уже сам Граф вспомнил, что у него дело для этих двоих, и Гнева отвлекли сладким тортом. Прокатывает безотказно. То есть прокатывало. Всё же обидно, что его убили. А теперь вот раненая Мечта. Как??? Или это он пропустил суперталанты у новых экзорцистов? Всё же Уолкер может быть хорош! Уолкер, Уолкер…. И чего ему неймётся? Ещё эта его чистая сила в слишком уж коварном обличии. Правда, Граф готов был поставить на кон жизнь любого члена семьи, если Уолкер действительно понимал, что творил. В смысле понимал, как управляет чистой силой. Похоже, он был немного ошарашен одними ощущениями, а ведь чистой силе требуется ещё и хорошее, продуманное управление. Или ведение боя на голых инстинктах. Это чистая сила тоже любила. Но ведь не Плащ Шута же, в конце концов! Если это он. Лучше бы это не было Шутовским Плащом, потому что нынешняя подготовка Ноев была, что показали действия на Ковчеге, просто отвратительной! — Похоже, она сражалась с учеником книжника, — наконец-то подал голос Майтра. Ну что ж… последние радужные надежды пошли ко дну. Всего лишь ученик книжника. — Вы собираетесь перехватывать управление над Ковчегом-то? Ещё три минуты, и загрузка остановится! Три минуты. Может быть, для кого-то этого и достаточно, но не для Тысячелетнего Графа. Нет. Поэтому он принял одно единственное решение, не основанное ни на одном возможном выводе: он заморозил перезагрузку, полностью блокируя оба Ковчега. А потом уже начал придумывать себе оправдания. Судя по тому, что в проходе появилась фигура закутанная в некую хламиду, которую сам Тринадцатый в шутку называл единственной возможностью поддержать иллюзию существования у него личного пространства, Ной был заинтригован поведением Графа. А тот уже успел подумать. — Роад уже не в Ковчеге, так? — Разумеется, при любом ранении… — Да, да, да — замахал руками Граф, не желая слышать то, что он и так слышал. Майтра деловито кивнул, продолжая подпирать косяк. Граф отлично понимал, что он чего-то ждёт, но не был уверен в том, что хочет знать, чего именно ждёт Тринадцатый Ной. Графу предстояло найти самый лучший выход из сложившейся ситуации, но он пока его не видел. К тому же оба Ковчега в заблокированном состоянии были совершенно не дееспособны: ни одна дверь, ни один механизм, ни что-либо ещё больше здесь не работало. До тех пор, пока Граф не решит эту проблему. — Блокировка была, возможно, и вправду лучшим решением, раз уж всё пошло не так, — пожал плечами Тринадцатый, будто чувствуя сомнения Главы Семьи Ноя. Граф только кивнул в ответ. — Просмотришь записи того, что произошло внутри? — Видеозапись прервалась уже довольно давно. А сейчас и подавно никакую связь ни с одним Ковчегом не установить, — заметил Майтра. — А что случилось с записью? — Кажется, Мечта её… Кажется, запись раздражала Мечту, ну она и решила избавиться от раздражающего её фактора. Отлично, Роад опять забрала Леро, вырубила запись, подставилась зелёному ученику книжника, и что дальше? — Хоть иди и сдавайся в Ватикан! — горестно вздохнул Граф. — Его структура по последним сведениям оказалась довольно хрупкой изнутри, так что неплохое предложение, — отозвался Майтра, неспешно разворачиваясь и отправляясь обратно, в свою комнату. Или, скорее, в свой пункт управления. — Граф, что вы можете сейчас сделать с Ковчегом? — Немногое, — отозвался Граф, оправляя своё пальто и нервно тарабаня пальцами о раму высокого, круглого окошка, из которого открывался отличный вид на новый, тёмный Ковчег и пару недостроенных улочек. Здания на них представляли собой лишь пустые каркасы, с тёмными провалами ненастроенных дверей. Впрочем, сейчас все двери были похожи на эти, поскольку были тщательно заблокированы. — Граф, думаю, вам стоит это увидеть. Не нравился ему голос Тринадцатого и на сей раз. Опять что-то нехорошее. Тысячелетний тяжело вздохнул, стараясь отогнать неприятное ощущение опустошения, которое навалилось на него, как сигнал опасности: кто-то из Ноев был близок к критическому состоянию. Действительно критическому. И Граф отлично знал, что это был Тикки. А если ученик книжника дрался с Мечтой, Удовольствие наверняка вступил в бой с Алленом Уолкером. Но ведь тот, даже если и впрямь новый Шут, должен быть ещё слишком неопытным для действительно опасных приёмов. Или это Тикки накосячил? Он мог бы. Но это действительно было опасно для его жизни. К добру или к худу, Тысячелетний определиться никак не мог. — Граф! — Иду-иду! Тикки надо было вытаскивать. Вот только сейчас, когда Ковчег был заблокирован, это было невозможно. А опустошение, как тревожный сигнал, наверняка опять дошёл до него с опозданием. Когда речь идёт о пространстве Ковчега или даже двух Ковчегов, такое случалось и не редко. Тысячелетний решительно отвернулся от окошка и последовал в затемнённую, заставленную невероятной аппаратурой комнату, в одной из стен которой сиял ярким светом экран, показывающий большой зал центральной башни. Кажется, там всё было готово для приёма экзорцистов. Да и сами экзорцисты как раз вошли в дверь. Тринадцатый Ной убедился, что Граф сосредоточен на экране, и включил запись. — Встреча Роад и Тикки с экзорцистами, — сухо прокомментировал он. На экране в двери ввалились - другого слова не подберёшь – экзорцисты, и в то же мгновение небольшая фигурка с радостным воплем метнулась к ним. — Аллен!! Граф проморгался, вопросительно покосился на Тринадцатого, и тот, хмыкнув, прокрутил этот отрывок во второй раз, подтверждая, что, да, Роад, Мечта Ноя, Старшее Дитя, бросилась к Аллену Уолкеру дабы его поцеловать. Единственное, что порадовало Графа, так это изумлённая и возмущённая мордочка мальчишки, хотя бы тайных романов за его спиной никто не строит… Впрочем, позже Граф решил, что поспешил с выводами. В это время Аллен уже успел довольно холодно отстраниться от Роад, но та продолжала практически висеть на его плече. И, похоже, это совсем не нравилось сидящему за столом в противоположном конце зала Тикки. Леро тоже не остался глух к ситуации, заметавшись в панике и начиная кричать, что Госпожа Роад не должна целовать экзорцистов. — Я его люблю! — безапелляционно заявила Мечта. Стул с задыхающимся от смеха Майтрой грохнулся на пол, а Граф как ни в чём ни бывало продолжил просмотр. Действовать начал Тикки. — Роад, ты не можешь его любить, — со зверской улыбочкой произнёс он. — Могу! Ещё ты мне будешь указывать! Аллен мой! Экзорцисты деликатно молчали, демонстрируя удивительные манеры в отличие от любимых членов семьи. Или, может быть, они просто были слишком шокированы? Роад в это время кинулась снова обнимать Уолкера, Тикки зарычал что-то о том, чтобы она слезла с экзорциста, и Граф был полностью с ним солидарен и почти солидарен с окончательно очнувшимся Уолкером, одной левой наконец-то отшвырнувшим девчонку. — Эй, дам не бьют! — возмущённо вскрикнула Роад, вскакивая на ноги. — А дамы не метают свечки в глаза! — очевидно, Уолкер был существом злопамятным. На это Роад сказать было нечего. У экзорцистов пока движения почти не было, видно всё ещё были в шоке. Только рыжий парнишка, тот самый, что, вроде бы, сумел ранить Мечту, что-то начал шептать Аллену. — Он говорит о том, что удивлён тем, что его делят Нои. — снова пояснил Тринадцатый. Граф тоже хотел быть удивленным этим фактом, но, кажется, его шестое чувство или просто-напросто реальный просчёт подсказывали, что всё может обернуться именно так. — Сядь! — Тикки умудрился уж встать на ноги и ударил ладонью по столу рядом с собой, и было в нём что-то такое тёмное… Что Роад всё же отступила и покорно уселась рядом. — Ого! — в один голос отметили Граф и Одарённость. — Удовольствие может быть таким страшным! — Удовольствие может контролировать Мечту! — Поражены были оба. — Я.. Я… Ладно! Рассаживайтесь, у нас ещё есть время для бесед! — наконец-то смирилась Роад на записи, повелительно махая рукой и отрубая ее. Всё, что смог сделать в ответ на это Граф, это пробормотать под нос ругательство в адрес неадекватных Старших. Но он догадывался, что у Тринадцатого Ноя было куда больше интересных слов в голове. — Вот скажите мне, Граф, как в вашу больную головушку пришла мысль о том, чтобы последними в Ковчеге поставить именно тех двух Ноев, которые только признались вам в том, что они симпатизируют Аллену Уолкеру? И почему вы не сообщили об этих симпатиях? — Узнал только в последний момент. — Правосудия на вас не хватает, честно слово, творите такую хрень… — Ничего не хрень, — хотя, по сути, с этим Граф был согласен. — Что теперь делать будем-то? Из-за ранения Мечты загрузка была остановлена. Из-за вашего скандала с Тикки вы забыли о том, чтобы подготовить перехватывающий поток. Кстати, это очень глупая отмазка. У нас почти законченный и почти разрушенный Ковчег, в одном из которых так же помимо экзорцистов застрял и Тикки Микк. И там же завод акума! Что теперь вы предпримите? — Ну. Можно раскрыть оба Ковчега. Догрузим оставшееся в новый Ковчег позже. Сначала наладим передачу. — Предложил Граф, но тут же сам понял, что в новом плане есть изъян. — Или нет. — Ещё очаровательней. — сразу почуял что-то нехорошее Тринадцатый. Он вообще частенько блистал своей развитой интуицией. Особенно если дело касалось Графа. Иногда это даже раздражало… Тысячелетнего Графа, разумеется, остальные Нои были в восторге от ещё одной забавы: слушать проницательные высказывания Тринадцатого о главе их Семьи. — Дозагрузку включить больше нельзя будет, я же из-за Тикки забыл подстроить все предохраняющие от сбоев программы, и передача контроля загрузки тоже теперь невозможна. Что загружено — то загружено. Можно запустить программу, которая заново восстановит Белый Ковчег по не успевшим стереться параметрам — это просто. А потом перенесём Завод другим способом! — А помещения, которых в новом Ковчеге не хватает? — Одарённость уже набрасывал план. — Ты восстановишь их. И не смотри на меня так! Первый Ковчег же построил, так чего тебе пару зданий возвести. — Центральных зданий с большинством систем. — Но ты уже это делал! — Хорошо. Жду от вас все наброски, просчёты и подобное. Но не ждите, что всё будет ровно так, как вы попросите. — Только вот сюрпризов по типу Четырнадцатого мне не надо, я вон до сих пор едва разгребаю работу этого нахала. — НЕ ТРОНЬТЕ МОЕГО СЫНА!! Граф вздрогнул, наконец-то вспоминая, с кем именно он тут беседует. — Да ты его даже не помнишь, ваша память повреждена! — Зато я знаю, что он мой сын! А из тех записей Ковчега, что сохранились, я знаю, каким он был, и знаю, что с пробуждением тёмной стороны с ним стало происходить что-то не то. Пробуждение прошло не как следует. И… И Граф, это вас предали! Вас! Вы в этом виноваты! В том, что он почему-то обезумел и начал убивать нас! — Он убил и тебя, — холодно заметил Граф. — Я этого не помню, — парировал Тринадцатый уже совсем спокойным тоном, и тут Графу сказать было нечего. Тринадцатый устало опустился обратно в своё кресло. — Серьёзно, оставьте эту тему. Просто давайте разгребём этот идиотизм с Ковчегами. Два, так два, я доведу до ума второй, разрушать первый будете вы. И я действительно жду ваши расчёты, вы ведь знаете. — Да. — Граф кивнул, обернувшись к выходу и думая, что придётся поднимать и совсем старые расчеты, с другой стороны, было бы неплохо усовершенствовать некоторые моменты. Он бросил ещё один взгляд в сторону Тринадцатого, ощущая необходимость сказать ещё кое-что. — Прости. Ной в балахоне только обернулся к экрану, вновь выводя планы оставшихся в Белом Ковчеге помещений, как раз тех, которых не хватало сейчас в Чёрном, и кивнул, зная, что любые слова в этом случае будут уже лишними. Хотя природная язвительность промолчать ему так и не дала. — Но я всё ещё с нетерпением жду пробуждения Правосудия и Мудрости, они хоть адекватны. — Граф! – Мечта ворвалась в комнату как раз вовремя, разряжая напряжённую обстановку, и Тысячелетний сразу же позабыл все свои претензии к ней конкретно. К тому же выглядела она неважно, слишком бледная и слегка пошатывающаяся. — Я видела кое-что в голове книжника этого малолетнего. То есть когда я пригласила его поиграть в свой мир, я получила короткий доступ к его воспоминанием, воспользовавшись новой системой Ковчега. И там был разговор с нормальным Книжником. И тот считает, что Аллен — Шут. — Приехали, — мрачно выдал Одарённость. — И ещё он считал, — продолжала Роад — что вы можете не знать, что Шут тот, кто приведёт Сердце в этот мир. Сердца ещё нет. Его приведёт Шут. — Мы должны уничтожить его, пока он этого не сделал, — в голосе Тысячелетнего Графа пробились нотки взволнованности. — Уничтожить Шута? — с сомнением осведомился Тринадцатый. — Ну, пока он молод и неопытен, и даже не подозревает о всей своей силе и о том, что должен сделать. А значит, мы должны убить его, пока он ничего не знает. — Слишком просто для ублюдка Хелеоса. Вы же знаете, Граф, что они с Шутом готовили что-то гениальное! — Книжники в роли домашних летописцев? — И они тоже. Но… Не знаю. Что должен сделать Шут, чтобы вернуть Сердце? — продолжал гнуть своё Тринадцатый. Граф пожал плечами. — Вы ведь вытащите Тикки? — медленно спросила Роад, не спеша уходить, чтобы отдохнуть, хотя было очевидно, что девочка в этом нуждалась. — Конечно. Когда только я смогу дорваться до Ковчега. Шесть часов полная блокировка, — Граф покаянно склонил голову, — шесть часов он полностью недоступен и перекрыт. — Плохо. Аллен он… — Роад махнула рукой. — Когда Тикки добрался до него, я не особенно следила за ходом их беседы, но Тикки отчего-то взбесился. Уолкер говорил что-то о людях. И он, Тикки, погрузил его в сферу вакуума. — И Уолкер сумел вырваться? — уточнил Тринадцатый. — Да. То есть… Это был Шут, Граф. Это действительно был Шут. Он… его атака едва не выжгла из Тикки Ноя. Но, в то же время, он остался жив! А я ощутила всего лишь отголосок его атаки. — Это была старая атака? — Нет. Именно такой атаки я не помню. — Скорее всего, старая атака у нового Шута будет всего одна. Самая главная, — пояснил Граф на вопросительный взгляд девочки. — И я надеюсь, Уолкер не скоро до неё дорастёт. — Я не знаю, что там было дальше. Его атака привела к новым разрушениям, а меня как будто назло как раз умудрился достать этот книжник, я как раз перестала пристально следить за нашей игрой. Я оплошала, Граф. — Не важно, — отмахнулся глава семьи. — Мне надо думать о другом. О том, что ближайшие шесть часов Ковчеги простоят в таком состоянии, и ничего с ними не сделаешь. О том, что проще всего раскатать обратно Белый Ковчег и завершить Тёмный вручную позже и разобраться с Белым тоже позже, включить его разрушение изнутри. Или всё же придумать, как разрушить его сразу… О том, как перенести завод акума. Или не переносить, если там Кросс до него доберётся… О том, наконец, что Тикки, получивший критическое ранение, сейчас в закрытом, забитом Ковчеге на шесть часов минимум. И ни помочь ему, ни сделать что-либо ещё я не могу. А ведь, возможно, Уолкер, который и ранил его, всё ещё опасен. Это сложно решить и… Майтра, ты можешь предоставить мне дополнительные пару часов блокировки? — Отсрочить снятие блокировки? Можно. Вы хотите что-то сделать? — Вирус… — задумчиво протянул Граф. — Сейчас не следует ошибаться, а по пути моя Роад расскажет мне, как мальчишка ранил Тикки, что это была за атака, и насколько он принял свою силу.