Покров Шута.

От автора: Видно эту главу никто не ждал. Кроме меня. Меня достаточно. И она всё же вне очереди, несмотря ни на что… Наслаждайтесь)) Лави нервничал. Последний месяц, что прошёл с событий на Ковчеге, он только и делал, что нервничал, будто постоянно ожидал удара откуда-нибудь из-за спины или ещё откуда. Он внезапно подрастерял веру в собственные силы и умения и всё чаще задумчиво тёр чёрную повязку. Книжник, очевидно, заметивший его волнение, даже напомнил ему вновь о главных правилах. Впрочем, он и без того помнил об этом. Не заводить глубоких личных привязанностей без уверенности, что ты сможешь поставить долг Книжника превыше своих желаний или страхов — первое из них. На деле оно чаще звучало урезано: не заводить привязанностей вовсе. Лави был слишком молод, для того чтобы суметь перебороть себя, он и сам отлично это понимал, и всё, что ему оставалось, это избегать сближения. Вот только оно уже произошло! И, как ни странно, Лави выделял из списка знакомых всего двоих, к которым явно испытывал что-то, что могло помешать его работе: Аллена, который к тому же обрёл свою новую важную роль в этой войне, и Канду, который…. Ох, но здесь у Лави в голове возникала мешанина! Вот дурачиться, драться и вредничать с кем-то он привык, привык до того, что ничто из списка его действий, направленных на Юу, не могло помочь образованию какой-либо связи. Но недавно Лави понял, что что-то не так, что-то в его годами отлаженном механизме дало сбой, и он тщетно пытается определить, что это может быть. Что это может быть? Лави спокойно растёр на ладони сухой листочек, выпавший из гербария, и откинулся на стену, продолжая думать о том, что теперь делать со своими привязанностями. Получалось, что пока и делать-то нечего. Вторым правилом для него как для книжника было отречение от любого имени. Что он с успехом и делал. В детстве это воспринималось едва ли не как детская забава: вот сегодня он один, а завтра уже другой. Так же менялся и характер. Вернее, Лави казалось, что менялся, на деле в те первые годы это было лишь неуклюжее преображение, первые попытки быть тем, кем он, как это ни странно, хотел быть. Лави не мог с уверенностью сказать, что сможет так же просто, как и раньше, отречься и от этого имени тоже. Что, оказавшись когда-нибудь через годы в этих местах, не вспомнит о Башне, об Ордене, о людях, которые работают в нём. Может быть, это и было правильно, ведь, как оказалось, книжники могли принять любую сторону в любой войне, но война Сердца и Графа должна была стать исключением. Всегда была исключением. Следующим немаловажным правилом было забвение… Умение забывать о своём прошлом, как ни странно, это тоже требовалось от тех, кто это прошлое записывал. Записывал лишь в своей памяти. Он с лёгкостью забыл обо всём, что было до того, как он стал учеником книжника. Действительно забыл. Старик говорил, что так обычно и бывает, и сейчас даже сам Лави не мог точно сказать, с кем он жил до этого, кто были его родители, чем занимались окружавшие его люди. Он только помнил, что летом там было очень-очень жарко… А может быть и нет. Кажется, это был всего лишь небольшой отрывок воспоминаний из всего его детства, и он был связан с жарким летним днём. Там был кто-то ещё, но даже желания вспомнить, кто именно, уже не было. Он позволил себе забыть. Следующим, уже более личным, было правило: больше слушай, меньше болтай. За его исполнение Старик боролся больше всего, потому что болтать Лави всё же любил. От того, наверное, чаще всего и выбирал светлые, дружелюбные образы, которым такое позволительно. И, конечно же, когда дело было серьёзным, он умел держать рот на замке… Правда, к серьёзным ситуациям не относилось поле боя. Особенно поле боя, на котором был Юу. Лави чувствовал себя, словно мальчишка, желающий дёрнуть девчонку за волосы в такие моменты. Но так как дёрнуть за волосы Канду у него бы мастерства не хватило, а расставаться со своими кривыми руками не хотелось, он дёргал Юу различными фразами или действиями, которые должны были всколыхнуть и без того некрепкое спокойствие мечника. Канда так же был одним из тех людей, про которых ему Панда и слова не сказал, подтвердив, что всё выяснять придётся самостоятельно. Но только история Канды поразила его на самом деле. Выяснение правды ведь не заняло слишком много времени, хотя на эту тему болтали гораздо меньше, чем обычно, и, считай, никто не знал ничего о происхождении японца. И Лави так и не сумел ничего раскопать о личности, которой Юу был в прошлой жизни. Пришлось довольствоваться лишь данными по проекту Второго Экзорциста и присматриваться к мечнику пристальнее, чем раньше. Всё же… искусственно выведенный экзорцист. Один из двух удачных. И, если верить тому, что узнал Лави, кажется, именно Юу был вынужден убить второго, сошедшего с ума. Может быть, так и прущая агрессия вообще были визитной карточкой всех Вторых? Так или иначе, но у Лави было ещё всего одно, но самое личное правило. Правило, которое он никогда не нарушал и желания нарушить и не возникало. Правило, о котором никто кроме него и Панды и не знал. Никогда не снимать повязку с глаза. По сути, оно, опять же, значило не только то, что было озвучено. Снимать повязку можно было и на ночь, и Лави мог бы её вдруг потерять в пылу сражения. Но суть оставалась той же. Правила с их индивидуальным пониманием всегда оставались с ним. А ещё оставался сопящий Аллен Уолкер в этой же комнате и кристалл чистой силы, который в итоге был всучен именно Лави. А ведь юный книжник всего лишь зашёл пожелать Юу спокойной ночи и проверить, всё ли в порядке! В итоге вылетел из комнаты кувырком и вместе с кристаллом. И решил, что приручать мечника нужно постепенно. Это он сейчас такой дикий, потому что ему раньше никто спокойной ночи не желал. Он просто не знает, что если ответить в ответ вежливо, никто не станет слабее и что вежливость совсем не мешает брутальности. Надо было подводить Юу к этой мысли постепенно. Только вот к болящему языку прибавился ноющий копчик. Да акума так неудачно его не валяют, как это делает Канда! Ну и ладно, глядишь, к концу войны он всё же сделает из Юу человека. Да… если тот ещё будет жив, а то тревожные данные насчёт продолжительности его жизни поступили к Лави. Вторые экзорцисты жить долго не должны были… Впрочем, экзорцисты с паразитическим типом чистой силы — тоже. Вон один лежит на своей кровати и занимается довольно странным для кого угодно, но уж точно не для себя делом: он грызёт гвозди. Сказать юноше, что от этого портятся зубы, Лави никак не решался - Аллен был столь увлечён, что даже, кажется, стал заваливаться на бок, продолжая сосать свою импровизированную соску. Хорошо ещё Юу в другой комнате ночует и ничего этого не видит. Жутко хотелось спать, и глаза закрывались сами собой. Лави не понял, как долго он дремал, до того момента как Аллен неожиданно вскочил и закричал: — Здесь акума! *** Стены родного отделения сегодня совсем не радовали. А ещё эти идущие рядом Канда и Лави, будто конвой, тоже не радовали. А Лави, вынужденный подставлять своё плечо в виде опоры для Аллена, не радовал ни капли. Даже огорчал. А позади, огорчая Аллена ещё больше( хотя, куда уж больше!), но в то же время не влияя на общее настроение, шла Линали, которая встретила их и предложила вместе пойти к Смотрителю. А увидев, как эти двое косятся на Аллена, а Канда ещё отпускает в его сторону колкие словечки, тоже обеспокоилась его состоянием, ещё даже не узнав в чём дело. Но юноша и впрямь чувствовал себя очень странно. С одной стороны, он снова был бодр, как взбесившийся Комурин, перебравший с кофе, а с другой, с ним точно было что-то не то… Как раз как будто он был Комурином, выпившим кофе, Комурином, которому нельзя пить кофе. Да-да, будто он что-то не то съел, что, учитывая железный всеядный желудок Аллена, звучало как минимум дико. В общем, он точно не назвал бы себя больным, а вот Лави, кажется, перепугался не на шутку. А ещё в кабинете явно шёл важный разговор. Говорили на повышенных тонах, и женский голос с командным тоном Аллену показался неизвестным. Даже Генерал Найн так не говорила. Манера отличалась. Да и вообще Клауд Найн редко позволяла себе повышать голос, Аллен этого вот никогда не слышал. Она и выглядела так, что ослушаться или не услышать не представлялось возможным. Но так как первым шагал в их небольшой компании Канда с отчётом наперевес, то он бесцеремонно распахнул двери, не обращая внимания на всех, кто находился внутри. — Беспардонная бяка… — едва слышно пробормотал Лави, но Юу явно услышал, обернулся, смерил уничижительным взглядом улыбочку Кролика и… Может быть, и драка была бы. И Аллен тоже не прочь бы в ней поучаствовать, если что. Но в кабинете тоже происходило что-то интересное, и в кабинете не обращали внимание на прибывших экзорцистов, несмотря на едва не слетевшую с петель дверь. Юу ласков к дверям обычно не был. Комуи и Эпстейн были слишком заняты. — … Я не собираюсь повторять это снова, но нам действительно необходимо… — А я желал бы знать, что именно происходит в тринадцатом секторе, Эпстейн! Редко можно было увидеть, чтобы Комуи подобным образом разговаривал с кем-то. На повышенных тонах, явно медленно и мучительно отвоёвывая позицию за позицией, добиваясь своего. Хотя вполне возможно, что добиваться своего сюда прибыла именно Эпстейн, на шикарное облегающее платье которой сегодня был накинут белоснежный, сбившийся халат. Коротенький халат открывающий соблазнительные ножки. И, что действительно удивительно, Лави на них не пялился. Он сверлил взглядом Юу. Но Аллен был слишком глуп, чтобы обратить на данный факт внимание. — Нам нужно лишь ещё немного места! Неужели так сложно отыскать его, учитывая размеры неиспользуемых помещений? Просто признайся, что тебе не нравится всё, что мы делаем! — Меня от этого воротит! — лицо Смотрителя было на редкость твёрдым, равно как и его слова. — Однако я так же понимаю и необходимость данного… — Мы добились результатов, которых даже не ожидали, процент… — И их уже сорок два, вошедших в этот самый процент. Не кажется ли, что их уже много? Эпстейн замерла, оглядываясь, и, кажется, только сейчас замечая, что в кабинете гости. Очень невежливые гости. Увидели, что Смотритель занят, но выходить или извиняться не стали, а так и замерли на входе, во всю таращась на происходящее. А ещё у Эпстейн отчего-то дёрнулась щека, когда она остановила взгляд на Канде, и она тут же обернулась обратно к Комуи. — Если хоть один… Хоть один выбор будет удачным… Это окупится с такими процентами, которые нам и не снились, — проникновенно произнесла она, резко развернулась, кивнула экзорцистам и прошла мимо них в коридор. Комуи вдохнул, сдирая с себя берет и оттирая им выступивший на лбу пот и медленно опускаясь в кресло. — Вернулись с миссии? Вроде всё нормально прошло? — Если бы. У нас же врата Ковчега, которые работают хуже поездов, и Мояши, которого пора сдавать в мастерскую, мозг вкручивать! Видно свой у него всё же есть, но уже сдох! — Причём здесь мой мозг, БаКанда? — Причём здесь Аллен? И врата… — При том, что пока мы торчали в гостинице, ждали целую ночь с уже добытой чистой силой, на нас снова напали! — раздражённо выпалил Канда, треснул по столу уже подправленным (Аллен боялся узнавать, как именно и в каких выражениях Канда его подправлял) отчётом и, отвернувшись, прошёл к самому дальнему диванчику, чтобы упасть на него, сложив руки на груди. Весь вид мечника говорил о том, что добиться от него ещё чего-то может только самоубийца. — Братик… — подала голос Линали, решив, что Юу нужно время немного остыть, — а что вы обсуждали с Эпстейн? Новый проект, с которым они к нам приехали? — Да. — А…. Ты знаешь, что это? Комуи удивлённо приподнял бровь, снял очки, начиная протирать рукавом, и покачал головой. — Я отвечаю здесь за всё. И в первую очередь за безопасность. Разумеется, я знаю обо всех проектах, которые разрабатывают на этой территории. Осмелюсь предположить, что я так же знаю обо всех разработках, которые так же проводятся и в других отделениях… В нашем отделении нередко суммируют уже проделанные изыскания, чтобы получить лучший результат и рассылаются указания. Об этом действительно не стоит беспокоиться. Так, что произошло на миссии? И чистая сила, она… — Она уже у Хевласки, но мы едва её не потеряли, — Лави покачал головой, — на самом деле нам пришлось постараться… — Потому что кое-кто заметно тормозил, в том числе, — снова подал голос Юу. — Да, я немного припозднился с ветром… — Кроль, ты тупой? Мы с Мояши не могли нормально и шагу сделать, пока там была пыльца! И если у мелкого была какая, а по сути, никакая защита, после которой он бахнулся в обморок, то у меня была только возможность прокатить тебя мордой по свежей земле! — О, да! Спасибо за такую редкость, как раз заморозки, так редко встречается качественный чернозём неподмороженный! — Лави, Канда, пожалуйста, разъясните мне, что произошло! — напомнил о своём присутствии Комуи. Юу с возмущённым фырком вновь отвернулся к стене. — Напали акума. Штук… пятьдесят. Из них шестеро третьего уровня. Начали мы неплохо, Аллен их вовремя обнаружил, он же стоял с чистой силой, охранял, и, вроде, всё было нормально, а потом… Он свалился без сознания. Не знаю, почему, может и впрямь до этого пыльцы ядовитой наглотался, может перенапряжение, он же сутками не спит. Но просто рухнул. Повезло, его чистая сила словно на автомате защитила, щит над ним возвела, знаете, как его плащ. И мы с Юу вдвоём остались на всех акума. А к тому времени всего двое третьих было положено, один чисто Алленом, второго они с Юу приложили, ну и с десяток тех, что поменьше... В общем, было жарко. Улицу мы разгромили знатно, среди людей тоже жертвы не малые. Там искатели остались, ещё пришлют вам отчёты об этом, это точно. И за всей заварушкой мы опоздали к вратам на час… Связь барахлила, мы и решили, что лучше попробуем своим ходом добраться даже, но потом пришло сообщение от наших, чтобы мы срочно шли к вратам, нам откроют без всяких графиков и расписаний. Вот так вот. — Врата работают через раз удачно, через три раза отвратительно, — Комуи водрузил тщательно протёртые очки на нос и внимательно вгляделся в Аллена. — Система до сих пор не отлажена как следует, так что бывают очень большие и досадные промахи. Над этим мы работаем, а сейчас, я думаю, вы двое пойдёте отдыхать, а Линали проводит Аллена в госпиталь. — Зачем? Я отлично себя чувствую! О том, что ему немного всё же не по себе, он предпочитал не вспоминать. — Ты отключился посреди миссии, Мояши! — «деликатно» напомнил Юу. — Не посреди! И это уже, считай, не миссия была. — Ты наглотался ядовитой пыльцы акума… — напомнил уже Лави. — Но моя чистая сила отлично всегда справлялась с этим ядом! И это тоже была чистая правда, сколько раз в него попадали стандартные снаряды первого уровня ещё на тренировках с Кроссом и сосчитать нельзя! Причём Уолкер так и не смог выяснить, что же на самом деле там было: знал ли Кросс изначально, что Аллена не пробирает этот яд, предполагал ли подобное или вообще… позволил однажды ученику попасть под удар, недоглядел, а потом обрадовался этому небольшому преимуществу. — А ещё на тебя и от других поступали жалобы, что ты совсем не спишь! Аллен обвиняющее уставился на Лави, но тот лишь пожал плечами, как бы говоря, что он здесь не причём. — Это я говорила брату, — призналась Ли, шаркая сапогом. — И не только. Это довольно заметно, — вмешался Смотритель, полагая, что сейчас Аллен начнёт обвинять ещё и Линали в том, что она заботится о его здоровье больше, чем он сам. — Но я сплю… — И сколько часов в сутки? Или лучше спросить о часах в неделю? — Достаточно, чтобы чувствовать себя полным сил и энергии! И вообще, я думаю, что это из-за того, что изменилась опять моя чистая сила или наша синхронизация. — Тогда вы ещё посетите Хевласку. После госпиталя. Это не шутки, даже если энергию тебе даёт именно чистая сила, что странно, то мы должны знать, что взамен она не истощает твоё тело больше обычного. Паразитический тип связи довольно болезненный для экзорциста и, разумеется, ты должен как следует отслеживать все изменения, а не бегать от врачей и друзей, которые хотят предложить тебе помощь! Оставалось только обидеться и надуться. Но Аллен был достаточно взрослым, чтобы понять, что Комуи, вообще-то, прав, и достаточно воспитанным, чтобы не попытаться оспорить это из врождённого упрямства и желания быть немного нахальным. — Отлично, я так понимаю, с этим проблем не возникнет, я передам в госпиталь указания насчёт тебя, надеюсь, ничего серьёзного и моё присутствие в итоге не понадобится… — Линали, ты забыла забрать кофе! — вомчался в кабинет парень с подносом того самого бодрящего напитка. Линали охнула и рассмеялась, начиная извиняться за свою забывчивость. А Аллен резко побледнел и попятился от кружек подальше. — Аллен, что-то не так? — первым обратил внимание Лави. — Нет. Просто этот запах, — вдохнул он, кивая на чашки и зажимая ладонью рот и нос, — только сначала я… я… Извините… И Уолкеру пришлось вихрем вылететь из кабинета. — Похоже, ему нехорошо и впрямь, — задумчиво почесал макушку Лави. Завтрак сегодняшний или вчерашний ужин, (Аллен уже не помнил что это за приём пищи был, и во сколько) после встречи с кофе в его желудке не задержался. И в голову приходила лишь одна адекватная мысль: это всё от проклятой пыльцы. Вместе с тем его покинули и силы, и уже ставшая привычной бодрость. Немного пошатываясь, он отправился в душ, наконец-то смывая с себя пыль, грязь и пот и мысленно проклиная гостиницы, в которых не было даже простейших условий для умывания. Как хорошо было стоять в душе под упругими струями холодной воды и наслаждаться этим простым и приятным ему комфортом! Всё это время ему предоставили самому себе, Линали после тридцати обещаний, что он, как придёт в себя окончательно, сам найдёт её в библиотеке и позволит спровадить себя в госпиталь при свидетелях, отстала, и его никто не торопил. Но предстоящий поход к врачам немного напрягал. Пыльца была единственным объяснением, но Аллен знал, что рухнул в обморок по другой причине. И это было связано с чистой силой. Будто она пыталась что-то сделать, боролась с чем-то нежелательным весь вечер после миссии и наконец вырубила своего хозяина на свой страх и риск. Пыльца? Или всё же что-то иное? Наконец-то вдоволь наплескавшись, Уолкер, быстро натянув на влажное тело одежду и заколов отросшую чёлку, чтобы не мешалась, отправился в библиотеку, где его, разумеется, уже ждали. Но он был готов. По пути он успел раз двадцать остановиться, чтобы поздороваться со знакомыми и побеседовать о том, о сём, например, о Крори, о прошедшей у них миссии и о том, что он думает о Линке. Встретив в коридоре Джерри, с радостью поболтал с ним о меню на сегодняшний ужин, увидев Тапа, поспешил поинтересоваться ведением дел в лабораториях, а повстречав Линка, тоже почти прилип и к нему. Линали была терпелива и иногда даже сама так органично вливалась в разговоры, что едва не забывала о том, куда они идут. Но, к большому сожалению Аллена, до госпиталя они добрались, и там его уже перехватили в заботливые руки и оторвались на нём по полной. Если сначала он думал, что ещё до ужина сможет сходить ещё и к Хевласке и оказаться свободным, то пришлось сразу же распрощаться с этими мечтами. Задержаться в госпитале ему было суждено как минимум до следующего утра, потому что полный осмотр был полным осмотром, и так просто и быстро не делался. Сначала вокруг него покружили медики, потом к ним присоединились учёные, сверявшиеся с данными, полученными при последнем обследовании, которое происходило как раз перед тем, как Аллена отпустили через врата Ковчега в битву. К концу дня он чувствовал себя опустошённым и остро нуждающимся во сне. Всё же пятые сутки бодрствования, а полчаса дрёмы на миссии не в счёт, так же как и пара часов без сознания. И когда его осмотрели, пропустили через свои странные машины, взяли анализы, поставили несколько уколов, он наконец-то смог вздохнуть чуть свободнее и по крайнее мере уснуть, пока другие работали и обрабатывали результаты. Проснулся он от громких голосов. — … Я сказал, зовите Комуи! Я действительно не понимаю, что это может быть! И да, это чистая сила, и она засвечивает… У этого мужчины был очень громкий голос. Его собеседники говорили в разы тише. Аллен попытался перевернуться на другой бок, но с удивлением понял, что к нему уже подключили какие-то индикаторы. Пришлось выворачиваться и осторожно водружать подушку на голову, чтобы ничего не слышать. — Аллен, Аллен тебе нужно проснуться! Второе пробуждение было вынужденным. Уолкер с трудом разодрал глаза и поглядел на взволнованно топчущийся у его кровати народ. Возникло ощущение, что он смертельно болен. Хотя так и было. Все люди были с самого рождения смертельно больны — они старели. Со сна его иногда тянуло на бесполезную философию. — Что-то случилось? — голос звучал хрипло. — Аллен, в последнее время с твоим телом не происходило чего-нибудь… Ты не чувствовал болей или ещё чего-то? — Дискомфорта. Особенно в области живота? — уточнил Комуи, выглядевший так, словно все его Комурины оказались порезаны Мугеном. — Перепады настроения, посмотрите на его гормональный фон! — снова закивал врач. — Нет. Перепадами настроения вообще-то шалит БаКанда. А что случилось? — А твоя чистая сила… — Ты не ощущал её в собственном теле? В собственном теле? Аллен попытался понять, что это может значить. Она всегда в его руке, рука ведь тоже его собственное тело. А в это время явно потерявший терпение Бак выступил вперёд и решительно спросил: — У тебя в последнее время были сексуальные контакты с… эээ, — но, видимо, на последнее предположение не хватило даже его. К тому же врач и Комуи тут же на него зашипели. А Аллену очень захотелось узнать, зачем Баку знать, с кем он спит. — Что это значит? — Аллен, — начал Комуи, — Только спокойно, хорошо? — Это ещё не подтверждённая информация, — подхватил врач. — Лишь предположение, — кивнул Комуи. — Но все факты указывают именно на это, — заметил Бак. Кстати, что он здесь делал? Почему он снова шатается в чужом отделении? Может, это наведённые Ноями глюки — подумалось Аллену. — Аллен, судя по полученным данным, каким-то невероятным образом ты… ты… — Ну! — не выдержав, надавил Бак, и Комуи, всплеснув руками, закончил. — Носишь ребёнка. Аллен медленно посмотрел на свои руки, оглядел кровать. — Где? Ощущение, будто он напился и не понимает очевидного, не может проникнуться трагичностью ситуации. Или напились все вокруг и достают единственного трезвого. Кто знает? — В животе. В коконе… ну, это похоже на кокон сейчас, кокон, созданный при помощи чистой силы, потому мы не можем сейчас нормально его рассмотреть… — извиняющимся тоном произнёс Комуи. — Но это и вправду…. Аллен, а ты что думаешь об этом? То есть, я понимаю, это шокирует и сбивает с толку… Не то слово, такого бреда Уолкер давно не слышал. С тех пор как перестал встречаться с пьяным в зюзю Кроссом. А ведь даже у Учителя подобное состояние было редкостью. А Комуи продолжал извиняться и подготавливать почву для уже сказанного. — Аллен… Ну так, чей это ребёнок? То есть откуда он? То есть, есть ли у тебя предположения? — сбивался на каждом слове Бак. — Да, обычно у детей два родителя, но боюсь, это может оказаться не тем случаем, тут и Аллена матерью не назовёшь, и отец и мать… — продолжил рассуждать Комуи. Аллен улыбнулся и кивнул. — Ах, ну понятно, — юноша с облегчением вздохнул, устраиваясь обратно на своей мягонькой подушечке и закрывая глаза. — Вы мне снитесь, глюки.