Покров Шута.

Я не могу заставить вас прочитать это. Вы можете и не читать. Я просто оставлю это здесь и тихонечко уйду прочь... Пока вы меня не убили. Что-то подсказывает, что вы ждали главу после того, как я оставила вас в предыдущей на таком моменте. Но... Эти герои тоже живут в моей вселенной, и я не могла не посвятить им хотя бы пару страниц неуклюжего текста. Это всего лишь знакомство. Не бейте меня. Здесь есть кое-что интересное. ... В следующей главе будет Аллен, и он будет много думать и рассуждать обо всём случившемся. И через главу - тоже. Так что.. терпение и спокойствие, мои дорогие!! Раннее утро встречает эти места ранним солнечным обходом, когда золотые лучи беспощадны и горячи, мчатся по песочным холмам, белоснежным камням, высоким стенам, тонкостанным колоннам и отражаются от многочисленных куполов. Солнечные зайчики затевают игру в пятнашки на крутых склонах скал. Томная прохлада ночи отступает пред безжалостной рассветной волной, прогоняющей всю жизнь с поверхности в норы, пещеры, под развесистые листья, в тень деревьев и, что само собой разумеется, в щадящую прохладу высоких залов и широких коридоров этой удивительной крепости. Крепость живёт. Тихие разговоры отражаются от стен, звонкий смех тревожит воздух, вдохи, сожаления, надежды и даже страхи - здесь скрывается от дневного зноя сама жизнь во всех её проявлениях. Но все, кто живут здесь, всё же объединены одним чувством уважения и восхищения к хозяину этих мест. И бодро спускающейся по широкой каменной лестнице молодой мужчина не был исключением. Скорее, он был самым ярким представителем среди своих братьев. И сегодня он был весел. Его редко видели в ином состоянии. Этого молодого человека, носящего на плечах причудливо извивающийся серый плащ, серебрящийся на солнце, окружающие люди называли… — Доброго восхода, Шут! — молодая девушка в аккуратных шёлковых перчатках до локтей и лёгком платье, улыбнувшись, присела в приветственном реверансе. — Лучше бы Луна сияла вечно, — с шутливой ворчливостью отозвался молодой человек. — Ах, — девушка отступила, кривя своё юное личико, — как не стыдно желать подобного! — Мне жарко сегодня, как и всем нам… — Бездельник Вы, Шут! — Есть такое, дорогая Люрина. А Вы как обычно в заботах? Это разве не Вы с Дилиией укрепляли третий зал этой ночью и прошедшим днём? А как же сон и отдых? Неужели забот в обители нашего Господина так много, а рабочих рук столь не хватает? Или это ваша бьющая как всегда через край энергия не даёт вам спать? — Шут! — в голосе девушки слышалось неприкрытое смущение. — Разве так принимают правду? — Всем известно, что вы тот ещё лжец, Шут! Парень в ужасе схватился за сердце. — Вы убиваете меня, милая! С каких это пор безобидный, весёлый Шут стал обманщиком? — Прекратите сейчас же! — махнула на него платком девушка, громко смеясь. — Вы бессовестный мерзавец! Так откровенно льстить и всё же заслуживать похвалу и любовь… — Я учился с рождения, — подмигнул парень, намекая на что-то, известное лишь вновь засмеявшейся девушке. — Однако почему Шут не со своим Господином, от которого не отходит ни на шаг? — Господин Хелеос сегодня утром совещается с братом Тайнописцем. — Все жрецы были братьями и не имели привычки перед именами первыми или вторыми ставить это упоминание (Первое имя было их собственным, второе - именем Жреца). Но все знали, что это «брат» упоминают при именах Таинописца. Он был Жрецом и в то же время не был. У него не было силы, не было кристалла, как у всех Жрецов. Он был другим, он был, как объявил Хелеос однажды, тем, кто завершит круг Жрецов. — А я в одиночестве брожу по пыльным… — Шут остановил задумчивый взгляд на девушке, — постойте-ка, пыльным? Откуда здесь пыль? Шут опустил взгляд на перила и демонстративно провёл по ним пальцем. — Я поспешил с похвалой? Утомлённая улыбка, а затем щелбан прямо в лоб были ему ответом от удаляющейся в комнаты покоя девушки. — Кажется, юная красавица наконец-то отправилась спать, — удовлетворённо кивнул себе Шут и задрал голову, чтобы поздороваться с ещё одним своим братом. Это был невысокий, худенький мальчишка, гибкий, как змея, и быстрый, как тысяча ветров. Как всегда одетый в обтягивающие и покрывающие почти всё тело одежды, он славился умением прилипать на любых горизонтальных, вертикальных, наклонных и даже перевёрнутых поверхностях. — Гонец, рад видеть тебя со всеми конечностями! Отчего-то оба предыдущие носители силы Гонца перед смертью успели лишиться ног а то еще и рук. Да и тот факт, что Гонец был уже третьим, выдавал опасность этого ремесла. Смерть второго Шута не удивила - он и через три года не смог открыть свою грань кристалла, в то время как первый Жрец этого кристалла славился своим искусством "преодоления скорости" или телепортации на большие расстояния при достаточном разгоне. Гонец же, смотрящий на Шута с потолка, уже на втором году сумел "облачиться в ветер", стать невидимым, что давало ему ещё больше шансов на долгую жизнь. Впрочем, смертность в рядах Жрецов была отдельной, полной печали песней. Были те Жрецы, что пришли в первые дни и единственные жили со своими кристаллами до сих пор. Были и те, что погибали в бою и мучениях, в отчаянной схватке. Сорок три жреца не сменялись при своих кристаллах. Ещё сорок один кристалл сменил хозяина лишь дважды. Рекордными были семь Жрецов при одном кристалле. Тем, что считался даже несчастным. — Ветер попутный, — у Гонца была всего пара объяснений на все его заминки или успехи, и они всегда были связаны именно с ветром. — Мне казалось, сегодня не было ветра, — выглядывая с высокого окна, пробормотал мужчина. — Вы не слышите моих ветров! — Гонец бесшумно спрыгнул на камень, прикоснулся к нему пальцем и фыркнул, — тридцать семь минут, а он уже практически раскалён! Мне пекло голову на всём пути обратно днём, но я решил прибыть как можно скорее и не остановился в каньоне. Странно встретить тебя посреди коридора в одиночестве, умильно беседующего с девушкой! — И ты туда же. Я их не соблазняю, — Шут согнул палец у виска в замысловатом жесте. — Но разве можно пройти мимо, когда такая красавица уничтожает своё здоровье? Конечно, говорить о вреде здоровью было глупо. Проживая здесь, в обители Хелеоса, эти девушки уже становились самыми здоровыми на свете - физическое здоровье, покой в сердцах и, что интереснее всего, сияние восстановленных душ было им гарантировано. Не даром Хелеос был их Сердцем. — Я знаю, что ты их не соблазняешь. Уж точно не ты. Тебя же не интересуют девушки, - Гонец хитро улыбнулся. Шут так и замер с поднятой рукой и вопросительно приподнял бровь. Не то Гонец был столь наивен, что не понимал двойного смысла своих слов, не то… — Я ходил с Толой и Кроом в поход. Меня всё-таки послали за ними, и мы пробирались под Потемневшими Долинами. Путешествие было довольно поучительным во всех смыслах. Шут задумчиво взглянул в весёлые, широко распахнутые голубые глаза улыбчивого мальчишки и понял, что о наивности и думать не стоит, если он ходил с этими двумя братьями, чьи проявления искренних братских чувств друг к другу смущали даже его. Нет, он ничего не имел против, они были Сопутствующие друг другу и по праву считались одними из сильнейших и лучших Жрецов. Собственно, такие дуэты всегда раскрывались на полную. Но отношения в них были разными, всё же далеко не всегда заходящие за грани дружбы. — Но я не о том, о чём подумал ты! — Гонец решительно кивнул, быстро перескакивая через ступени вниз и ладошкой призывая парня следовать за ним. — Всем известно, что тебя не интересуют чувственные привязанности, всё забирает твоя главная связь с Господином. — Ты вернулся на этот раз куда мудрее и зануднее, нежели раньше. — Если собираемся трапезничать вместе, то предлагаю собраться в звёздной нише. У Шута на этот счёт возражений не было. Звёздная ниша располагалась под одним из куполов, и если северные её стены имели искусственный характер, то западными и южными выступали уже скалы. Если спуститься на три пролёта, то найдёшь вход в пещеры, если подняться выше — только сам купол. Но по какой-то немыслимой причине девушки, проживающие в их крепости, называли нишу самым лучшим наблюдательным пунктом. Для наблюдения за звёздами, разумеется. Там они ночами, как и было оговорено в легендах, по одной или две вместо работы или сна караулили звёзды, чтобы ни одна ни в коем случае не упала. Если за звёздами смотреть, они падали гораздо реже. А уж кто не знает, что звездопады к большим несчастьям и любая потухшая звезда к беде? Уж по поводу различных сказаний, легенд и истин жизни Шут был знатоком ещё до того как стал Жрецом. Впрочем, та его жизнь наполнялась в основном кровавыми сказаниями. Но он не был удивлён снисходительности Хелеоса к подобным увлечениям девушек. — Знаешь, — своим привычным манером перескакивая по перилам сразу на полметра в высоту, Гонец преодолевал расстояние легко и непринуждённо, но явно желал посоветоваться о чём-то и замирал после каждого прыжка. — Слова Предвестника не дают мне покоя. — Предвестник тот ещё "болтун", — Шут смахнул косую чёлку с глаз. Звёздная ниша так же была облюбована и этим мрачным в последнее время братом. — Если слушать всё, что он говорит, можно сойти с ума. — Это правда? — мальчишка замер, уцепившись руками за перила и широко распахнув глаза. — Да. Его слова могут принести вред даже Господину. Небольшой, но всё же. Потому он молчит чаще, а его даже редкие слова тревожат умы. — Про Предвестника много что говорят. Но он такой жуткий, разве не так? — Правда. Но он не жуткий. Он всего никогда не говорит, Господин Хелеос наказал ему это с самых первых дней. Он должен обращаться со своими знаниями как можно осторожнее. Гонец медленно кивнул, не сводя с уверенного Шута глаз, и, не выдержав, улыбнулся. Шут мог заставить улыбнуться любого. Недаром говорили и знали, что Хелеос был всегда печален до появления Шута. Но Шут полагал, что дело было в одном из вопросов, что он задал или не задал перед посвящением. — Ну, раз уж ты так говоришь… Гонец был таким молодым и ветреным, пока не знал много о Жрецах, проводя почти всё время вне обители. Они продолжили путь наверх, где, несмотря на солнечный свет, уже расположились на тонких покрывалах близняшки Дилия и Милина, плетущие что-то красочное при помощи странных спиц и пялец. О том, какую красоту им шьют и плетут девушки обители, знали и носили практически все обитатели. Это Шут мог завернуться в плащ, проконтролировав и форму, и фасон, а остальным Жрецам приходилось получать одежду у прислужниц. Это не говоря уже о покрывалах, занавесках, коврах. А ведь девушек никогда не проживало здесь более сорока пяти! Так что дел у них было немало. Порой отдыхающие после походов Жрецы даже стыдились своего беззаботного отдыха, когда глядели на красивых и часто юных тружениц. Впрочем, обитель их питала сама по себе в некотором смысле, и Господин Хелеос дарил благо каждому, кто посвящал ему жизнь. Питал энергией, если быть более точным и логичным. В нише, растянувшейся на два яруса, кроме занятых работой и беседой девушек оказалось ещё пять Жрецов, бойко поздоровавшихся с прибывшими. В том числе и усевшийся на самом солнце Предвестник в обычной земляной тунике, бесстрашно щурил глаза на солнце и подставлял мозолистые широкие ладони. И молчал — вот что, по мнению Шута, легко влившегося в общую беседу, было главным. Шут понимал, что это молчание и есть главная тяжесть положения Предвестника. Не так-то просто должно быть держать в себе столь многое. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, не дотягиваясь своими лучами до спрятавшихся в тени Жрецов. Те обсуждали уже случившееся, удивлялись отсутствию причины для большого сбора в обители. Ведь обычно из ста с лишним Жрецов в обители оставалась лишь четвёртая часть, а тут почти половина, будто Хелеос задумал что-то. Впрочем, Шут прикусил губу, понимая, что уж он точно знает, что именно задумал его Господин. С одной стороны. Была и другая сторона, что мучила Хелеоса с первых дней войны и противно кислила виной. И, кажется, Хелеос нашёл решение всему. — Ничего-то ты не понимаешь! — Шут рассмеялся в голос в ответ на чьё-то предположение. Опять все вокруг заметили, что он ходит без Господина, были удивлены и считали это великолепным поводом для шуток. — Кто такой Шут без Короля? Кто я без Господина Хелеоса? — Что там мой Шут говорит? Жрецы как один удивлённо обернулись, даже Предвестник, а девушки, удивлённо вскрикнув, поспешили вскочить на ноги, откладывая своё шитьё и подбегая к Хелеосу, только лишь чтобы поприветствовать и убедиться, что сегодня тот не против такого шумного окружения. Господин Хелеос – Шут, находящийся подле него не первый год, умел такое видеть - выглядел утомлённым. Это не отразилось на цвете лица или выражении, просто походка стала медленнее и основательнее, а руки тут же опустились на мощные перила, стоило только Хелеосу подойти к краю. Он был высок и худ. В подозрительно свободных сегодня одеждах и мощных браслетах, значения которых были известны в основном лишь Хелеосу и, может быть, Тайнописцу. Совсем немного знал и сам Шут. Впрочем, незаметный, как и всегда, Летописец - зрелый мужчина с парой седых прядок у висков и колючим умным взглядом золотистых глаз, скользнул прямо за Хелеосом. Остановившись в тени единственной колоны и опираясь на неё локтём, он замер, опустив голову, не замеченный никем кроме Шута и, возможно, Предвестника. — Но я ведь правду говорю, мой Господин, — с улыбкой отозвался Шут, привычно подступая к Хелеосу и останавливаясь немного сбоку. Там, где он почти всегда находился, — ведь вы для меня… весь мир. — Как будто Господин является чем-то меньшим, — фыркнул один молодой защитник Стеклянный. — Господин даже больше, чем мир. Не было бы его, не было бы и мира! — уверенно заявил Гонец. — А если бы не было мира, то Господин Хелеос бы был! — поинтересовалась, подавшись вперёд, Милина. — Это немыслимо! Если есть Господин Хелеос, есть и мир! — возмутился подобным вымыслам Гонец, вскакивая на ноги,но поздно сообразил, что это было уже слишком экспрессивно. И что девушка шутила. И теперь, кажется, он развеселил всех. Даже светловолосый Хелеос, теребя концы своих распущенных волос, улыбался, но скорее от той идиллии и покоя, что предстали его глазам. — Что с тобой, Предвестник? — позвал Хелеос, склоняя голову на бок и вглядываясь в греющегося под нещадно палящим солнцем мужчину. — Почему ты такой унылый, когда всем другим смешно и радостно? Тот поднял взгляд больших чёрных глаз и слегка качнул головой, поправляя тяжелые одежды на плече. — Могу ли я радоваться сейчас, когда дышу смертью, вижу смерть, слышу смерть. Я должен лишь видеть, но она столь яркая и всепоглощающая… Она почти уже во мне. Ваша смерть всё ещё здесь. Она ясная и настоящая. Почему вы такой легкомысленный? — голос Предвестника был глубоким, но ясным, пробирающим до самой сути, вызывающим дрожь. Девушки тут же прижались друг к другу, будто им холодно, а Жрецы как один замолчали. — Вы не хотите жить сами? — Легкомысленный? — Хелеос лишь слегка побледнел при последнем вопросе и проигнорировал его. — Ох, тебя и впрямь не было на последних сборах, ты не знаешь, что мы решили! И не знаешь, что я пришёл сюда раздать указания! — Хелеос хлопнул в ладоши, словно оживая или отходя от транса. — Мелена, как работы в саду? — Засушливы, конечно же. Однако, Господин Хелеос, с новыми скважинами дело пошло веселее. Ваш последний заказ практически выполнен. И, если я не ошибаюсь, то на кухне уже взялись за готовку ваших рецептов. — До полной луны они должны справиться, эта посылка будет частично людям, частично для нас; будет большой бой, и вам придётся постараться на славу. — Не сомневайтесь в нас, Господин Хелеос, — прошелестело сразу несколько голосов. — Моё сомнение порождено беспокойством, — Хелеос отклонился от перил, продолжая держать ладони на прогревшемся камне, всё ещё используя их в виде опоры. — Гонец, три ночи на сборы и отдых, твой путь будет не короток, а задача трудной. Ты должен собрать всех защитников и послать на равнины и к горам, к людям. Нашим людям. Пусть соберут по пути ещё, чтобы их было как можно больше, и соберут их под одним куполом. Даю им на это лишь пять лун. Это должна будет быть лучшая защита - три луны, и она уже должна быть там. И продержалась чтобы до самого конца, чтобы ни случилось, что бы им не привиделось, что бы не свершилось в реальности или донеслось до их слуха — они должны лишь хранить людей! Хелеос перевёл твёрдый взгляд на двух присутствующих здесь защитников. — Это важно. Эти люди должны остаться в живых, что бы ни случилось. — Но если вы пошлёте всех, то останетесь… — Мне достаточно лишь Шута, — в улыбке Хелеоса читалась гордость. — Он предложил мне идею о том, что делать с твоим видением, Предвестник. А я нашёл способ развернуть эту идею полностью. Я всё исправлю. Два могут быть одним. — Господин Хелеос придумал удивительный план, — поспешил похвастаться Шут, собирая заинтересованные взгляды. — Действительно восхитительный! — Да, на самом деле теперь, когда всё получится, я буду в полной безопасности. Граф совсем забыл об одной удивительной детали собственной семьи или просто не интересовался подобным, и я смогу воспользоваться этим фактором, став для него практически неуязвимым. А сейчас я должен удалиться к купели. — Но разве ещё не рано для Младшей? Её срок не подошёл! — На сей раз я начну работу раньше. На сей раз я посвящу её «памяти», — Хелеос обернулся к застывшему в тени колон мужчине, чьи глаза широко распахнулись, и на губы легла лёгкая понимающая улыбка. — Благодарю, Господин Хелеос, — понимая всё, но не произнося лишнего, ответил он. — Но думаю, вы ведь понимаете, что всем нам… — он обвёл взглядом собравшихся: Жрецов, тех, кто охранял, тех, кто оберегал, тех, кто атаковал, — нам всем страшно от того, что всё вот-вот завершится. Хелеос понимающе кивнул, соединяя руки. — Это действительно счастье - быть окруженным такими людьми, как вы. Мне так жаль, что я тот, кто хранит ваш род, так мало знаю о вас и так далёк от вас…— улыбнулся Хелеос и вернул взгляд своему Летописцу. — Ты прав, это конец. Вы все знаете это. Но этот конец будет достойным. Он будет нашей победой. О которой я больше не пожалею. П/а. Если вы прочли это… это пояснение для вас. Это было знакомством. Серьёзно. Ничем большим. Все слова здесь являются фактами, когда говорят о том, кто такой Хелеос и что он значит для человечества. Он — Сердце человеческого мира. Пока он жив люди будут возрождаться раз за разом, что бы ни случилось. Один мир — одно Сердце. Я выделила кое-что для вас. Хотя, тут есть смысл или информация почти во всех словах. Вы пока не поймёте, но я могу сослаться в будущем. Манера говорить у этих персонажей может показаться неприятной, слащавой, устаревшей, но помните, это другое время и здесь буквально божество и его жрецы. И это мирная зарисовка. Хелеос здесь уже знает, что скоро умрёт и потому с Шутом разработал план, одна из сторон которого включает Разрушение времени. Мы вернёмся к теме прошлого не скоро. Наверное, вместе с Правосудием, единственным из Ноев, кто кроме Графа помнит о том, как началась война, почему она идёт, отчего Нои хотят уничтожить человечество. Однажды он заявит об этом в полный голос. А позже должна будет быть экскурсия кое-кого кое-куда. Я действительно рада, это первый фик, где я действительно продумала начало войны и подоплёку всего происходящего. Хелеос это тот, кого можно ненавидеть и обожать. Я люблю его, мне жаль его и я горжусь им, зная, что он задумал. Но вовсе не пусты его мечты о победе, о которой он сожалеть не будет. Так же как и слова о привкусе вины. В этой интерлюдии есть отголоски много чего… в этом вроде бы спокойном, счастливом собрании будто прорывается что-то тревожное.