Покров Шута.

Если кто-то думал, что после «рождения» ребёнка Аллен наконец-то откроется и выползет из комнаты, то Нои жестоко обломались. Ребёнок появился на свет. Они знали об этом хотя бы потому, что знали, сколько живых людей или Ноев находится в Ковчеге (впрочем, будем честны, Ковчег не различал людей и Ноев, но отличал акума или черепов). Однако комната - да что там комната, целая вязь комнат и коридоров — оказалась прикрыта мощным Шутовским щитом, и Майтра, бросив на него пару критических взглядов, не советовал никому даже пытаться пробиться внутрь. Пришлось ждать, когда спадёт хотя бы часть защиты. Тринадцатый был уверен, что ни Аллену, ни ребёнку ничего, конечно же, не угрожает. Аллен так не думал. И увидеть его хоть кому-то, а именно Тикки (что не странно), удалось только часов через шесть, после того как юноша вообще пришёл в себя, потому что Аллен был обеспокоен тем, что ребёнок может быть, вообще-то, голодным и… И он в принципе не представлял, что делать с этим маленьким, мирно сопящим нечто. Потом, когда последние нити чистой силы вокруг них растворились и «нечто» очнулось и показало свой голос, неохотно подпустил к себе и ребёнку других, кто входил в его круг доверия. Никогда ещё Узы не вели себя настолько осторожно, тихо и мило, как в тот день, умиляясь маленьким чудом, спящим в объятиях Уолкера, и самому перепуганному, боящемуся даже шелохнуться юноше, вокруг которых ворковал всё знающий Майтра. Юноша, собственно, даже быть рядом с ребёнком боялся и вообще не знал, как и что. Но отпускать дитя от себя больше чем на полметра, в противовес ощущениям, не собирался. Заботу о мальчике взял на себя Майтра, единственный, кто действительно знал, что делать с маленькими детьми. Заботиться ему пришлось и об Аллене, здоровом, но уставшем и испуганном. А о недавнем «рождении» теперь напоминала свежая, уже затянувшаяся рана на животе. Регенерация у Аллена была, как у Ноя, но ранение чистой силы никогда не затягивалось, как обычное, и, скорее всего, у юноши должен был остаться шрам на память об этом торжественном событии. Отчасти Уолкер желал забыть. Забыть и больше не нести на себе неподъёмную груду ответственности. Прошло несколько дней, но пока Аллен продолжал вести себя, как заботливая мамочка, что не может отойти от своего ребёнка и ни черта при этом о нём не знает, но беспокоится, что те, кто знают, причинят вред. Члены Семьи Ноя до последнего пытались протиснуться в узкий зазор, остающийся между ребёнком и Алленом или постоять рядом хоть чуточку, и это порядком выматывало. Никто ничего не понимал, все были полны торжественных ожиданий, но ничего не происходило. И Эван решил проветриться. Он не вполне был частью этой суеты. Он пока ещё не был Ноем, проблемы с пробуждением только предстояли, он никогда не был экзорцистом, но он неплохо оценивал расположение фигур в настоящей игре. И имел право наслаждаться своим положением. Не то чтобы Нои были в восторге от того, что он покидал Ковчег, но парень отстоял свой кусочек самостоятельности. Да и сейчас все были слишком уж возбуждены рождением нового члена Семьи, который будет Сердцем, и не особенно следили за его передвижениями. А пользоваться вратами Мелтон умел, смутно, очень смутно помнил (да и не должен был помнить до пробуждения) и умел. Главное было занять Графа, чтобы не акцентировал на Эване внимания. Но последний месяц Глава Семьи был погружён в свою всеобъемлющую обиду за то, как холодно к нему относился Аллен и как не желал, чтобы Глава Семьи находился даже в одном здании с ним. Аллен обходился так со всеми Ноями, что не вошли в его круг, но, быть может, это-то и было самым обидным? Прогулка наружу с определёнными целями казалась отличной идей. Быть практичным, это то, чему он научился за годы новой жизни с дядей и без него. О своём человеческом нынешнем отце он почти ничего не знал, только то, что родился от одной из его любовниц, а жена у него всегда была одна, но какая-то больная, причём ещё и на голову. Эван привык быть самостоятельным, практичным и не видел в своих действиях ничего плохого или удивительного. Он всего лишь поддерживал связь со своим другом Эриком. И собирался встретиться с ним в ныне оставленной Башне. Правда, она была даже скорее не оставленной, а опечатанной, но там никого сейчас уже не было. И Эван почти не волновался, проходя в настроенные Майтрой врата и получая на руки односторонний, одноразовый ключ. Один раз любая стена, дверь и даже земля под ногами, подсвеченные выданным фонариком, активировали в этом месте врата в Ковчег, так что юноша мог вернуться обратно когда угодно. Другое дело, что атмосфера, повисшая этом большом переносном городе, его душила, и возвращаться быстрее не хотелось. Всевидящий Майтра (он же заслуженная мать и хозяйка Семьи Ноя, как, смеясь, называл его Аллен в прошлой жизни), вытребовал с него обещание, что Эван вернётся не позже, чем через двое суток. Это было немаленьким сроком, как ни посмотри. Узнай об этом Тысячелетний Граф, и точно будут проблемы. Влипни Эван в неприятности, и его запрут в Ковчеге до самого пробуждения. Но, по крайней мере, Аллен был в относительной безопасности, окружённый людьми, которым он был не безразличен. Иногда иметь Семью было так утомительно. Мелтон не понимал, чего такого восхитительного в этом нашёл Аллен. Впрочем, у юноши теперь были не братья, сёстры (они же дяди-тёти), но любимый мужчина и собственный ребёнок. Они наблюдали ситуацию с разных сторон. ** Башня, служившая Чёрному Ордену главным штабом порядка двух столетий, сейчас, несмотря на свежие проломы, видимые даже снаружи, и обломки, валяющиеся у основания, смотрелась величественно. Огромная, старая, но своё отслужившая. Эван провёл в ней не так много времени, чтобы горевать на самом деле, но ему нравилась башня. Нравилось, что отделение таинственной организации выглядит так необычно, мрачно и торжественно. На скале, у самого моря, грозно и почти романтично… бывают такие романтичные ужасы, вот башня была как раз из такой серии. И сейчас она была пуста. Знакомая, пушистая, светлая макушка сидела в одном из проломов, на втором этаже над уровнем земли. Свесив одну ногу и согнув в колене другую, он опирался спиной в огромный камень и, словно никого не ждал, всего лишь сидел, улыбаясь, и смотрел в небо. Эван вздохнул, думая, что у его друга было слишком много опасных как для психики, так для физического здоровья потрясений в последнее время. И добавлять ко всему этому откровения о его Семье, о том, кто он такой на самом деле и как обстоят дела, было лишним. Однако лгать другу не хотелось. — Ты нашёл там что-то интересное? — камни и мусор под его ногами хрустели, скрипели и шумели достаточно громко, чтобы Эрик уже заметил его. Но Громлен вздрогнул, едва не вываливаясь из пролома, вовремя успел ухватиться за край и дико оглянулся назад. В первое мгновение перепугавшийся Эван, увидев ошеломлённое выражение лица друга, не выдержав, рассмеялся. Блондин в ответ фыркнул, подбирая наверх обе ноги и делая приглашающий жест. Собственно, в его пролом пролезть ничего не стоило. Внизу оказались нагромождены сетки, несколько камней, и железный ящик. К тому же Эрик подал руку, помогая другу взобраться в самом конце, и, как только тот выпрямился, обнял его, вздыхая. — Ты идиот, ты в курсе? — Никогда не думал, что ты будешь говорить подобное мне, — усмехнулся Эван, отстраняясь, и его рука тут же сама собой потянулась к макушке, трепля спутанные волосы. В ответ на унылый взгляд Мелтон лишь нагло усмехнулся другу. — Это мои слова. И на месте идиота обычно находишься ты. — Сегодня особый случай. Нравится на моём месте? — Ещё не разобрался, — оглядывая неприлично широкие трещины, покрывающие пол и стены коридора, Эван в душе подивился тому, что башня вообще ещё стоит на месте. — На чём она держится? — Без понятия. Может, крепко строили? — А её строили именно для Ордена? Или она была здесь раньше? — Для чего она могла быть здесь раньше? — пожав плечами, уточнил Эрик. Нелогично было бы кому-то строить здесь такое сооружение. Другое дело, что и Орден вряд ли стал бы так экспериментировать с формой и размерами. Да и вряд ли они строили что-то специально под себя. Скорее Ватикан нашёл подходящую большую собственность и запихнул туда первые исследовательские группы, в надежде что постепенно те обживут эти мрачные коридоры. Насколько Эрик знал, многое в башне было перестроено Комуи. Возможно, перестраивали и до него. Тогда что же это за высокая башня на скале у самого моря была изначально? Может быть, информация об этом хранилась в старых книгах библиотеки? Но всю литературу отсюда вывезли. Гораздо проще было спросить у Ноев, знают ли они, что за здание заняли их враги. — А мы здесь можем находиться? — Я — да. На самом деле после завершения переезда сюда время от времени возвращаются сотрудники. Вдруг вспоминают, что что-то забыли. Так что я вполне имею право здесь бродить, тем более в мой выходной, тем более я сказал, что иду смотреть, что здесь да как. Хандра на меня накатила, ну меня и высадили, втиснули в график. А вот ты… — светловолосый парень пожал плечами, пакостливо улыбаясь. — Ты же исчез в никуда, сбежал. А, знаешь ли, из Ордена так просто не отпускают. — Что, до самой смерти я обязан работать тут? — об этой процедуре при устройстве в Орден им почти ничего не рассказали. Да и само устройство прошло довольно просто и безобидно, неделю всего их мусолили и зачислили. Сначала как помощников, чтобы увидеть,кто в чём лучше разбирается и кто где больше нужен, потом раскидали по разным отделам. О том, как покидать Орден, никто не говорил. Их спрашивали, сколько планируют работать, почему и ответы двух подростков им понравились. Конечно, Эван с Эриком продумали подобное специально, заранее, сидели днями ломали головы над тем, как попасть в Орден, как устроиться. Забавно, Эрик до сих пор и не подозревал что на самом деле к ним приходили не члены Ордена вовсе, а Нои, которым тоже нужна была информация, над которой работал его отец. Эван счёл за лучшее остаться в неведении относительно возможной причастности Семьи к убийству отца его друга. Решил, что это тот случай, где правду лучше не знать и жить дальше. — Нет, говорят, есть препарат, стирающий память, но, если честно, я боюсь, что это натуральный яд. Об этом никто не распространяется. — Посмотрел бы я, с какой формулировкой распространялся бы об этом Ватикан. Они вполне могли назвать увольнение предательством, и дело с концом. — Ну, как видишь, это всё равно не так удобно. А сейчас, что конкретно происходит с уволившимися, не ясно. Поддерживать контакт с покинувшими Орден агентами строжайше запрещено. Мол, они не помнят ничего и должны быть оторваны и всё такое. Да и личная информация о таких сотрудниках сразу же уходит наверх. — Я смотрю, ты неплохо огляделся в организации Ордена, так? — Ну да. — Громлен некоторое время молчал, раздумывая над тем, стоит ли развивать эту тему, но отвлёкся и тихо заметил, когда они начали осторожно спускаться по одной из лестниц. — Интересно, были ли здесь темницы… Подумай сам, половина или даже большая часть башни находится под землёй, до самой воды, не странное ли строение? А вообще там и под водой есть какие-то помещения, ну знаешь, когда к нам гости заселялись, многое обнаружилось… — Знаю, но никогда об этом не думал. О странности строения… ты посмотри, а выглядит-то и впрямь неплохо, прочно. — Очевидцы утверждают, будто во многих местах башню подлатало раскинутым Уолкером щитом. — Да? — о том, как всё это было видно со стороны, Эван не знал и резко остановился, оглядываясь, когда за окном что-то промелькнуло. — Камень крошится, наверное. Всё же башня повреждена и даже очень, — отметил Громлен. Эван кивнул, нахмурившись. Этот постоянный шум, то и дело возникающий со всех сторон, действительно настораживал. Конечно, это был всего лишь ветер, и здание, получившее значительный урон от аномального землетрясения, но Эван сильнее сжал сквозь ткань помещённый в карман ключ и понадеялся, что ему не придётся светить им прямо перед другом. Тот точно сообразит, что появившиеся врата принадлежат тёмному Ковчегу, а не тому, что сейчас находился в руках Ордена. — Что там с щитом Аллена? Он помог? — постарался вернуться в прежнее русло Мелтон. — Ага. И качать её сразу перестало, и все самые опасные и крупные повреждения тут же срослись обратно. Магия одним словом. От того ещё страннее, что Аллена потом смогли украсть Нои. То есть, после демонстрации такой силы… — После такого он мог валиться с ног. — Тоже верно. Но, похоже, его и впрямь захватили. Прямо из Ордена. Ной, который был тут же, держался под наблюдением учёных. Что они творят здесь вообще? Я не понимаю, как отец со всем этим справлялся. — Это ещё не доказано, что кто-то кого-то задержал, поймал или что-то ещё, — усмехнулся Эван и качнул головой. — Хотя Ной в отделении действительно оказался. И вот об этом я на месте начальства подумал бы получше. — Ты ведь не собираешься возвращаться, так? — Эрик скривил губы. — Здесь всё сложнее, чем кажется, — ответил Эван, подковыривая носком ботинка каменную плитку. Пустой, с разрушенными колоннами и распахнутыми центральными вратами, подставленный всем ветрам, уже успевший приютить в своих стенах груды сухой травы, листьев и, конечно же, немало грязи холл выглядел жалко. Видно, погода в последние месяцы здесь была ветреной. Юноши замерли у ворот, наблюдая за тем, как тихо на ветру шелестит листва, и думая о своём. — Я помог Аллену. — Эван собрался с силами и мыслями как раз вовремя. — Что? — конечно же, Громлен не был готов к каким-либо откровениям, тем более таким важным и масштабным. Эван был рад своему решению рассказать не всё. — Я помог Аллену сбежать. — Так он сбежал? А как же Нои? Ты ведь сказал, что здесь был один, и все говорят, он был, а его не было? Они всего лишь не хотят бросать на организацию такую тень, что экзорцист сбежал от них? — Нет, нет, ты понял неправильно, — Эван замер у одной из опрокинутых колонн, присаживаясь на мёртвый, холодный камень и вдыхая. — Ной был. И землетрясение было. И щит, который Аллен выставил, вот только то землетрясение повредило одну охранную штучку, которой здесь Аллена придерживали на всякий случай, и он смог уйти. Он… ему было опасно и дальше оставаться в Ордене. — Охотно верю, — шмыгнув носом, юноша опустился рядом. — Но ты же понимаешь, что на себя беду накликаешь? Если кто-то узнает… — Я в любом случае буду на стороне Аллена. — Почему? Непростой вопрос. Но ответ был прост и правдив. — Потому что он мой брат, — Эван улыбнулся, глядя другу прямо в глаза. Сейчас он говорил правду. И это было замечательно. — Прости… что? — Что ты знаешь об Аллене? — Ну, немного, — Эрик начал нервно притоптывать ногой. — Что он экзорцист со своей рукой, что он ученик Генерала Кросса - той ещё заразы - что он талантлив, очень мил, вежлив, но ведь это всё не то! Знаю, за ним Линк присматривал, у которого теперь большие проблемы, что он недоглядел. Я не интересовался Уолкером до такой степени. Ты ведь понимаешь, я был занят немного другим. — Я знаю. К тому же я тебе почти в этом не помогал. — Да уж, очевидно, ты и сам был в своих собственных расследованиях по уши! — парень нервно рассмеялся, сгибаясь пополам и утыкаясь носом в колени. — Рассказывай! — Что именно? — Всё, чёрт возьми! Что ты имел в виду и с каких пор ты это знаешь, и почему не рассказал мне и вообще как!! Если я ничего не знаю об Уолкере, то про тебя-то я знаю! — И что же ты про меня знаешь? Про моих родителей? — Что твоя мать мертва, что она не была женой твоему отцу, ты не живёшь с этим самым отцом, потому что, по сути, незаконный ребёнок, который ему не был нужен, и что ты усыновлён своим дядей. С ним и жил, но он работает на море, а потому часто не показывается. Что-то ещё? — Ну… я был серьёзен. Аллен мой брат. Я знаю это точно, потому что, поверь, далеко не все люди рождаются с такой рукой. — У вас были разные матери, да? Ты же рассказывал, что твоя мать была не единственной любовницей и… Мда. Как давно ты… — Считай, когда пришёл в Орден, тогда и начал подозревать. Вообще-то это странным казалось. Аллен сирота. У него печальная история, ты точно никогда не слышал об этом? Его в детстве продали в цирк из-за безобразной руки. Там он встретил человека, заменившего ему отца, который в итоге умер и был превращён в акума благодаря тоске Аллена. Его шрам на глазу позволяет видеть души акума и оставлен как раз тем самым приёмным отцом, — так странно было говорить о самом себе в прошлой жизни, который в то же время общался с братом, который был приёмным сыном и который проживал вторую жизнь уже тогда. — Возможно, я слышал нечто подобное. Не удивительно тогда, что его продали в цирк, если суммировать руку и тот факт, что он был ребёнком женатого мужчины. А ещё неизвестно, в каком положении была его мать. Ты говорил об этом с Алленом, так? — Да, когда он прихватил меня с собой в Ковчег. Там был момент: Линк отходил, и я намекнул об этом. Потом он сам меня нашёл и уточнил. — Ты ещё и в Ковчеге с ним успел побывать, — совсем кисло хмыкнул Эрик. — А я вот вообще последнюю неделю с руин азиатского отделения не вылезал. — Зачем? Оно ведь было разрушено уже давно! — Бак Чан сумел восстановить Фоу. А с ней можно отыскать некоторые места, на которых держалась защита, и начать заново возводить всё. — Это хорошо, да? — Не уверен, но эта Фоу, она, конечно, не живая, но совсем как человек, такая прикольная. Но это всё отвлечение, что там с Алленом было? Он ушёл из Ордена, потому что… — Потому что он ждёт ребёнка, а тут ему ни условий, ни свободы - ничего нет. Он чувствовал себя здесь в ловушке, плюс это землетрясение, а потом ещё и здесь же держали Ноя. Нет, он никогда бы не осмелился в таком состоянии остаться здесь. Но сейчас он в безопасности. — Точно? — Он хорошо укрылся от неприятелей, — поднимаясь на ноги и потягиваясь, ответил Эван. — Это всё, что я могу сейчас сказать. Сам можешь понять, — улыбка так и просилась на губы. — С ребёнком-то на руках. — С ребёнком на…. Что?? Это действительно был ребёнок? Ты серьёзно? Ох блин, я требую… ну, немного объяснений! С подробностями мне точно не справиться. И Эван прошёл по разрушенному холлу, начиная спускаться вниз, разъясняя некоторые моменты. И не всегда при этом говоря правду. И за этим разговором с удивлением понимая, что у новорожденного-то нет ещё имени! И никто этот вопрос даже не поднимал. Да даже сам Эван как-то забыл! Его друг всё больше молчал с раскрытым ртом. И в библиотеку они пошли уже молча. — Здесь так пусто теперь, — шаги отдавались эхом в большом, некогда тёплом и довольно уютном зале. Тогда, раньше, за стеллажами и полками полными книг, столами, креслами, стульями и диванами никто и заметить не мог, что это помещение такое огромное; узкие проходы, завалы книг, стоящих даже на полу, вечный беспорядок, в котором мог разобраться разве что Лави да его учитель. Но Книжник в библиотеке время почти не проводил, предпочитая тишину и уединение собственной комнаты, куда Лави таскал все нужные ему тома. Теперь здесь были разве что пара сломанных люстр под потолком, несколько сломанных столов, что пойдут, скорее, на растопку, чем продолжат служить по назначению, и несколько массивных полок, большинство из которых лежали на полу плашмя. В одном из углов при входе можно было обнаружить кучу макулатуры, признанной негодной. — Вон там, — Эрик указал в угол, — был огромный пролом до установки щита. От него все вот эти стены и здесь, и внизу должны были рухнуть, а если бы рухнули они, говорят, всё, что выше, могло бы рухнуть тоже. Короче говоря, этот щит залатал все самые опасные для здания дырки и прорехи. Аллена сейчас в Ордене боготворят. И ждут с нетерпением хороших вестей о нём. Зря, видно, ждут? — Не думаю. Скорее, он выйдет на связь, когда будет не таким пугливым. У него сейчас ребёнок на руках, не забывай. — Хорошо… — и Эрик с готовностью переключился на новую тему. — Всё равно так много подземных помещений. Если это здание не строилось для Ордена, тут точно были темницы! — К чему ты это? К тайно прорытым ходам, что ведут на волю и в морскую пучину? — Нет. К тому, что здесь должны быть приведения. Знал о таком? — Так вот почему ты сюда пошёл! Всё сразу стало на свои места! — рассмеялся Эван. — Не знаю насчёт привидений. В них не верю, но думаю, что что-то подобное, сооружённое благодаря Комуи, и там могло появиться, — как всегда был честен Эван. — Шумит вон за стенами. Но я слышал о приведениях… — Я тоже, потому и интересуюсь. Эван кивнул. Ненавязчивый шум, шуршание и тихие скрипы действовали на нервы. — Спустимся ниже к лабораториям? Или там может оказаться слишком опасно? — Всё опасное выгребли в самую первую неделю. Эпическое выгребание было, ты даже не представляешь, чего там только не нашли. Но, с другой стороны, если я ищу приведений… то идём скорее туда! — Эрик вприпрыжку бросился к лестницам, и Эван только было хотел побежать за ним, как слишком уж явно что-то упало за спиной. Ключ в форме фонарика в кармане стал будто пудовая гиря. Но, обернувшись, он увидел стоящую в дверном проёме, заметно расширившимся после землетрясения, Тевак со скрещенными на груди руками и поджатыми губами. — Привет, Эван. Если ты будущий Нои и встречаешь Ворона то это к знатным неприятностям. Парень улыбнулся и попятился. — Тевак? Какая неожиданная встреча! — Неожиданная? — цокая каблуками, девушка направилась прямо к нему, а парень в мыслях пытался определить, что лучше сейчас делать: бежать или бежать очень быстро. — Я думала, что ты один из погибших!! Стоп! Что? Она что? — Мне... я.. жаль? — Эван был в шоке. Первое, что она сказала при встрече, так это то, что она думала, что он уже погиб? Так, что ли? Или, подождите, она ведь не знает, что он сбежал, ведь так? — Я слышала, о чём вы говорили. Я увидела тебя, ещё когда вы подходили к зданию. — Эрик может меня потерять… Не самая лучшая фраза в данном случае. Пощёчина от девушки-ворона была действительно… тяжёлой. Очень. Стоило проверить состояние челюсти позже. — Какой ещё Эрик! Я… и ты… И ты сбежал из Ордена, помог сбежать Уолкеру, и ты же ещё и… ещё и… — Мне, правда, жаль… — Болван! Ты что, не понимаешь, что с тобой теперь будет? Идиот! Ты предал Орден, поступив так, ты понима… — Тевак, мне, правда, жаль, что я заставил тебя волноваться! — Эван легко перехватил запястья девушки, и надо же было именно в этот момент вернуться Эрику! Впрочем, тот замер в проходе в шоке всего на пару минут, а затем, уже приложив палец к губам, медленно отошёл в сторону. Всё это время девушка стояла, глядя на соединенные руки и не произнося ни слова. Правда, на щеках появился подозрительный румянец, а Эван ощутил, что ещё немного и покраснеет сам. — Тевак? — Ммм... я уже спокойна, можешь меня отпустить. Я слышала, что Аллен твой брат и… И я подумала, что сама бы… Что бы я сделала для брата? Ладно, я не скажу никому, что видела тебя здесь. — Не скажешь никому? — Тебе кажется этого мало? — сама выдирая руки, уточнила девушка, отворачиваясь и прикрывая лицо одной из ладоней. — Я не ожидал, что… — Эван вовремя сообразил, что это будет значить совсем не то, что следует говорить в такой ситуации. И его могут понять не так, но что говорить тогда стоит? Он чувствовал себя в тупике и в то же время точно должен был как-то загладить перед девушкой вину. — Твой брат, он случайно не может быть здесь? Он тебя одну сюда отпустил? — внезапно пришла ему в голову мысль. Тевак развернулась слишком резко, сама уже хватая его за локоть. — Мы здесь всей командой, дебил!! И тебе надо уходить! Я знаю… знаю, куда идти не стоит и как можно выйти, избежав их. Не иди через выход, иди к северной стене третьего этажа, и там будет удобный пролом. Я отвлеку их, чтобы никто туда не сунулся, сказав, что видела здесь Эвана. Так что давай уходи отсюда и быстро! — Хорошо, хорошо! — Мелтон отступил было к дверям, но замер прямо перед ними, резко развернувшись и встречаясь со стоящей позади девушкой взглядом. — Спасибо. Правда, я очень благодарен. Девушка нервно отвела волосы от лица, кивнула и, словно решившись на что-то, быстро приблизившись, чмокнула его в щёку. — Только осторожнее. Хорошо? А теперь вали отсюда!