***
Рин медленно шла за Ичиру. Эта женщина всё ещё казалась ей до жути знакомой. Её глаза выражали лишь холод и презрение, но Рин почему-то не могла ненавидеть их. Каждое её движение было столь привычным, что Арагаки просто не могла заставить себя идти против неё. Вот она — Ичиру, идёт сейчас прямо перед ней, и, закинув руки за голову, скучающим взглядом смотрит куда-то в потолок. Она была такой знакомой, и… И сильной. Очень сильной. По крайней мере, намного сильнее самой Рин. — Ай, да, кстати, — Ичиру вдруг обернулась, и Арагаки вновь вздрогнула от её ледяного взгляда. — ты ведь за информацией сюда пришла? — Вроде того… — Тихо буркнула Рин, отводя взгляд. Было тяжело смотреть в эти кроваво-красные глаза, напитанные холодом и равнодушием. Ичиру задумалась. Это было видно по тому, как она, продолжая идти, медленно огляделась по сторонам. На улице уже светало — медленно, словно после долгого сна, солнце разбрасывало свои лучи по пропитанной влагой земле. Рин смотрела; смотрела, и не могла оторвать взгляда от открывшейся ей картины. Только сейчас, вернувшись в нормальное состояние, она смогла заметить всю красоту, что окружала здание лаборатории. Маки, прекрасные алые маки густым ковром покрывали пространство вокруг лаборатории на несколько метров, а затем километры высокой луговой травы уходили за самый горизонт. Светило солнце. Но светило не как обычно. Даже оно теперь казалось Рин чем-то странным, чудесным и необъятным. Ичиру опустилась на колени и дотронулась рукой до одного из прекрасных алых бутонов. — Кровь. — Вдруг неожиданно сказала она, как-то странно и грустно улыбнувшись, — Они — словно кровь, что была пролита в стенах этого здания. Столь же яркая и прекрасная, как и эти цветы… Маки… Знаешь, а у нас раньше ходила легенда, будто маки растут в тех местах, где было убито много детей… — она усмехнулась, и на смену той едва заметной грусти снова пришло её надменное выражение лица. — Однако, как иронично… Она тут же вскочила на ноги, и, по привычке закинув руки за голову, поспешила вперёд, ни разу не оглянувшись. Рин хотела спросить у неё, что всё это значило, но вовремя остановилась. Сейчас было совсем не то время, и обе это понимали. Они вышли на дорогу. Передвигаться на большой скорости с помощью электричества было не лучшей идеей, поэтому Ичиру предложила пройтись пешком. Рин не спрашивала, куда они идут. Она доверяла ей, как бы глупо это не звучало. Они просто шли вперёд вдоль мокрой от росы дороги, по которой то и дело проезжали какие-то грузовые автомобили, водители которых как-то с недопониманием смотрели на них самих. — Рин, — вдруг сказала Ичиру — Ты знаешь, что такое любовь? — А? — Рин крайне удивилась услышав именно такой вопрос. Любовь… Нет. Она никогда не испытывала ничего такого, и врятли когда-нибудь сможет. Но зачем Ичиру спросила именно это? — Просто запомни, — словно читая её мысли, сказала Ичиру, — любовь — это самое глупое и отвратительное чувство, какое только может быть у человека. Ведь человек — это, в первую очередь, его разум. А когда человек влюбляется, он больше не размышляет и не раздумывает. Он просто делает всё ради другого человека. Ради любви. Он теряет себя, и больше не может мыслить бездушно и хладнокровно. А значит, перестаёт думать о себе. И это самое страшное, что может с ним случиться. Никогда, слышишь, никогда не поддавайся этой глупой иллюзии счастья… Рин ничего не поняла. Она смотрела в спину своей спутницы с неким недопониманием и удивлением. Что это значило? И почему она говорит это первому встречному человеку?.. Да… Нет… Не первому встречному. Разумеется, это не так. Пусть Рин и не помнила своего детства, но Ичиру знала. Знала и помнила ту маленькую безумную девочку, что на удивление была так похожа на неё саму. Но Рин потеряла память, и это меняло всё. Поэтому сейчас она шла и пыталась понять, почему Ичиру рассказала ей это. Многое сейчас ей не было понятно, но она всё же спросила то, что хотела. — Но… Почему? Ичиру её не услышала. Она думала совершенно о другом. Она вдруг вспомнила, как здесь было раньше. Вспомнила, как она пришла сюда. Вспомнила самые важные моменты в своей жизни, и ей отчего-то захотелось плакать. Но этого она не умела… — Ичи? — снова спросила Рин, надеясь услышать ответ на свой вопрос. Ичиру вдруг резко остановилась, и едва заметно покосилась на Рин. — Замолчи… — тихим, почти сиплым голосом прошипела она. — Что? — переспросила Рин. Тогда Ичиру, развернувшись, посмотрела на неё самым страшным взглядом, на который только была способна, и медленно пошла дальше. Есть вещи, которые даже Рин не надобно знать.***
Было холодно. Холод буквально пробирал до костей. Здесь, в Северном квартале, часто бывают такие температуры. Люди, что живут здесь, обычно либо старики, либо бедные семьи, которым попросту не хватает денег на более комфортное жильё. Даже сейчас, смотря на этот жилой квартал, можно заметить лишь пару ребятишек в застиранных серых куртках, да бабушек с огромными пакетами продуктов, что с унылым видом бредут к себе домой по серым промокшими от ночного дождя тропинкам. И среди всей этой унылой сырости лишь один человек явно отличался от остальных. Это была девушка, нет, девочка лет четырнадцати, с яркими, торчащими в разные стороны голубыми волосами. Она то и дело куталась в новенький лабораторный халат, не забывая при этом шипеть различные не очень культурные фразы, что явно не соответствовали её милому личику. И ведь правда, посмотрев на неё мельком, может показаться, будто это лишь милая девчушка-врач, случайно забравшаяся в столь непримечательное место. Однако, если взглянуть повнимательней, если заглянуть ей в глаза, можно увидеть совершенно другую личность. Говорят, глаза — душа человека. А сейчас в них читались лишь такие боль и ненависть, каких не бывает даже в сердце самого несчастного ребёнка. Люди с опаской и недопониманием смотрели в след этой девушке, словно пытаясь понять, что кто-то вроде неё забыл в этом забытом районе. Некоторые детишки даже подбегали к ней, и пытались дёрнуть за длинные волосы, чтобы привлечь внимание, но напрасно. Девушка даже не обернулась, а только ускорила шаг, продолжая что-то бурчать про температуру в этих районах. Очень скоро она миновала жилой квартал и вышла на дорогу, после чего уже не спеша продолжила свой путь вдоль автострады. — Ненавижу этих людишек — тихо прошипела она, после чего облегчённо вздохнула. Дул ледяной ветер, но она теперь словно не замечала его. Она больше не куталась в плащ, а лишь засунула руки глубоко в карманы, скучающим и немного уставшим взглядом смотря в холодное безоблачное небо. Порывшись в правом кармане, она достала оттуда небольшой леденец на палочке, после чего с большой радостью сунула его себе в рот, продолжая думать о чем-то своём. Она шла довольно долго. Уже темнело, когда впереди показалось большое полуразрушенное здание без окон, к которому вела заросшая травой тропинка. Рядом висела табличка: «научно-исследовательская лаборатория номер 799». Было видно, что здание уже давно не используется и вообще непригодно для жилья, но девушка почему-то пошла именно к нему. Подойдя, она в недоумении уставилась на плотно закрытую дверь. Потянула. Заперто. Странно… Может, они её проверяют? Тогда из пальца девушки вылетел небольшой электрический разряд. Что-то в двери щёлкнуло, и она легко поддалась, распахнувшись под порывом ветра. Девушка прошла внутрь. Везде было темно — ни окон, ни лампочек в помещении не было. Она порылась во внутреннем кармане своего халата, и нашла там небольшой карманный фонарик. Посветив им вперёд, она чуть было не споткнулась обо что-то. Что-то… Чью-то руку… Девчушка брезгливо отшатнулась. Теперь, имея хоть какой-то свет, она смогла рассмотреть то, что было вокруг. И зрелище это было не из приятных. Кровь. Повсюду была лишь кровь. Руки, ноги, другие части тел. Следы от взрывов на стенах. Разбитые лампочки. И вы правда хотите сказать, что тут кто-то жил?! Девушка устало вздохнула. Лаборатория, говорите? Нет. Не так. Это место, где она будет работать. И опять та же картина… Кровь, такая же яркая, как и её глаза. Порой девушке самой казалось, будто смерть преследует её, не давая и шанса вздохнуть спокойно. Как только она уже собралась идти дальше, за её спиной вдруг прозвучал насмешливый голос: — Ну что, тебе нравится мой дом, Ичиру? Девушка резко повернулась, направляя фонарик в сторону звука. — Ай-яй-яй! — возмущённо вскрикнул всё тот же голос, и девушка увидела перед собой паренька едва старше её самой с чуть-чуть длинноватыми русыми волосами, который старательно пытался закрыть лицо руками. — Ты что, человека впервые увидела?! Кто ж в глаза фонариком светит? Девушка тут же убрала фонарик. — Откуда ты… — Продолжила она чуть грубовато, но договорить ей не дали. — Я — глава этой лаборатории, Арагаки Шоичи, Пространственный Король и просто хороший человек! — Гордо вскрикнул он, разводя руки в стороны, — и я, разумеется, знаю, как тебя зовут, Ичиру. И что это за страшный взгляд? «Ичиру» отвела глаза в сторону. Ну вот, всё как обычно. Теперь он тоже будет её бояться. Все, кто смотрел ей в глаза, уже не могли нормально с ней общаться. Хотя, она ни в чём не была виновата. Даже когда она не желала зла человеку, её взгляд всё равно не менялся. И теперь… -… Но мне так ты даже больше нравишься — усмехнулся он. — Правда, тебе очень идёт этот ужасающий взгляд. Ичиру в недоумении вскинула голову, и встретилась с ним взглядом. И в тот момент она словно увидела саму себя. Его карие глаза совершенно ничем не отличались от глаз Ичиру — они выражали тот же холод и презрение. — Я очень рад, что ты пришла к нам, ведь мы с тобой так похожи. Что ж поздравляю! Теперь ты официально стала моим лаборантом, Ичи. — Что ещё за Ичи? — спросила Ичиру, немного склонив голову набок. — Ну… Ичиру, Ичи… Да какая разница? — Отмахнулся Шоичи, так и не придумав нормального объяснения, — Ну, тогда давай работать вместе! Он протянул ей руку в знак согласия, и Ичиру вновь посмотрела на него. И не поверила своим глазам. Он улыбался. Улыбался безумной и слегка смущённой улыбкой, как-то по-детски прикрыв глаза. Он улыбался… Улыбался ей. Он не то, что ненавидел её или презирал, нет. И он, разумеется, её не любил. Но… Он улыбался. Впервые кто-то улыбнулся Ичиру, и она сразу поняла — каким бы безумным или странным не был этот человек, но они точно поладят. И сейчас она впервые улыбнётся другому человеку. Она была благодарна ему, и знала, что не важно, что случится, она навсегда запомнит его имя. — Ага. Давай постараемся, Шоичи-кун! — чуть улыбнувшись, она протянула ему в ответ свою руку. Их пальцы соприкоснулись, и оба они вдруг почувствовали какое-то необъяснимо тёплое ощущение, что в ту же секунду сделало их счастливыми. Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, не в силах оторваться. Казалось, что этот миг будет длиться вечно… Но по определённому ряду причин этому не суждено было случиться.***
Ичиру шла, задумчиво смотря в небо. Она слышала, как Рин спрашивает у неё что-то, но у неё не было желания отвечать. Начинался дождь. Было холодно. Холодно, как и в тот раз. — Рин — вдруг сказала она — я знаю, что тебе, скорее всего, не понравится моя затея. Я знаю, что ты не хочешь видеть этого человека. Но ещё я знаю, что тебе нужна информация. Прости, я не смогу тебе ничего сказать, ведь я пообещала ему… — Тут она сделала небольшую паузу, но после тут же продолжила — Но я знаю человека, который может тебе помочь. Рин… Я отведу тебя к твоей матери — После чего она тут же развернулась, и, ни разу ни оглянувшись, продолжила свой путь, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг.