***
Шизуо молча курил сигару и слушал очередные баснословные оправдания от должника. Пухлый мужичок яро жестикулировал, скармливая весь бред меланхоличному Тому. Из всех его высокопарных реплик вышибала уяснил только одно — денег нет. И, как считал Шизуо, чем дольше должничок будет пытаться выкрутиться, тем дольше и больнее он будет лететь. Вот только сам злостный должник этого не понимал и всё надеялся на милость богов. — Том, своей женой клянусь, что верну деньги! — отчаянно говорил он. — Хаято, ты развёлся три года назад. Какая жена? — равнодушно спрашивал Том. — Ну и что, ты же знал, что она была самой настоящей гадиной! — не растерялся толстяк. — Заклинаю именем её, дай мне рассрочку! — Хаято, если я всем буду давать рассрочки, то, во-первых, я вообще без денег останусь, а во-вторых, мне их потом всех придётся в Аргентине или в России искать. Это ещё в лучшем случае! Ты же знаешь, должники народ отчаянный, если понадобятся и Атлантиду откопают, только бы сбежать. — Том! Ты же меня знаешь! — оскорбился мужичок. — Я бы никогда! Я человек-слово, человек-справедливость! Честность — моё второе имя! — А почему тогда ты не отвечал на звонки? Я две недели пытался до тебя достучаться. А случай в кафе? Ты, как только увидел меня, сразу же исчез. Даже не поздоровался. — Том рассеянно смотрел на людную улицу и, кажется, ему была совсем не интересна судьба его денег. Толстяк запунцовел. Он видел, что деться ему всё равно некуда. И легче сознаться, что в кошельке паук сплёл паутину, а в сейфе давно пировал таракан. Но человеческая натура всегда борется до конца и, словно желая доказать, что не только русский не сдаётся, он решился на ещё одну, грандиозную ложь. — Том, я никогда не говорил, что ты похож на мою бывшую жену? Очки Тома поползли наверх. Он был ко всему готов, но не к этому. Рядом зажал зубами сигару Шизуо. Вены на лбу опасно надулись. Но должник не видел этого и самозабвенно лгал. — Понимаешь, она всюду меня караулит! Ждёт, что я буду выплачивать ей алименты! Вот и увидев тебя в кафе, я решил, что это стерва и там меня выследила! Том почувствовал, как рядом напрягся Шизуо и предостерегающе сжал его плечо. — А когда ты из окошка выскочил на горячих источниках? — предпринял он последнюю попытку дать несчастному раскаяться и, если не пасть ниц, то хотя бы заверить, что деньги в скором времени будут. — Она такая стерва, что и туда пришла бы! — В мужскую баню? — на всякий случай уточнил Том. — Вот ведь стервоза! А ещё мать моих детей! — возмущался мужичок. Именно в этот момент терпение эксбармена окончательно лопнуло и, выплюнув сигарету, он меланхолично выдрал очередной, рядом стоящий знак и одним метким ударом, заехав прямо по чересчур упитанному брюху, отправил должника в заслуженный полёт. — Это тебе за бред, который ты несёшь! — со злобой выплюнул блондин. — А это за мать твоих детей! — и выбросил в след чернеющей в небе точке погнутый знак. — Шизуо, зачем надо было так делать? — устало вздохнул мужчина. — Он ведь почти раскаялся. Но бармен и не думал отвечать, он молча раздавил сигарету, на конце которой ещё тлел огонёк и, лелея мстительные планы, отправился на поиски следующего должника.***
Шинра был в отчаянии. Он весь извёлся, составляя формулы и смешивая химикаты. Наука — особа капризная, временами довольно обидчивая и действующая по настроению. И сейчас она явно не хотела помогать своему верному слуге. Что бы ни делал Шинра, выходило либо слишком опасно, либо не получалось и вовсе. Единственный удавшийся препарат на деле оказался усовершенствованным афродизиаком, хотя изначально задумывалось нечто совсем безобидное, которое помогло бы двум непримиримым врагам переступить свою вражду и протянуть руки дружбы друг другу. Но пока ничего не получалось. На столе высилась горка исчёрканных листов, а сердце сдавливала жадность и грусть по поводу утраченных бесценных компонентов. - Как успехи?— Сэлти оказывала молчаливую поддержку, иногда подавая колбочки и миски вместо ассистента. — Никак, — огорчённо пожал плечами доктор, сузив глаза и разглядывая дымчатого цвета порошок. — Может, тебе не стоит так серьёзно подходить к делу? — даллахан очень хотела бы помочь парню, но понимала, что в данный момент толку от неё будет немного. — Вдруг есть другой способ? — Другой? — Шинра отложил пробирки и задумчиво посмотрел на мотоциклистку. — Именно. — В общественные места их водить нельзя, это я уже пробовал. Дарить цветочки и шоколад, подписываясь друг от друга, тоже не дело. В два счёта раскусят, да и я уверен, все эти цветочки и конфетки окажутся политы кислотой. — рассуждал Кишитани, пододвигая к себе микроскоп. — Вот и остается такой способ. — А поговорить? — Сэлти решительно отодвинула от доктора медицинскую технику. - Поговорить? — озадаченно переспросил парень. — Уверена, они с пониманием отнесутся к этой проблеме, ведь на кону твоя жизнь. А ты их давний друг. Ради друзей можно пойти на любую жертву, — в словах девушки была логика. На их месте она именно так бы и поступила. Но вот предугадать, как поступят ненавистники, было тяжело, оставалось надеяться на совесть и сознательность. — Это будет тяжело, — вздохнул Шинра. — Знаю. Если хочешь, я поговорю с Шизуо, а ты с Изаей. — А если не получится? -Тогда у нас не останется другого выхода, кроме как прибегнуть к обману. — Ладно. — сдался Шинра. Он решительно встал из-за стола и принялся хлопать себя по карманам в поисках мобильного телефона. В успешность этой затеи он не верил. Не те это люди, чтобы с ними по душам говорить. Шизуо по любому поводу вспыхивает, как зажженная петарда, а Изая — злостный интриган — все, что ты расскажешь о себе, потом выгодно продаст твоим же врагам. Даллахан всё-таки была убеждена, что Шизуо её послушается. Она чувствовала, что и бармену их вражда сильно надоела, а значит, он будет рад навсегда избавиться от неё. Махнув рукой на удачу доктору, она села на мотоцикл и резво помчалась навстречу шумному району.